Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони - Страница 60

Трент почти не вылезал из библиотеки, словно поставил задачу овладеть всеми хранящимися там знаниями. Сначала там засиживалась и Хамелеоша, увлеченная разными умностями. Но потом поглупела и потеряла интерес. Сфера ее изысканий конкретизировалась: она жадно искала какое-нибудь волшебство, которое помогло бы ей стать нормальной. Не найдя ничего подходящего в библиотеке, она теперь рыскала по замку и его окрестностям. Если она была одна, ничто ей не мешало, не появлялось ни крыс, ни хищных лиан, ни зомби. В отличие от обоих мужчин, она не была здесь пленницей и свободно предавалась поискам магии — тянула в рот все подряд, немало пугая этим Бинка, знающего, как ядовиты подчас волшебные плоды. Но ничего с ней не случаюсь, словно ее оберегал сам замок.

Ей посчастливилось сделать одно открытие: маленькие красные ягодки, в изобилии росшие на садовых деревьях. Хамелеоша захотела надкусить одну такую ягодку, но кожура оказалась очень твердой, и она отнесла на кухню целую горсть, чтобы разрубить ножиком. Призраков в тот момент рядом не было, обычно они появляются лишь тогда, когда в том возникает необходимость. Поэтому никто не предупредил Хамелеошу, что это за ягодки такие. По неосторожности она уронила одну ягоду на пол.

Бинк услышал взрыв и тут же прибежал. Хамелеоша, уже очень миловидная, съежившись, пряталась в самом дальнем углу.

— Что случилось? — спросил Бинк, озираясь в поисках злой магии.

— Ой, Бинк! — с явным облегчением воскликнула она. Ее домотканое платье порвалось, открывая взору грудь идеальной формы и круглые, упругие бедра. Какие перемены всего за несколько дней! До чего мила — а ведь еще не достигла пика красоты.

Да что происходит?! Бинк вдруг обнаружил, что крепко держит ее в объятиях, а она покорно прижимается к нему, готовая исполнить любое его желание. А не желать было невозможно, тем более что в ее облике оставалось очень многое от Нусы, полюбившейся Бинку еще до того, как он узнал, что такое Хамелеоша. Ему хотелось тут же овладеть ею — и ни глупая Синн, ни умная Ида не осудили бы его.

Но к таким делам он относился с большой ответственностью и не хотел в данной ситуации брать на себя столь серьезные обязательства. Он очень деликатно отстранил Хамелеошу, стараясь не показать, что это действие потребовало от него огромных усилий.

— Что случилось? — повторил он.

— Как… как бабахнет! — пролепетала Хамелеоша.

Бинку пришлось напомнить себе, что непременной спутницей ее красоты является глупость, и теперь ему стало легче держать это роскошное тело на расстоянии. Тело без мозгов не особенно его привлекало.

— Что бабахнуло?

— Вишня.

— Вишня? — Чем-то это слово было ему знакомо, но лишь после терпеливых расспросов он понял, что случилось— Да это же бамбух, бамбуховая вишня! — воскликнул он. — Если бы ты ее съела…

Она еще не совсем отупела и поняла его:

— Ой, губы!..

— Ой, голова! Это очень мощные бомбочки. Разве Милли тебя не предупредила?

Милли — это горничная-призрак.

— У нее дела были.

Интересно, какие могут быть дела у привидения? Впрочем, раздумывать над этим некогда.

— Ничего не ешь без разрешения призрака, поняла?

Хамелеоша послушно кивнула.

Бинк осторожно взял вишенку и принялся ее разглядывать. Твердый красный шарик с темным пятнышком на месте черенка.

— Должно быть, старый волшебник Ругн использовал такие бомбы в бою. Насколько я понимаю, он не очень любил воевать, но с боеспособностью у него было все в порядке. Если бы кто-то вздумал напасть на замок… Да один воин с пращой на крепостной стене мог бы изничтожить целое войско, обстреливая врагов бомбочками. И неизвестно, какие еще деревья у него в арсенале. Если ты не прекратишь баловаться с неизвестными фруктами…

— …то взорву весь замок, — подхватила она, глядя сквозь рассеивающийся дым на обгоревший пол и кухонный стол, охромевший на одну ножку.

— Взорвешь весь замок, — повторил Бинк, внезапно осененный новой мыслью: — Хамелеоша, а не принесешь ли еще бомбочек? Хочу с ними поэкспериментировать. Только осторожнее, прошу тебя. Не наступай на них и не роняй.

— Понятно, — сказала она, услужливая, что твой призрак. — Осторожнее.

— И есть их не надо. — Он и сам не понял, в шутку сказал или всерьез.

Из подручных тряпок и веревочек Бинк соорудил несколько мешочков. Скоро у него были «бомбы в мешочек» разной убойной силы. Он разместил их в стратегических точках вокруг замка, а один оставил себе.

— По-моему, мы готовы покинуть замок Ругна, — сказал он. — Только сначала мне надо переговорить с Трентом. Ты постой здесь, у кухонных дверей. Если покажутся зомби, кидай в них вишни. — Он не сомневался, что у зомби недостанет ловкости поймать такую бомбочку и бросить ее обратно. Мускулы третьей свежести и глаза с червоточиной не способствуют хорошей координации. Стало быть, бамбухи их остановят. — А если увидишь, что спускаюсь не я, а Трент, кидай вишню вот сюда. И побыстрее, пока он к тебе на шесть локтей не приблизился— Бинк показал на мешок с бамбухами, подвешенный на манту, — Поняла?

Ничегошеньки она не поняла, и ему пришлось повторить еще не раз, пока до нее наконец не дошло: что надо бросать бомбу во все, что попадется на глаза, за исключением Бинка.

Теперь все готово. Он поднялся в библиотеку, чтобы поговорить со злым волшебником. Настал решающий момент. Сердце бешено стучало в груди, но Бинк знал, что нужно делать.

На его пути повстречался призрак — Милли, горничная. Она так подоткнула свой белый саван, что он напоминал платье камеристки, а черные дыры глазниц каким-то чудом походили на темно-карие глаза. Много веков призраки существовали, позабытые всеми, махнули на себя рукой и буквально утратили форму. Но теперь, оказавшись уже не одни, они взяли себя в руки и постепенно приобретали надлежащий облик. Еще через неделю своим видом и цветом они будут совсем похожи на людей, хотя, конечно, останутся призраками. Бинк подозревал, что Милли окажется довольно хорошенькой девушкой. Интересно, как она умерла? Интрижка с каким-нибудь гостем замка, а потом удар кинжалом от ревнивой жены, застукавшей их вместе?

— Что, Милли? — остановившись, спросил Бинк.

Он хоть и заминировал замок, но никакого зла на его несчастных обитателей не держал и надеялся, что сработает его хитрость и не придется уничтожать жилище тех, кто никаким боком не причастен к номерам, которые это самое жилище откалывает.

— Король… частная аудиенция, — сказала она.

Речь ее пока была несколько расплывчатой, да и трудно существу почти нематериальному — эктоплазмы и той с гулькин нос! — четко выговаривать звуки. Но Бинк понял.

— Аудиенция? С кем? Здесь же никого нет, кроме нас… Ага, ты, наверное, хочешь сказать, что он на горшке?

Милли покраснела, насколько это было возможно. Как горничная, она имела навык в обращении с ночными горшками, но считала всякое упоминание о прямом их использовании кем-либо совершенно неприличным. Словно вещество существовало отдельно от процесса. Возможно, она привыкла думать, что свежее гуано еженощно возникает в ночных горшках само собой, вне всякой связи с кишечником, Этакое магическое удобрение!

— Н-нет… — пролепетала она.

— Что ж, сожалею, но мне придется прервать его уединение, — сказал Бинк, — Я, видишь ли, королем его не признаю и намерен незамедлительно покинуть замок.

— A-а… — Чисто женским движением она поднесла нечетко очерченную руку к туманному лицу. — Но погляди-и…

— Погляжу.

Бинк пошел за Милли в небольшую келейку, примыкающую к библиотеке. На самом деле это был альков парадной спальни, и непосредственного выхода в библиотеку он не имел. Но оказалось, что там есть окошко, выходящее в библиотеку. Поскольку в неосвещенном алькове было темнее, чем в библиотеке, оттуда можно смотреть, не опасаясь, что тебя увидят.

Трент был не один. Перед ним стояла красивая, не очень молодая женщина. Волосы ее были собраны в аккуратный, строгий пучок, но в тонких морщинках вокруг рта и глаз светилась улыбка. Рядом с ней стоял мальчик лет десяти, судя по сходству с женщиной — ее сын.