Интервью с магом - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 36

• Предыдущая
• 36/81
• Следующая

Вернувшись в офис, иллюзионист тотчас отдал жесткий диск одному из своих помощников. Мы же прошли в кабинет Черносвитова. А несколько минут спустя ассистенты Марка притащили компьютер, в который был вставлен похищенный у Кронсберга жесткий диск.

Мое внимание тотчас привлекла папка под названием «Дети». В ней в самом деле содержалась информация о различных детях и подростках, рассортированная по датам. И первым шел файл, озаглавленный «Феликс Аскольдов». У меня аж дыхание в зобу сперло. Марк тоже был на взводе. Еще бы, ведь в наших руках наверняка оказалась чрезвычайно ценная информация!

В файле содержались данные о сыне художника – фотографии, перечисление его привычек, распорядок дня. Также имелись сведения об Аскольдове и о его первой жене Елене. Я ни мгновения не сомневалась в том, что в наших руках оказался архив похитителей.

Мне бросились в глаза фамилии других детей – все они были на слуху и принадлежали отпрыскам не просто богатых и влиятельных, а очень богатых и чрезвычайно влиятельных людей.

– Но разве кто-то из этих детей был похищен? – спросила я. – Об этом ничего не сообщалось!

– Катюша, Аскольдов ведь тоже хранил молчание касательно похищения сына, – повернулся ко мне Марк. – Если не ошибаюсь, банда специализируется на краже детей нуворишей. Родители предпочитают не обращаться в правоохранительные органы, а платят выкуп – и получают своих чад обратно.

Я еще раз вгляделась в имена: дочь бывшего министра энергетики, сын олигарха, внебрачный, но горячо любимый отпрыск легендарного певца, племянница вице-премьера... Ничего себе!

– Смотри-ка… – Марк раскрыл один из файлов и я увидела фотографию темноволосой девочки лет восьми-девяти, восседавшей на породистом скакуне.

– Лиза Берсеньева! – воскликнула я. – Отец – пластический хирург Леонид Петрович Берсеньев. Тот самый столичный кудесник, который умеет из любой дурнушки сделать красавицу, при условии, однако, что дурнушка или ее муж в состоянии заплатить гигантскую сумму. В клинику Берсеньева просто так не пробьешься!

– Да, я тоже слышал о чудо-докторе, – кивнул Марк. – И, кажется, сталкивался с ним на светских раутах. Но о существовании дочери, если быть честным, не подозревал.

– Вот уж не подозревала, что Лиза Берсеньева была похищена, – заявила я и ткнула пальцем в строку, гласившую: «Операция начата 8 февраля 2007 года, успешно завершена 11 февраля 2007 года».

– Вот это да! – вырвалось у меня, когда я увидела колонку с заголовком «Выкуп». – Семь миллионов евро! Наличными!

Марк заметил:

– Бандиты знают, кого выбрать в жертвы. Они цинично используют самую жертвенную разновидность любви – любовь родителей к детям! Разве богатый пластический хирург не отдаст семь миллионов евро ради того, чтобы заполучить живой и невредимой свою единственную дочку? Если помнишь, Катюша, Аскольдов сказал, что за возможность заполучить Феликса он был готов заплатить не только восемь миллионов долларов, но и во много раз больше!

Иллюзионист был прав. Потрясенная, я вчитывалась в данные. Бандиты не распылялись на мелкие дела, всегда били в точку, останавливая свой выбор на отпрысках не только состоятельных, но и любящих родителей. А то похитишь дочку миллиардера, потребуешь выкуп, а папаша в ответ: «Слава богу, что избавили нас от сумасшедшей шлюхи. Режьте ее на куски, я вам только благодарен буду!» Или украдешь сына олигарха, а тот в ответ: «Этот «голубой» морфинист – позор благородного семейства! Огромное спасибо, что избавили нас от него!» Какие нравы царят в семействах богатеев, мне было известно не понаслышке.

– В среднем бандиты устраивают одно похищение в год, – констатировал, просматривая электронные документы, Марк. – Иногда два, а в прошлом году целых три. Видимо, они чувствуют себя до такой степени крутыми и безнаказанными, что начинают терять бдительность.

Я же пыталась подсчитать, сколько же денег за прошедшие годы получили в общей сложности похитители. Конечно, они никогда не брали рублями. Кому, скажите на милость, нужна российская валюта? Предпочитали доллары, фунты стерлингов или евро. Если все цифры привести к общему знаменателю и сложить...

– Марк, да ведь бандиты просто озолотились, – выкрикнула я осатанело. – Они получили никак не меньше ста двадцати миллионов «зеленых»!

Иллюзионист присвистнул:

– Снимаю шляпу! Хотя, естественно, такие личности должны сидеть в тюрьме или, лучше, лежать в земле. Причем, Катюша, ты верно заметила – до сих пор ни об одном из похищений широкой общественности известно не стало. Родители предпочитают платить – и хранить молчание.

Я изучила список похищенных детей – вместе с Феликсом их было девятнадцать. Кстати, дочка хирурга Берсеньева, если не ошибаюсь, уже пару лет учится в Англии, в суперэлитном интернате. Другие детишки тоже находятся далеко от России.

– После похищения родители отправляют своих чадушек как можно дальше от Москвы, – сказала я. – Наверное, будь я олигархом, тоже бы так сделала. Но почему никто из родителей не обратился в правоохранительные органы, в милицию или ФСБ?

– Они элементарно боятся за жизнь детей, – пояснил Марк. – Если бы у владельца алюминиевых заводов и нефтяных скважин похитили, скажем, жену, то он, не исключаю, не стал бы платить выкуп – старуха ему надоела, он и так намеревался развестись с ней и взять в супруги молодую фифу. Если бы похитили самого миллиардера, то жена, возможно, подумала бы, что избавиться подобным образом от опостылевшего мужа, прибрать к рукам его империю и завести нескольких резвых любовников, в общем-то, неплохо. Но когда речь идет о любимых детях, платят все. И молчат! А потом, получив ребенка назад, продолжают блюсти «кодекс омерты», потому что боятся за детей, за их будущее, за их жизнь. Вот и отсылают их подальше от России...

– Но почему Феликса-то убили? – удивилась я.

– Заметь, Катюша, Феликс был самой первой жертвой похитителей: он стоит под номером один в ужасном списке, – живо откликнулся Марк. – А первый блин, как ни цинично это звучит, всегда комом. Ведь похитители, хоть и верится в такое с трудом, тоже всего лишь люди. Опыта у них тогда еще не было, они могли перепугаться, наделать ошибок, потерять голову. Поэтому мальчик и погиб. И вообще... Разве мы можем быть уверены, что Аскольдов заплатил выкуп? Он-то говорит так, но проверить его слова мы решительно не в состоянии. Не исключено, что художник пытался торговаться, тянул время, не явился на передачу выкупа… Это разозлило похитителей, вот...

Он замолчал, а я завершила фразу:

– Вот они и убили мальчика. Значит, косвенным образом в его смерти виноват сам Сальвадор Аскольдов. Какая же он, однако, мразь! Так ему и надо, что он смертельно болен!

Мои слова не по-христиански, конечно, прозвучали, но я уже не сомневалась, что Аскольдов поведал нам далеко не всю правду о той давней истории. Он что, вместо восьми миллионов сунул в сумку только три? Или заменил подлинные банкноты поддельными? Или вообще газетной «куклой»? Или, скажем, спрятал в сумке радиомаяк, решив проследить за тем, кто заберет сумку с деньгами. Или, или, или... Вариантов было великое множество.

Мы переключились на тетрадь. Только, похоже, в ней содержались зашифрованные сведения. Марк меня успокоил, сказав, что у него в команде имеется человек, специализирующийся на криптологии. И добавил:

– Не думаю, что шифр тут сложный, скорее всего, даже весьма примитивный. Яков Иосифович справится с ним, я не сомневаюсь.

– Фотографии! – провозгласила я. – И рыжий тип с косицей, который зарезал Кронсберга! Кстати, почему Светлана звонила ему перед своей смертью? Неужели она была связана с похитителями?

Марк попытался объяснить:

– Понимаю, Катюша, ты считала ее своей подругой, но... Мне кажется, Светлана умела втираться в доверие. И, вероятнее всего, никакая она не ясновидящая.

– Она выдержала тест на детекторе лжи. – Напомнила я, на что Марк заявил:

• Предыдущая
• 36/81
• Следующая