Приключения Мильса Веллингфорда - Купер Джеймс Фенимор - Страница 30

А пока я намеревался посетить Клаубонни и повеселиться там по этому случаю.

Я предложил Мертонам погостить у нас на ферме. Эмилия, которая чувствовала себя в блестящем обществе, как рыба в воде, с удовольствием согласилась приехать к нам, что меня очень удивило.

Когда все приготовления были окончены, я попросил Руперта не расстраивать нашей компании, зная, что его будет недоставать для Грации и Люси.

— Милый друг, Мильс, — ответил мне, зевая, молодой юрист. — Бесспорно, Клаубонни прелестное местечко, но после Нью-Йорка оно невыносимо. Мы здесь ни в чем не нуждаемся. Миссис Брадфорт так любит нас и заботится о нас. Вот уже два года, как она дает мне по шестисот долларов; Люси она делает поистине царские подарки.

Это открытие крайне поразило меня, так как Руперт, оказывается, не стесняясь, пользовался в то же время тем кредитом, который я ему устроил перед отъездом у моих судохозяев.

— Очень жаль, что вы не едете с нами, — сказал я, — так как я рассчитывал, что и Мертонам будет веселее в нашем обществе.

— Мертонам! Но неужели они поедут на лето в Клаубонни?

— Они едут с нами завтра.

— Кстати, Мильс, я должен сказать, что единственное, что вы извлекли хорошего из всех ваших путешествий, это знакомство с мисс Мертон. Ее взгляды удивительно правильны.

— Разве она говорила с вами о моей профессии?

— Как же, не один раз, и всегда с сожалением. Вы сами отлично знаете, что моряк, не состоящий в военном флоте, неважная шишка.

Я так и покатился со смеху. Моя профессия, которой я так гордился, казалась Руперту недостойной!

— Мисс Мертон — англичанка, — продолжал Руперт, — и она ценит вас главным образом за ваши земли, о которых составила себе преувеличенное понятие; но я объяснил ей все.

— А, вот что! Но мне бы хотелось знать, как вы ей объяснили?

Руперт вынул изо рта сигару, выпустил несколько клубов дыма, задрал нос кверху, как бы наблюдая за ходом небесных светил, и, наконец, соблаговолил ответить:

— Очень просто, милейший. Я ей сказал, что Клаубонни не поместье, а ферма. Затем я выяснил, как у нас смотрят на фермеров. Эмилия умная девушка и поняла меня с полуслова.

— Ваше последнее слово, Руперт, — резко спросил я, — едете вы в Клаубонни или нет?

— Если там будет мисс Мертон, то я должен ехать.

Предупредив Руперта, что мы отправляемся завтра рано утром, я оставил его с чувством отвращения и досады.

В назначенный час все собрались, и мы поплыли по Гудзону на «Веллингфорде». К двенадцати часам мы уже подъезжали к мельнице.

Вскоре перед нами показалось Клаубонни.

— Ах, какая прелесть это Клаубонни! — воскликнула Эмилия. — Гораздо красивее, чем вы его мне описывали, мистер Руперт.

Мой опекун, не стесняясь присутствия мисс Мертон, начал говорить мне о делах, о результатах его хлопот.

— Я надеюсь, Мильс, — сказал он, — что вы не разрушите этого дорогого старого дома с целью выстроить новый?

— Никогда! А что думает Люси по этому поводу. Нравится ли ей дом в настоящем виде?

— Этот вопрос решит когда-нибудь миссис Веллингфорд! — ответила она, уклоняясь от вопроса.

Мне так хотелось поймать взгляд Люси; я нагнулся вперед, но она отвернула голову. Мистер Гардинг подхватил ее слово на лету.

— Нет, серьезно, Мильс, пора подумать о вашей женитьбе. Но не советую вам выбирать себе в жены женщину, которая заставит вас бросить Клаубонни.

На следующий день рано утром я вместе с Грацией отправился в сад, где мы нашли Люси.

— Я никогда не ожидала найти тебя здесь, милая Люси, за истреблением недоспелой смородины, — сказала Грация.

— Зеленые фрукты Клаубонни для меня вкуснее зрелых, купленных на рынках противного Нью-Йорка! — ответила Люси с жаром.

— Как жаль, что Мильс не разделяет наших вкусов, предпочитая море мирному пребыванию в этом месте. Ведь правда, Люси?

— Когда мы любим что-нибудь, то мы любим от всего сердца. Мужчинам же приятнее искать приключения, терпеть крушения, быть брошенными на пустынном острове, чем жить спокойно у себя дома.

— Я нисколько не удивляюсь, что брата прельщают необитаемые острова, на которых он находит попутчиц в роде мисс Мертон.

— Имейте в виду, милая сестрица, я с нею познакомился в Лондоне, в Гайд-Парке, почти что в самом канале.

— Странно, Люси, что Мильс нам ничего не сообщал об этом.

Люси не сказала ни слова. Я сделался задумчив и мрачен; разговор не клеился, и мы не замедлили воротиться домой.

За обедом я с удовольствием заметил, что Грация сделала большие успехи в хозяйстве.

Эмилия казалась вполне удовлетворенной вниманием, с которым к ней относились; Люси повеселела.

После обеда мистер Гардинг и майор остались за столом поболтать и распить бутылку мадеры. Молодежь же отправилась в сад. Лишь только наша группа расположилась, я исчез на минутку и тотчас же вернулся.

— Грация, — сказал я, — я еще не успел вам ничего сказать о жемчужном ожерелье, которое…

— О, да, мы с Люси знаем все, — ответила Грация с необычайным спокойствием. — Если мы не просили показать нам его, то это для того, чтобы ты не обвинил нас в любопытстве.

— Как, вы знаете, но от кого?

— А, это другой вопрос. Пожалуй, мы и ответим на него, когда увидим ожерелье.

— Нам об нем сказала мисс Мертон, Мильс, — ответила Люси, видя, что меня мучила неизвестность.

— Если мисс Мертон согласится померить ожерелье, то вы тогда можете судить, до какой степени оно красиво.

Эмилия согласилась померить.

— О, как оно теперь хорошо! — воскликнула Люси в полном восторге. — О, мисс Мертон, вы бы всегда носили жемчуг!

— Ты хочешь сказать, этот жемчуг, — заметил Руперт, всегда очень щедрый на чужой карман. — Ожерелье как раз на своем месте; его никогда не следовало бы снимать отсюда.

— Мисс Мертон знает его предназначение, — сказал я, — а также и условия собственника.

Эмилия расстегнула ожерелье; не торопясь положила его перед собой и долго смотрела на него молча.

— Какое же это назначение и каковы условия, Мильс? — спросила Грация.

— Что ты спрашиваешь? — сказала Люси. — Конечно, оно приготовлено для тебя? Разве можно для него найти лучшее назначение?

— Вы ошибаетесь, мисс Гардинг, Грация простит мне на этот раз эгоизм. Это ожерелье будет принадлежать не мисс Веллингфорд, а миссис Веллингфорд, если таковая будет существовать. Но у меня есть про запас еще целая коробка жемчуга. Позвольте разделить его между вами.

— Что ж, мы не так горды, — смеясь, сказала Грация, — чтобы пренебречь щедростью вашей милости.

— Тебе, а, может быть, и Люси обладание ими может доставить удовольствие, так как я их сам доставал. А для мисс Мертон они будут иметь другое значение.

— Какое же?

— Как воспоминание о пребывании на Земле Мрамора.

— В таком случае, я возьму себе одну жемчужину, если мисс Веллингфорд выберет за меня.

— Ну, нет, — сказала Грация своим милым голоском, — возьмите одну на память о Мильсе, а пять на память обо мне, а то у вас и кольца не выйдет.

— С удовольствием; но поверьте, что незачем иметь сувенир, чтобы помнить, чем мы с отцом обязаны капитану Веллингфорду.

— Руперт, — обратилась к нему Грация, — у тебя хороший вкус, помоги-ка нам выбрать.

Руперт не заставил себя упрашивать. Он любил вмешиваться в подобные вещи.

— Посмотрите, мисс Мертон. Разве мой выбор плох? Завидую тем, кого вы будете вспоминать, глядя на это кольцо.

— Вы будете в числе их, господин Гардинг, так как вы немало постарались для меня, и при этом выказали столько вкуса; я этого не забуду.

Я хорошо не понял, что она этим хотела сказать, но Руперт покатился со смеху.

— Видите, Мильс, что значит не принадлежать к сословию адвокатов. Дамы не любят грубых профессий.

— Я это заметил, — сухо ответил я, — но, может быть, мисс Мертон уж чересчур насмотрелась на нашу профессию.