Одинокий голубь - Матц Тамара П. - Страница 51

• Предыдущая
• 51/238
• Следующая

— Ты сделал что?

— Сказал ему, что он должен взять Лори с собой, — ответил Август. — Она украсит нашу компанию.

— Я этого не допущу, — заявил Калл. — Чтоб тебя черт побрал. Совсем рехнулся.

— Ты на работу не опаздываешь? — поинтересовался Август. — Из-за этой болтовни я не могу наслаждаться вечером.

Калл решил, что Гас неудачно пошутил. Даже он не зайдет так далеко.

— Ухожу, — бросил он. — Ты тут последи. Август лег, положив голову на седло. Ночь выдалась ясная, звезды только начали появляться. Нидл, Берт, Пи, Дитц и Диш ждали, когда придет пора отправиться в Мексику. Остальные парни охраняли скот. Бол мочился в возмущенно шипевший костер. Калл повернул лошадь и поехал к реке.

Ньют теперь все чаще и чаще думал о севере. Особенно ночью, когда ему было нечего делать, только медленно объезжать и объезжать стадо, прислушиваясь к негромким звукам, издаваемым спящей скотиной, или к грустному пению ирландцев. Тогда он пытался представить себе, какой он, север.

Он вырос там, где всегда светило солнце, где росли мескитовые деревья и карликовые дубы, где водились броненосцы, койоты и мексиканцы и где текла мелкая Рио-Гранде. Он всего единственный раз был в настоящем городе, Сан-Антонио. Дитц брал его с собой, когда ездил в банк, и у Ньюта голова закружилась от все го увиденного.

Еще один раз он вместе с Пи и Дитцем перегонял не большой табунчик лошадей в залив Матагорда и видел великий серый океан. И в тот раз тоже у него закружилась голова при виде этого целого мира воды.

Но даже воспоминание об океане не будоражило его так, как мысль о севере. Всю свою жизнь он слышал разговоры о бесконечных равнинах, об индейцах, бизонах и других обитателях этих равнин. Мистер Гас даже рассказывал о больших медведях, таких толстых, что пули их не убивают, и о лосях — похожих на оленей животных, только в два раза крупнее.

И вот через несколько дней он отправится на север, что возбуждало его и заставляло забыть, где он находится, на многие часы. Ньют делал привычную работу, хотя мысленно на ней не сосредоточивался. Он представлял себя и Мышь в море травы, в погоне за бизоном. Он мог настолько сам себя испугать, что начинал задыхаться, только представляя себе огромные толстые рога.

Ирландцы еще не пробыли с ними и недели, как он подружился с Шоном. Сначала разговор был одно сторонним, потому что Шон все время беспокоился и часто унывал; но, стоило ему обнаружить, что Ньют готов слушать и не собирается над ним смеяться, слова полились из него потоком. Главным образом он рассказывал, как тоскует по дому. Он тосковал по своей покойной матери и снова и снова повторял, что, будь она жива, он никогда бы не покинул Ирландию. Вспомнив о матери, он немедленно принимался плакать. Когда Ньют рассказал, что его мать тоже умерла, их дружба стала крепче.

— А у тебя папа есть? — однажды спросил Ньют, когда они отдыхали на берегу, после того как заклей мили очередную партию скота.

— Да, был, подонок, — мрачно ответил Шон. — Он домой приходил, только если ему хотелось поколотить нас.

— А зачем ему вас было колотить? — поинтересовался Ньют.

— А нравилось. Он подонок был, папаша. Маму бил и всех нас, когда умудрялся словить. Мы однажды спрятались и решили, что убьем его лопатой, но ему повезло. Темно было, мы его не увидели.

— Что с ним случилось? — спросил Ньют.

— Ха, так он же был пьяницей, — ответил Шон. — Свалился в колодец и потонул. Так что нам не пришлось его убивать и сидеть за него в тюрьме.

Ньюту всегда хотелось иметь отца, но холодный тон, каким Шон рассказывал о своем, заставил его переду мать. Может, не так уж ему не повезло.

Он как раз объезжал стадо, когда увидел Джейка Спуна, направляющегося в Лоунсам Дав.

— В город, Джейк? — обратился к нему Ньют.

Да, пожалуй, — ответил Джейк. Он не остановился, чтобы поболтать пару секунд, и быстро исчез в сгущающихся сумерках. Ньют немного расстроился, поскольку Джейк редко говорил ему больше двух слов с тех пор, как вернулся. Ньют вынужден был признать, что не интересует Джейка, впрочем, не он один. Создавалось впечатление, что Джейку вообще мало что нравится в «Хэт крик».

Прислушиваясь к разговорам у костра ночью, Ньют понял, что все ковбои единодушно настроены против Джейка за то, что он сделал так, что Лорена перестала торговать собой. Особенно, как он знал, злился Диш, хотя и редко вмешивался в обсуждение этого вопроса.

— Черт, — говорил Нидл, — была одна стоящая вещь на границе, и теперь даже в ней нам отказано.

— Этого добра полно в Мексике, — заметил Берт. — И дешевле к тому же.

— Что мне в тебе нравится, Берт, — сказал Август, мастеря зубочистку из сучка мескитового дерева, — практичный ты парень.

— Да нет, ему просто нравятся коричневые шлюхи, — уточнил Нидл. Он сохранял на лице торжественное выражение и редко позволял себе в этом смысле разнообразие.

— Гас, а я слышал, что ты сам к этой женщине неровно дышишь, — сказал Джаспер Фант. — Вот не ожидал от такого старика, как ты.

— А что ты вообще понимаешь, Джаспер? — спросил Август. — Возраст тут не помеха. Тут безденежье помеха. По виду не скажешь, что ты человек состоятельный, так что ты вряд ли что по этому поводу знаешь.

— Вам не следует вести такие разговоры при этих молодых парнях, — вмешался Берт. — Сомневаюсь, что хоть один из них успел трахнуться, разве что с молочной коровой.

Его слова вызвали общий смех.

— Этим молодцам придется подождать, пока мы не доберемся до Огаллалы, — проговорил Август. — Я слышал, там настоящий содом.

— Если там еще почище, чем в Форт-Уэрте, то скорее бы туда добраться, — заявил Джаспер. — Я слышал, там есть шлюхи, на которых ты можешь жениться на неделю, если ты на такое время задерживаешься в городе.

Неважно, на сколько мы там задержимся, — сказал Август. — Я обдеру вас, братцы, как липку, на ваш заработок за несколько лет. Могу ободрать вас на месячную зарплату уже сегодня, если кто-нибудь сдаст карты.

Этого оказалось вполне достаточно, чтобы началась игра. Всему, кроме разговоров о шлюхах, ковбои пред почитали карты, так, во всяком случае, казалось Ньюту. Каждый вечер, если у костра оказывалось хотя бы четыре человека, свободных от работы, они стелили одеяло и играли часами, в основном на свои будущие заработки. Система уже образовавшихся долгов была настолько сложна, что Ньют не мог думать о ней без головной боли. Джаспер Фант проиграл свое седло Дишу Боггетту, но Диш не стал его у него отнимать и разрешил пользоваться.

— Тупице, который может проиграть свое седло, на до бы тыквой питаться, — заметил мистер Гас, когда услышал о проигрыше.

— Никогда я никакой тыквы не ел, — ответил Джаспер.

Ни Ньюту, ни парням Спеттл пока принимать участие в игре не разрешали. Те, кто повзрослее, чувствовали, что преступление обыгрывать молодых в самом начале их карьеры. Но иногда, когда колода оказывалась свободной, Ньют брал ее и они играли между собой. Шон тоже присоединялся к ним. Они играли на камушки, поскольку ни у кого денег не было.

Общение с Шоном вызвало у Ньюта интерес к Ирландии. Шон утверждал, что трава там, как ковер. Это описание не слишком помогло Ньюту, никогда не видевшему ковра. У них в «Хэт крик» даже половиков не имелось, и вообще ничего зеленого. Ньют с трудом мог себе представить, как это все вокруг может быть покрыто травой.

— Чем вы занимались в Ирландии? — спросил он.

— Все больше картошку копали, — ответил Шон.

— А разве там нет лошадей и коров?

Шон немного подумал, но сумел вспомнить лишь дюжину коров вблизи деревни, расположенной на берегу моря. Холодными ночами он сам часто спал рядом с коровой, но понимал, что попробуй он улечься рядом с животным, которого в Америке зовут коровой, оно умчится миль на пятьдесят, прежде чем Шон успеет заснуть.

— Там есть коровы, — сказал он, — только не так много. Там их некуда было бы деть.

• Предыдущая
• 51/238
• Следующая