Журнал «Если», 2000 № 07 - Дяченко Марина и Сергей - Страница 56

• Предыдущая
• 56/76
• Следующая

Как ни странно, его дом уцелел — оазис покоя посреди океана безумия. Последний отрезок он преодолевал ползком, всхлипывая от счастья. Распахивая дверь, он ждал, что Лиан бросится ему в объятья. Но она не ответила на его зов. Тогда он стал метаться по комнатам, отчаянно крича:

— Лиан! Лиан! Лиан!

Он нашел ее труп на шесте в нескольких шагах от дома. У нее было перерезано горло, на груди было начертано ее собственной кровью: Изменница.

Прошло несколько дней — а может, только часов? — а он все еще ползал по стокам, не думая об опасности. Он, правда, надеялся, что восставшие его не найдут и не прикончат. Если его жизнь сейчас прервется, он не узнает, чем все это кончилось, не выполнит своего предназначения — не осуществит священную месть. Он поклялся, что убьет того, кто повинен во всем этом ужасе, чем раз и навсегда прекратит нестерпимую боль. А потом он присоединится к Лиен в стране мертвых. Его сердце было уже там.

Осторожно высунув голову из канализационного люка, он понял, что его надежды оправдались: улица была тиха и пустынна. Пожары потушили драконианскими химикатами, остался только удушливый горький запах. Дуан нырнул в тень, отбрасываемую грудой обгоревших обломков. Так он перебегал от одного островка тени к другому, приближаясь к месту назначения.

В конце концов перед ним вырос дворец — вернее, то, что от него осталось. Черные стены высились на фоне ночного неба, как кости гигантского скелета, подпирающего звездное небо.

Дуан блуждал по пустым залам, перешагивая через обломки, отпрыгивая от дыр в полу и в стенах. Наконец он добрался до двери библиотеки, уродливо повисшей на одной петле. Стоило ему дотронуться до створки, как она рухнула. Беглец остановился, привыкая к темноте.

— Ты явился. Я знал, что так и будет.

Этот голос, столь знакомый, долетел из угла, как взрезавший темноту кинжал. Дуан увидел язычок свечи, потом самого Кора, привалившегося к стене. Его длинные руки неподвижно лежали на коленях.

Дуан сделал шаг вперед. Удивительно, но даже сейчас в присутствии драконианца он чувствовал себя заблудшим ребенком.

— Как ты мог это знать?

— Потому что я сам сюда пришел. Ты тоже не мог не прийти. Мы с тобой скованы одной цепью, Дуан. Раса и кровь здесь ни при чем. Мы очень похожи.

Дуан вытащил из-под грязной одежды лазерное ружье, подобранное в канаве. В первый раз советник вооружился, чтобы защищать наместника. Теперь он направил ружье на своего господина. Ствол отражал огонек свечи.

Кор хрипло засмеялся и вытянул руку. Дуан увидел нацеленный на него ручной лазер.

— Вот так. — Кор с трудом поднялся. — По-моему, это лишнее. — Он положил лазер на пол и, следя за Дуаном, отшвырнул оружие ногой.

— Вовсе мы не похожи, — прошипел Дуан, еще крепче вцепившись в свое ружье.

Кор снова засмеялся, скрестил руки на груди, оперся плечом о стену.

— Мы похожи даже больше, чем ты догадываешься, дружок. Мы оба желали этой планете добра. И оба убивали для достижения желаемого.

— Я убивал, потому что не имел другого выхода! — вырвалось у Дуана. В следующую секунду он разрыдался. — А у тебя выбор был… — Он не мог продолжать. Горло горело огнем, хвост бился, как змея в капкане.

Тонкая бровь властителя изящно изогнулась.

— Неужели? Ошибаешься, у меня тоже не было свободы выбора, Дуан. Такой свободы нет ни у кого. Я думал, ты это понимаешь.

— Тебе была пожалована абсолютная власть казнить и миловать. Кто мог заставить тебя поступать вопреки твоей воле?

В дрожащем пламени свечи по лицу Кора ползли уродливые тени.

— Друг мой, ты провел в моем обществе не один месяц, но умудрился сохранить наивность младенца! — Он запрокинул голову и расхохотался так, что эхо заполнило пустынный зал библиотеки. — Я — всего-навсего микроскопическая частица колоссальной империи. Возможно, здесь я действительно имел абсолютную власть, но там, — он указал в небо, — я так же беспомощен перед лицом властелинов, как ты передо мной.

Он отошел от стены. Дуан напрягся, его палец задрожал на пусковой скобе. Кор заметил это, однако спокойно заложил руки за спину и устремил взгляд в потолок.

— Подобно тому, как ты пытался ослабить вред, причиняемый мной твоему народу, я старался не позволить им сильно навредить твоей планете.

Дуан содрогнулся. Впервые этот сладкозвучный голос заявлял, что его владелец — надежда ирделиан на спасение. Такой цинизм подлежал наказанию. Дуан вспомнил трудовые лагеря и массовые казни.

— Это уже неважно. — Слезы высохли, хотя Дуан впервые не стыдился своей слабости перед врагом. — Как и все остальное, кроме одного: мой мир погиб из-за тебя. Ты поплатишься за это жизнью.

Кор задумчиво взирал на аборигена.

— Я говорил и чувствовал то же самое. Я отдал приказ привести тебя в кандалах. Я мечтал о мести. Но, к моему изумлению, сюда доставили не обманувшего доверие советника, а его жену, вернее, ее изуродованный труп. — Он перешел почти на шепот. — Я видел надпись у нее на груди.

Дуан задрожал, лазерное ружье целило то в пол, то в пролом в стене.

— Тогда я понял, что ты обязательно явишься.

Он опустил голову, вздохнул, потом выпрямился, звеня доспехами.

— Завтра за мной прибудет корабль. Я покину твою планету…

Этого Дуан не ожидал.

— Как?!

Голос Кора был, как наждачная бумага для его натянутых нервов.

— Очень просто. Я отозван. Взрывы и разрушение порталов — не совсем то, чего от меня ожидало начальство. Мне нашли замену. — Кор улыбнулся. — Не тревожься за меня, Дуан. Я верну все, чего лишился. Мне случалось падать еще ниже и снова возрождаться.

Дуан выпрямился в полный рост. Ружье в руках придавало уверенности, он уже не чувствовал себя букашкой в присутствии рослого драконианца.

— Ты н…никогда не покинешь эту планету. — Слезы снова хлынули из глаз, потекли по щекам, оставляя борозды в шерсти.

Наместник простер руки. Его глаза излучали печаль.

— Она была мне женой.

— Что?!

Кор склонил серебристую голову.

— Я говорю о Руэнн. Я женился на ней несколько месяцев назад. Империя никогда не признала бы этот брак, зато Руэнн была счастлива. Я уже строил для нее дом на далекой планете, так далеко от центра Империи, что там никто ничего не узнал бы. — Он уронил руки и отвернулся к окну, вернее, к зияющей дыре, где уже теплились первые признаки зари. — К счастью, она погибла при первой волне взрывов и не увидела, как ее и мой народы не щадят друг друга.

Его золотые глаза со зрачками-щелочками росли в темноте, пока не заслонили весь мир.

— Понимаешь, мой друг? Ты убьешь меня, отомстишь за жену, а потом сам будешь уничтожен моими людьми, либо медленно угаснешь от голода. Мы останемся неразлучны даже после смерти.

Они спустились с небес, как боги. Чудовищные птицы с сияющими на солнце, устрашающими коническими телами, с широкими крыльями. Они затмили солнце — вселяющие ужас и одновременно тревожно знакомые. Никто из живущих не помнил первого появления пришельцев, когда их и впрямь приняли за богов. Никто не помнил седую старину, когда Ирдел еще не жил под властью завоевателей из других миров. В изумлении и ужасе те, кто твердил, что боги мертвы, смотрели на пришельцев, в последний раз выходящих из чрева железных птиц.

Империя взялась насаждать порядок железной рукой. Базарная площадь была снесена, началось возведение цитадели, ощетинившейся современным оружием. Коллективные фермы были обнесены высокими стенами, солдаты стерегли подступы, готовые открыть стрельбу. Запуганные ирделиане собрали под дулами лазеров остатки древних руин в контейнеры, чтобы их смогли изучить лучшие умы Империи. Губернаторский дворец, залитый кровью и закопченный, был сравнен с землей, а на его месте была воздвигнута статуя драконианского императора — символ власти и гордыни Империи. Когда зарядили дожди, статуя заплакала вместе с поверженным городом.

Никто не обратил внимания на маленькую железную птицу, взмывшую в небо одновременно с появлением новых крылатых монстров. Двое стояли у иллюминатора, прощаясь с оставшейся внизу планетой. Оба чувствовали невыносимую грусть и раскаяние. Один перестал был правителем, другой — подданным, но оба не обрели свободы, хотя и были освобождены. Древний портал разверзся, зияя неразрешимой загадкой. Тот, кому нельзя было остаться, нетерпеливо устремил взгляд золотых глаз в бесконечность пространства. В его голове роились честолюбивые планы. Другой, кому нельзя было улетать, вбирал темными глазами чудо Вселенной. Ему была дарована надежда на покой.

• Предыдущая
• 56/76
• Следующая