Русалки белого озера - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 33
- Предыдущая
- 33/80
- Следующая
– Паш, может, не надо? Ты же представляешь, какой переполох будет…
Сундуков, сызмальства склонный к дурацким затеям, розыгрышам и шуткам, произнес:
– Колян, ты что, сдрейфил? Я и не знал, что ты такой трус!
Колька Дягтерев не мог, конечно же, допустить, чтобы ктото считал его трусом. Поэтому он покорно напялил на себя страшную маску, представлявшую морду динозавра, и глухо спросил:
– Ну как, Паш?
Сундуков, поправив маску, заявил:
– Пойдет! Только ты того, рычи пострашней. И поубедительней!
Сам же Сундуков держал в руках портативную камеру, на которую намеревался снимать сей недостойный спектакль. Вообщето родители Сундукова, отчаявшиеся сделать из него человека, отправили его в летний патриотический лагерь, надеясь на то, что воспитатели и коллектив наставят их безалаберного сыночка на путь истинный. Но этого, конечно же, не произошло. Вместо этого Сундуков продолжал досаждать всем своими выходками. И тот факт, что его лучший друг Колька тоже оказался в этом же лагере, все только ухудшал.
– Ну ты че встал? Давай, топай! Изображай из себя Чертяковского монстра! – заявил с ухмылкой Сундуков, начиная съемку. – Внимание, фильм начинается! Сейчас мы все станем свидетелями того, что делают с людьми страх и глупые истории!
О том, чтобы все в лагере знали о Чертяковском монстре, якобы обитающем в музееусадьбе, расположенном всего в паре километров от лагеря, Сундуков позаботился самолично. Он раскопал в Интернете самые жуткие россказни, сдобрил их кровавыми деталями и запустил в оборот. Сделал же он это с далеким прицелом – ему требовался свой собственный фильм ужасов! И актером в этом фильме должен был стать Колька. Точнее, не актером, а монстром. А вот те, с кем Сундуков был не в ладах, должны были ужасно поплатиться за свое плохое к нему отношение.
Таковых в лагере было предостаточно, но более всего отомстить Сундуков мечтал вожатому Антону. Этот заносчивый и громогласный тип с первого же дня невзлюбил Сундукова, гонял его в хвост и в гриву и както даже прилюдно заявил, что у Сундукова напрочь отсутствует чувство юмора.
Ничего ужаснее вожатый сделать не мог бы. Настало время мести, кошмарной мести, как говорил Сундуков, при этом вытаращивая глаза и подвывая. А для кошмарной мести ему требовался Чертяковский монстр.
Запущенные в оборот им же самим рассказы сделали свое дело: както вечером, визжа, несколько девчонок выбежали из леса, заявив, что видели Чертяковского монстра. После этого туда отправилась группа вожатых, которые, конечно же, ничего не нашли. А Сундуков, давясь от смеха, заявил, что девчонки приняли за монстра в темноте куст или, быть может, ежа или кабанчика.
Но после этого еще несколько человек заявили, что видели около своих домиков странную тень. А затем на пляже, около небольшой речушки, где купались ребята, были обнаружены страшные следы – как будто ящерицы, только огромной. Или небольшого двупалого динозавра.
Это вызвало настоящую панику, два человека даже покинули лагерь. А дирекции пришлось успокаивать взволнованных родителей, которые осаждали лагерь, желая узнать, в чем же дело. Начальству удалось все урегулировать, заявив, что это следы необычайно большого селезня.
В это мало кто поверил, но на первое время все улеглось. Сундуков же хохотал в подушку, потому что следы монстра на пляже были его рук делом. Именно он изготовил из веток, старой коробки и резиновой покрышки «лапы динозавра», которыми потом оставил следы на песке.
Настало время более серьезных действий. Теперь на сцену должен был выйти Чертяковский монстр. И Сундуков постарался на славу: он заказала по Интернету резиновую маску в виде морды динозавра, причем выполненную настолько реалистично, что, если такого увидеть в темноте, можно было заработать сердечный приступ. Маска была особая, надевающаяся на голову и закрепляющаяся на плечах. Сундуков не пожалел значительной суммы, чтобы заполучить сие резиновое изделие. И даже притворился больным и якобы отдыхал у себя в домике во время «веселых стартов», а в действительности мотался в городок, на почту, где его дожидалась посылка из интернетшопа.
Но играть роль чудища Сундуков не хотел, а принудил сделать это своего приятеля Кольку. Тот сначала отнекивался, но, как бывало у них в подобных ситуациях, в итоге сдался и выполнил то, что хотел от него Сундуков.
Взглянув на себя в зеркало, Колька даже испугался – монстр был как настоящий. А при помощи нехитрого приборчика, нажимая на резиновую грушу, прилагавшуюся к маске, можно было двигать пастью и делать так, чтобы глаза монстра вспыхивали яркокрасным зловещим огоньком.
Они приблизились к домику вожатого Антона. Сундуков ударил Кольку пятерней по спине и прошептал ему на ухо:
– Давай, лезь вверх!
И указал на окно. Колька боязливо поежился и сказал:
– Паш, нам ведь влетит, когда все раскроется! Нас из лагеря выгонят! И родителям все сообщат!
Сундуков снова хлопнул его по спине:
– Не дрейфь, Колюня, все путем!
Колька же уныло подумал о том, что именно этого Пашка и добивался – выдворения из ненавистного летнего лагеря. Только ведь выдворят не только Пашу, но и его, Кольку! Пашкето что, у него родители обеспеченные, отец бизнесом занимается, мать в налоговой инспекции важной шишкой работает. И хоть с сыночком у них вечная головная боль, они его любят и обожают. И за любую, даже самую идиотскую, выходку лишь только журят, да и то не сильно. И уж точно руку на него не поднимают.
А вот его отчим… И зачем только мать вышла замуж за этого прапорщика! Отчим Кольку сразу возненавидел, нещадно драл ремнем за любую провинность и специально сбагрил в этот патриотический лагерь, чтобы пацан умуразуму набрался. Колька даже не представлял, что отчим с ним сделает, когда его самого с позором выгонят из лагеря за то, что он, нарядившись по воле Пашки в Чертяковского монстра, пугал людей.
Но Пашку он знал еще с детского садика и не мог перед ним ударить в грязь лицом.
Поэтому, подчиняясь воле своего коварного приятеля, Колька приподнялся, зацепился за карниз и потянулся к окну. Только маска, надетая на голову, мешала ему рассмотреть, что происходило в комнате.
Пришлось Пашке самому лезть наверх. И хоть окно и было чемто изнутри занавешено, Сундуков сумел найти щелку и увидеть то, что происходит в домике вожатого. Сундуков издал какойто звук, нечто среднее между хрюканьем и рыданием, а потом раздался треск, и Пашка полетел на землю.
– Паш, все в порядке? – ринулся к нему Колька, а Сундуков, вцепившись в его руку, трясся, словно в припадке. Колька испугался – неужели при падении мозг расшиб? И только потом понял, что Пашка извивался в пароксизмах сумасшедшего хохота.
– Паш, ты чего? – спросил его Колька, а Сундуков прошептал, продолжая смеяться:
– Да Антон там… С этой жирной теткой из столовки… Они там…
– Да что они? – спросил в ужасе Колька, и в этот момент дверь домика распахнулась, и на пороге возник голый по пояс вожатый Антон. Он вышел на крыльцо, в его руках сверкнул фонарик.
Сундуков, все еще не насмеявшись досыта, увлек Кольку за собой в кусты. При этом он не забыл направить камеру на крыльцо.
– Антоша, ну что там? – раздался томный голос, и на пороге возникла абсолютно обнаженная розовая толстуха, та самая, что директорствовала в местной столовой. И тут до Кольки дошло, чем там занимался вожатый и почему они занавесили изнутри окна.
Сундуков же снимал и снимал, держа камеру одной рукой, а кулак другой запихнув себе в рот и повизгивая от смеха. Эти странные звуки долетали и до домика.
– Антоша, ты слышишь? – спросила работница столовой лагеря, которая была старше вожатого раза в два. Кажется, у тетеньки были взрослые дети и, по слухам, уже и внуки.
Директриса столовой ойкнула и указала на куст, за которым притаились подростки. Вожатый Антон – с широченной волосатой грудью, ростом под два метра – както боязливо переступил с ноги на ногу и хрипло произнес:
– Да это ничего, показалось…
- Предыдущая
- 33/80
- Следующая
