Нет чужих бед - Демченко Оксана Б. - Страница 21

• Предыдущая
• 21/125
• Следующая

— Ведь сломаешь! Чудовищная беспечность! Единственные на всю планету по-настоящему лиловые крылья — и никакого к ним уважения со стороны владелицы. Зачем тебе такая красота досталась, ума не приложу. Ты ей не рада. И не стараешься сберечь.

— Знаешь, до сих пор очень хочу выяснить, — задумчиво пробормотала Жазза, на редкость терпеливо перенося назойливый уход за крыльями. — Почему ты меня не обидел тогда? Пыльца мха та — очень сильное средство. Ты просто должен был перестать себя контролировать.

— О да! Помнится, твой папа, когда выяснил про пыльцу в нектаре, гонял любимую дочь самой колючей веткой, найденной возле дома. На радость всему городу старался. Он прекрасно летает, хотя и немолод. Ты едва уворачивалась.

— Вот и ты не увиливай. Может, ты совсем извращенный наэ'ро? Не интересуешься девушками. Прилетит еще один такой пилот — и что нам делать?

— Я интересуюсь, — грустно сознался Роэл. — Только у тебя крылья. Как вообще обнимать крылатого человека? И все остальное — тоже… Вдруг сломаются? Никогда не прощу себе.

— Ты окончательный дурак. — В голосе не было и тени огорчения.

— И трепло, знаю. Слушай, давай не будем меня воровать. Ноги устали. Пойдем домой. Мне еще вспоминать малознакомый курс теории систем идентификации для важных друзей твоего отца. Три корабля погибших пилотов у нас есть, и ни один никому не подчиняется. Помаши крыльями — просохли?

— Вполне.

— Ты права. Я дурак. Имел редкий шанс поймать самую красивую в мире летающую наэ, пока отяжелевшие крылья не держали ее в воздухе. И опять все испортил.

— Зато я умная, — подмигнула Жазза, оборачиваясь и подходя вплотную к бескрылому. — Я тебя украла. Теперь могу сколько угодно объяснять, как следует обнимать крылатых. И про все остальное — тоже.

Ресницы у Жаззы выглядели неправдоподобно густыми и длинными. На них блестели крошечные капли росы, зеленоватой и искристой. Долгожданное солнышко озарило туман меж стволов. И головной пух Жаззы весь, до последней ворсинки, оказался унизан мизерными хрустальными радугами.

Обнимать крылатых оказалось ничуть не сложнее, чем бескрылых. Обещать им невесть что, заведомо и совершенно сознательно обманывая, тоже было легко. Мол, всегда буду рядом и никогда не покину…

Жаль только, выполнять обещания не придется. Потому что проклятая система идентификации сложна, инженеры вряд ли одолеют ее в ближайшие три-пять циклов. А механический паразит, пристроившийся у самого солнца, делает свое гнусное и непоправимо страшное дело уже давно, не менее сорока циклов. Когда Роэл рассказал все, что слышал у двери кабинета наставника, ученые и инженеры стали сопоставлять факты. Изучили карту наблюдений за солнцем и сочли, что времени нет. Уже давно и безнадежно поздно что-либо менять. Остается либо, погубив лес, запасти нектар и воспользоваться кораблем наэ'ро, созданным для перенесения к другим звездам, либо уничтожить паразита и надеяться на чудо: чье-то посещение, ошибку в расчетах или вмешательство высших сил… В общем-то без разницы.

Он не ученый и не старейшина. Он пилот единственного годного для миссии корабля, который есть во всем мире Дзоэ. Точнее, он единственный пилот-огневик этого единственного корабля, поскольку не расшифрована и не отключена система идентификации.

В ближайшую долю цикла Ожэз еще остается слишком близко. Старт могут заметить. А вот позже сложатся очень удобные условия.

Он, Роэл, видел, еще будучи испытателем на Ожэз, большой недостроенный корабль и готовился работать в его рубке. Пока лишь в тренажере рубки, само собой. Он знает схему корабля и его слабые места. И паразита видел. Даже помнит, что раз в каждую долю цикла свихнувшаяся машина поднималась на довольно высокую орбиту над солнцем, по температурному режиму доступную для пилотируемого корабля. Там можно перехватить чудовище и повредить его, а то и уничтожить.

Наконец, его готовили к миссии. И много раз повторяли, что ради своей планеты можно и нужно жертвовать всем. Теперь он принадлежит двум мирам — Ожэз и Дзоэ. И причин попытаться сохранить эти миры стало гораздо больше.

А вот шансов вернуться из полета, увы, фактически никаких…

— Мы до сих пор не знаем, правильно ли поступили, — закончил рассказ Вазэо. — Никто не понимал природы воздействия, мы наблюдали явное нарушение законов: убывание энергии без следа, словно у мира есть иные слои и они впитывают силу и жизнь нашего солнца. Некоторые говорили — надо захватить и использовать их корабль и улететь, раз солнце тускнеет. Но это было невозможно. У нас не было достаточно сил и знаний! А кроме того, что гораздо важнее, бросать родной мир страшно и больно. Гигантского паразита удалось ликвидировать в самом начале войны. Как главную угрозу. Четыре сотни циклов назад, когда война иссякла вместе с ресурсами, у нас осталось два малых планетарных катера. Наэ'ро сохранили не больше, поскольку первым же ударом по орбитальным целям планеты Ожез мы сожгли их верфи… Не знаю, где они сейчас, наши бывшие родичи, пережили они затяжные холода или нет. Связь с Ожэз прервана, спутники на орбите нашего мира они уничтожили дистанционно. Началась вторая изоляция. Мы сочли, что больше ничего не можем сделать, и стали готовиться к последней зиме. Надеялись, что раз сами почти научились летать между звездами, есть и другие такие. Очень хотели, чтобы они оказались живыми, как и'наэ, а не призраками с холодной, давно погибшей, механической душой… И нам повезло.

Вазэо снова смолк. Один из самых рослых и массивных гномов прекратил ощупывать плохо причесанную бороду. Нахмурился и сосредоточенно кивнул:

— Солнце оживить мы не можем, это дело для эфритов и эльфов, они в высокой магии покрепче нашего понимают, а голой технологией тут не управишься. Опять же у людей голова тоже на плечах имеется. Пусть думают. А вот тепло — это по нашей части. Ррын сказал, что пещерка нашлась. Ребята уже улетели смотреть. Думаю, ежели поспешить, через десять дней мы ее отопим. Ну, еще столько же добавим на прогрев и заделку трещин. Это пока все. Мы пошли.

И'наэ несколько ошарашено пронаблюдали, как гномы организованно покидают рубку. Алесия их успокоила, дескать, подгорники всегда говорят мало, если их мысли заняты новым делом. Тем более столь спешным.

— Двадцать наших дней, — прикинул капитан, — это двенадцать ваших, по времяисчислению Дзоэ'та. — Вазэо, у вас есть точные координаты входов в другие подземные соцветия городов?

— Все здесь, — отозвался старейшина, двигая по столу аккуратную коробочку с тонкими пластинами. — Это старые карты. Тогда боялись, что сложные системы могут отказать, и сделали их такими вот, совсем простыми. Здесь схемы и ориентиры. Но шестнадцать дней… Немыслимо! Мы строили города десятки циклов.

— Это же гномы, — подмигнула Алесия.

— Карты давайте мне, — кивнул незнакомый рыжеволосый эльф, сидевший возле королевы. — Полагаю, будем работать группами. Пара магов-поисковиков с мазвами, один-два представителя старейшин и'наэ, лекарь и инженер.

Изоэ отнес ящичек, и, пока он шел вдоль стола, Алесия уже подмигивала и'наэ и громким шепотом представляла нового союзника.

— Это директор Ларго, — сообщила она, глядя на говорящего с явным обожанием. — Я ужас как по нему соскучилась! Сорок лет не видела. Все люди спали, как и гномы.

— Людей сложно отличить от эльфов, — пожаловался Изоэ, тоже шепотом.

— Милый комплимент, — усмехнулся Ларго. — Вообще-то, увы, отличия есть. Хотя бы в силе магии и в опыте. Зато нас больше, и поисковики у нас наилучшие. Думаю, один раз мы слетаем пробно. Моя группа, переводчик и вы, уважаемый Вазэо. Глянем на систему подземных городов, ближнюю к вашей… как ее название? Тан'э, да? Здесь очень подробные и удобные указания по поиску, ваши инженеры грамотно и точно все подготовили. Вечером отберем нужные группы, попробуем наспех выучить язык. Благо есть для этого неплохие заклинания, хоть и поболит голова некоторое время. А с утра займемся континентом, пока только вашим.

• Предыдущая
• 21/125
• Следующая