Одинокий голубь - Матц Тамара П. - Страница 90

• Предыдущая
• 90/238
• Следующая

— Джон, я приказываю тебе перестать обзываться, — проговорил Тоуб. — Ты чересчур горячишься. Лучше всего тебе извиниться и принести мне виски.

— Да я раньше сдохну, чем сделаю и то и другое, — заявил Джон и, не говоря больше ни слова, перешагнул через лежащего бармена и направился к лестнице.

— У него что, там шлюха? — заинтересовался Август. Он начинал ощущать беспокойство и не возражал бы против женского общества.

— Да, Джон содержит сеньориту, — объяснил Тоуб. — Думаю, вам придется его извинить. Он из Мобила, а я слышал, что в тех краях у всех горячие головы.

— Ну, у них нет на это дело монополии, — проговорил Август. — У нас тоже имеются горячие головы в команде, и ни одного из Мобила, штат Алабама.

Они взяли бутылку виски, сели за стол и немного по болтали о старых временах. Тоуб поинтересовался Джейком, и они постарались не упоминать, что Джейк находится в бегах. Пока друзья беседовали, бармен поднялся и шатаясь ушел прочь. Кровь из носа идти перестала, но рубашка промокла насквозь.

— Черт, у него такой вид, будто его зарезали, — жизнерадостно заметил Тоуб.

Нед Тим с приятелями вскоре возобновили карточную игру, но нервишки у остальных игроков подрасшатались, и Нед быстро их обчистил.

Тоуб Уокер опечалился, когда они рассказали ему о Монтане.

— Не будь я женат, обязательно поехал бы с вами. Уверен, там прекрасные пастбища. В наше время быть блюстителем порядка означает в основном борьбу с пьяницами, что может основательно поднадоесть.

Когда они уходили, Тоуб отправился в свой привычный обход. Август впряг двух новых мулов в новый фургон. Улицы Сан-Антонио были пусты и молчаливы. Луна стояла высоко, и пара бродячих коз рылась у стен старого Аламо в поисках травы. Когда они впервые приехали в Техас в сороковые годы, все только и говорили, что о Трэвисе и его мужественной безуспешной борьбе, но о борьбе почти забыли, а здание бросили на произвол судьбы.

— Ну что же, Калл, вроде они забыли нас так же, как и Аламо, — вздохнул Август.

— Почему бы и нет? — удивился Калл. — Нас ведь здесь давно не было.

— Да не в этом дело, дело в том, что мы не умерли, — сказал Август. — Вот Трэвис проиграл свою битву, но он попадет в историю, если кто возьмется ее написать. Если бы тысяча индейцев-команчи загнала нас в угол и покончила с нами, как индейцы-сиу сделали с Кастером, о нас сложили бы песни и пели бы их еще сотни лет. Каллу замечание показалось глупым.

— Сомневаюсь, чтобы существовала сразу тысяча индейцев-команчи в одном месте. В противном случае они давно бы захватили Вашингтон.

Но чем больше Август думал об оскорблениях, которым они подверглись в баре, где их когда-то принимали как героев, тем больше это его беспокоило.

— Надо было этого щенка из Мобила пару раз стукнуть для острастки.

— Он перепугался, — не согласился Калл. — Уверен, Тоуб его вразумит при следующей встрече.

— Да не в этом суть, Вудроу, — рассердился Август. — Не умеешь ты смотреть в корень.

— Ну и в чем же суть, черт побери? — спросил Калл.

— Мы будем как индейцы, если протянем еще лет двадцать, — проговорил Август. — Если посмотреть, как тут идут дела с поселенцами, то скоро тут повсюду будут церкви и магазины. Не успеешь и оглянуться, как они соберут нас, старье, и засунут в какую-нибудь резервацию, чтобы не пугали дам.

— Вряд ли, — заметил Калл.

— Как раз наоборот, — продолжал Август. — Если бы я нашел скво, которая бы мне понравилась, я бы на ней женился. Уж коль скоро к нам относятся, как к индейцам, то и вести себя надо соответствующе. Думается, мы потратили лучшие годы, сражаясь не на той стороне.

Калл даже спорить с такой чепухой не пожелал. Они уже почти выехали из города, позади остались жалкие хижины, где жили мексиканцы. В одной из них заплакал младенец. Калл был рад, что они уезжают. В компании с Гасом все может случиться. В прерии, если он вдруг сбесится и пристрелит кого-то, то это, скорее всего, окажется змея, а не бармен-грубиян.

— Мы сражались на той стороне, — уверенно произнес он. — Вот что удивительно, так это как ты не переступил закон за все эти годы. Из Джейка плохой беглец, он трусоват, но ты — нет.

— А еще все впереди, — порадовал его Август. — Все лучше, чем кончить так, как Тоуб Уокер, — вязать пьяниц. Слушай, мужик едва не разревелся, когда мы уезжали, так ему хотелось с нами. Он ведь быстрый был, этот Тоуб, а сейчас посмотри на него, жирный, как суслик.

— Верно, он набрал вес, но ведь он всегда был массивным, — сказал Калл. Но он подозревал, что Гас прав. Тоуб выглядел до крайности печальным, когда они садились на лошадей и уезжали.

С точки зрения Роско, путешествие началось плохо, а продолжалось еще хуже. Во-первых, создавалось впечатление, что ему так и не найти Техас. По всем признакам это было обширное место, и, если он промахнет мимо, его засмеют так, что придется убираться из Форт-Смита, если, разумеется, ему удастся туда вернуться.

Пускаясь в путь, он решил, что наиболее простой способ найти Техас — спрашивать встречающихся ему поселенцев, но последние оказались на редкость несведущими. Большинство из них никогда не бывали дальше чем в нескольких сотнях футов от того места, где поселились. Многие не могли даже показать, в каком направлении находится ближайшее поселение, не говоря уже о таком отдаленном месте, как Техас. Некоторые показывали общее направление, но, проехав не сколько миль через заросли и разыскивая более удобное место для переправы, Роско вскоре терял ориентировку и был не уверен, что едет правильно.

К счастью, проблема направления была разрешена однажды днем, когда ему встретилась небольшая группа солдат с упряжкой мулов. Они объявили, что едут в местечко под названием Буффало-Спрингс, находящееся якобы в Техасе. Их было четверо — двое верхом и двое в фургоне — и они скрашивали себе путешествие с помощью виски. Они оказались добрыми ребятами, причем настолько, что Роско скоро тоже был пьян в стельку. Его радость по поводу того, что он встретил людей, знающих, где Техас, была так велика, что он слишком усердно прикладывался к бутылке. Скоро ему стало плохо. Солдаты заботливо разрешили ему ехать в фургоне, от чего ему легче не стало — рессор у фургона не имелось. Его так тошнило, что он вынужден был лечь ничком на постель и высунуть голову из задней части фургона, чтобы, когда его снова начнет рвать, не надо было останавливаться и терять время.

Весь день так и прошел — Роско то блевал, то валялся на спине в фургоне, стараясь обрести равновесие. Когда он лежал на спине, солнце светило ему прямо в лицо, вызывая головную боль. Можно было прикрыть лицо шляпой и так спастись от солнца, но когда он попробовал, то выяснил, что от шляпы несет лосьоном для волос Пита Питерса, парикмахера из Форт-Смита, и от этого запаха его снова затошнило.

Вскоре в Роско не осталось ничего, чем бы блевать, кроме кишок, и он ожидал, что они вот-вот покажутся. Когда он наконец сел, ощущая огромную слабость, то обнаружил, что они подъехали к широкой мелкой реке. Солдаты не обращали внимания на его тяжелое состояние, но не обратить внимания на реку не могли.

— Это Ред-Ривер, — сказал один. — За ней уже Техас.

Роско выполз из фургона, рассчитывая переехать реку на Мемфисе, но выяснил, что не может сесть в седло. Конечно, Мемфис — высоковатая лошадь, но обычно седло находилось в пределах досягаемости. А тут оно вдруг поплыло в жарком мареве. Но выяснилось, что вовсе не седло поднимается, а ноги Роско подкашиваются под ним. Скоро он обнаружил, что сидит на земле, держась за одно стремя.

Солдаты радостно расхохотались и забросили его на Мемфиса, как мешок с картошкой.

— Тебе повезло, помощник, что ты на нас наткнулся, — заверил один из солдат. — Если бы так и продолжал ехать на запад, эти клятые индейцы поймали бы тебя и отрезали бы тебе яйца.

— Отрезали что? — переспросил Роско, пораженный тем равнодушием, с которым солдат сделал это замечание.

• Предыдущая
• 90/238
• Следующая