Одинокий голубь - Матц Тамара П. - Страница 156

• Предыдущая
• 156/238
• Следующая

— Да бизон ведь что-то вроде быка, только покоричневее, а бык в Библии упоминается.

— Что это тебя на Библию потянуло? — спросил Калл.

— От скуки, — ответил Август. — Лучше спорить о религии, чем не спорить вообще.

— Если тут какие-то сумасшедшие индейцы в округе, скучать тебе не придется, — заметил Калл.

Лорена услышала последние слова, поскольку ехала сразу за ними. Упоминание об индейцах разбудило ее память, и она снова стала дрожать.

Наконец они увидели Дитца, возвращавшегося вдоль реки с юго-востока. По его лошади было видно, что ехал он быстро.

— Они не прикончили Дитца, кто бы там они ни были, — сказал Август.

— Я нашел его, — сообщил Дитц, натягивая поводья. — Его подстрелили.

— Мертвый? — спросил Калл.

— Умирает, я так думаю, — произнес Дитц. — Я не мог его привезти. У него три раны.

— Далеко?

— Миль десять отсюда. Я его устроил поудобнее, но взять с собой не мог.

— Он что-нибудь рассказал? — спросил Август.

— Он хочет видеть вас, если вы не очень заняты, — сообщил Дитц. — Он еще сказал, что если вам некогда, то не надо.

— С чего это мне так некогда? — удивился Август. Дитц взглянул на него.

— Он очень вежливый, этот джентльмен, — пояснил он. — Я так думаю, он боялся, что умрет, пока вы успеете до него добраться.

— А, понятно. Он не хочет никого зря затруднять, — заметил Август. — Но я поеду. Мне нравится с ним разговаривать.

— Смени лошадь, — посоветовал Калл Дитцу, и тот ускакал прочь. Он старался решить, кого им взять с собой, и остановился на Пи Ае, Дитце и мальчишке. Парень может присмотреть за лошадьми в случае неприятностей. Это означало, что придется оставить стадо, но тут уж ничего не поделаешь. Трава кругом сочная, и скот мирно пасся. Диш и остальные должны справиться.

— Его индейцы подстрелили? — спросил он, когда Дитц вернулся.

Дитц отрицательно покачал головой.

— Белые. Конокрады.

— Вот как, — заметил Калл. — Конокрады и убийцы к тому же. — Но на душе стало легче, потому что ни один конокрад не нападет на такую большую команду, как у них.

Август задержался, чтобы объяснить все Лорене. Она тревожно смотрела на него.

— Ты, Лори, не волнуйся, — сказал он. — То вовсе не индейцы, как выяснилось.

— Тогда кто? — спросила она.

— Человека, который одолжил нам палатку, ранили, — объяснил он. — Похоже, он плох. Мы поедем, посмотрим, нельзя ли чем помочь.

— Надолго? — поинтересовалась Лорена. Уже конец дня, а значит, ночь придется провести без Гаса, че го ей ни разу не приходилось с той поры, как он ее спас.

— Не знаю, милая, — ответил он. — Возможно, что и на несколько дней, если мы попытаемся достать тех конокрадов, что на него напали. Если будет такой шанс, мы попытаемся. Калл не дает спуску конокрадам, и тут он прав.

— Я тоже поеду, — заявила Лорена. — Я успею за нами. Не надо палатки.

— Нет, — ответил Август, — ты останешься у фургона, там ты будешь в полной безопасности. Я попрошу Диша присмотреть за тобой.

Лорена снова задрожала. Может быть, Гас уезжает, потому что она ему надоела? Может быть, он не собирается возвращаться? Поедет искать свою женщину из Небраски.

Но, к ее удивлению, Гас догадался, о чем она думает. Он улыбнулся своей хитрой улыбкой.

— Я не пытаюсь улизнуть в кусты, если ты об этом думаешь, — заметил он.

— Здесь нет никаких кустов, — поправила она его. — Я просто не хочу, чтобы ты уезжал, Гас.

— Я должен, — настаивал Гас. — Человек умирает, он хотел меня видеть. Мы с ним вроде бы друзья, и сама подумай, куда бы мы прятались от саранчи, если бы не его палатка? Я вернусь, и будь спокойна, Диш за тобой это время присмотрит.

— Почему именно он? — спросила она. — Мне он не нужен. Пусть оставит меня в покое.

— Диш здесь лучше всех, — ответил Август. — То, что он в тебя влюблен, вовсе не значит, что он не сможет помочь тебе, случись буря или что еще. Не его вина, что он тебя любит. Любит и все, тут уж ничего не поделаешь.

— Мне он не нужен, — повторила Лорена. — Я хочу, чтобы ты поскорее вернулся.

— Я и вернусь, милая, — заверил он, проверяя, заряжены ли ружья.

Диш едва поверил своим ушам, когда Август сказал ему, чтобы он носил Лорене еду и присматривал за ней. У него закружилась голова от одной мысли, что ему разрешено подходить к палатке.

— Как ты думаешь, она будет со мной разговаривать? — спросил он, не сводя глаз с палатки. Лорена вошла внутрь и опустила полог, хотя день сто ял жаркий.

— Не сегодня, — ответил Август. — Сегодня она дуется. Я бы на твоем месте ей спел.

— Спеть Лори? — поразился Диш. — Да я так испугаюсь, что поперхнусь.

— Ну, если ты предпочитаешь робких женщин, мне больше нечего тебе посоветовать, — проговорил Август. — Охраняй ее ночью, чтоб снова не украли.

Каллу до смерти не хотелось бросать стадо, да и большинству ковбоев его отъезд был не по душе. Несмотря на разгар лета, чистое небо и с виду мирные равнины, все с беспокойством наблюдали за сборами маленькой группы. Они сидели и нервничали, все, кроме По Кампо, который готовил ужин и пел своим хрипловатым голосом. Даже Липпи нервничал. Он отличался большой деликатностью в некоторых вопросах и только что прошел почти милю, чтобы сделать свои дела без посторонних глаз.

— Если где куст увидите, привезите его с собой, — попросил он. — Будь тут хоть парочка кустов, не пришлось бы так далеко таскаться по своим делам.

— Не понимаю, с чего это ты такой скромный, — сказал Август. — Иди и садись за коровой. Все едино у тебя дыра в животе.

— Жаль, не взяли мы с собой пиану, — заметил Лип пи. — Музыка пришлась бы сейчас как раз кстати.

Калл оставил Диша за старшего, и у него оказалось сразу два важных дела — Лорена и стадо. Он очень нервничал. Если что-нибудь случится с девушкой или со стадом, он никогда не сможет снова поднять голову.

— Пусть бредут потихоньку, — посоветовал Калл Дишу. — Берт пусть едет вперед и поищет воду.

Если Диш переживал, то Ньют был переполнен гордостью, что его выбрали для такой поездки. Он чувствовал, что некоторые из ковбоев ему завидуют, особенно братья Рейни, но приказ капитана обсуждению не подлежал. Когда он заметил, что капитан положил две запасные коробки патронов себе в сумку, он еще больше возгордился — значит, возможно, ему придется сражаться. Капитан, верно, решил, что он уже взрослый, и потому взял его. Ведь ехали только старые члены «Хэт крик» — капитан, мистер Гас, Пи Ай и Дитц — и он тоже один из них. Каждые несколько минут он клал ладонь на пистолет, чтобы убедиться, что оружие на месте.

Они доехали до Уилбергера сразу же, как село солнце, но еще не стемнело. Он успел добраться до Арканзаса, прежде чем свалился, и теперь лежал в тени берега на одеяле, оставленном ему Дитцем. Он был так слаб, что едва мог поднять голову, завидев их. Даже это движение лишило его последних сил.

— Что же, вы все появляетесь и появляетесь на моем пути, — обратился он к Августу со слабой улыбкой. — Я тут пытаюсь не слишком запачкать кровью это хорошее одеяло, что ваш человек мне оставил.

Август наклонился, чтобы осмотреть его, и сразу понял, что надежды нет никакой.

— Я столько уже потерял крови, что, верно, белый как снег, — сказал Уилбергер. — Я в плохом виде. Одна пуля попала в легкое, вторая разворотила бедро. Третья едва задела, пустяки.

— Не думаю, что мы можем что-то сделать с легким, — заметил Калл.

Уилбергер улыбнулся.

— Нет, как, впрочем, и хирург из Бостона. — Он снова приподнял голову. — Все еще на этой кобыле, как я посмотрю, — заметил он. — Уговори я вас тогда мне ее продать, может, и не лежал бы я сейчас здесь. Она бы почуяла этих проклятых конокрадов. Скажу вам честно, я думаю, она просто красотка.

— Сколько их было? — спросил Калл. — Вы смогли сосчитать?

— Я так думаю, то был Дэн Саггс с братьями и тот дурной черномазый, что с ними ездит, — ответил Уилбергер. — Мне кажется, я попал в черномазого.

• Предыдущая
• 156/238
• Следующая