Журнал «Если», 2001 № 06 - Дяченко Марина и Сергей - Страница 25
- Предыдущая
- 25/84
- Следующая
Понятное дело, что они не будут ждать ремонтной бригады, и сами выберутся наружу. Но минуту форы я все же получил и тут же ею воспользовался. Теперь все зависело от того, как быстро я сумею добраться до колодца и вскочить в подъемник. И еще — какие точки наблюдения они могут задействовать. И еще — нет ли у них людей по периметру колодца. И еще… Свернув в первый же проход, я ускорил шаг и перестал считать варианты.
Чем ближе к колодцу, тем больше людей на улицах и тем ярче светились витрины торговых секций. Меня подмывало зайти в ближайшую и сменить одежду, но если охотники подключились к глазкам, то это лишь потеря времени. Ярусом выше уйти было бы проще, там глухие лежбища шакалов, а у них самое веселье: раздавить сенсор, залить, его краской, законопатить липучкой или попросту выжечь камеру. Поэтому с каждым ярусом вверх площадь мертвых пространств расползается, как масляное пятно по воде. Там есть где погулять нищеватым любителям свободы.
Но шакалам, особенно если они в стае, лучше не попадаться. Многие из них были детьми родителей, которых посетил судебный исполнитель, и, попадись я им в руки, да узнай они, кто им попался… В общем-то я их понимаю. Видел я исполнителей при исполнении. Трудное зрелище. Дверь в жилье вдруг испаряется, возникают закованные в броню «черные шлемы», укладывают всех лицом в пол, а потом входит мелкий типчик в цивильном и гнусаво зачитывает, содрогаясь от собственной значимости, постановление о конфискации. А куда после этого деться? Старшие волей-неволей идут на общественные работы, а малые… Не всем попадаются вербовщики вроде Дзамро. Хотя кто может сказать, сколько из наших шакалят по легенде.
До колодца остался последний радиальный прогон. Эти пятьсот метров я мог бы проскочить за пару минут, но что-то мешало рвануть прямо к подъемникам. Я замедлил шаг, пристроившись за широкой спиной ганса в кожаных шортах. На голове у него была смешная шляпа с пером. Куда его занесло! Семьи первопоселенцев живут на Зеленых Островах, а неудачники в Дрездене-1, под опекой Канцелярии. Шляпа крутилась вместе с головой из стороны в сторону, ганс кого-то явно высматривал. Потом он глянул назад, да так резко остановился, что я чуть было не налетел на него. И вот тут я увидел, что эта гадина уже навела на меня визир и сейчас второй глаз пыхнет импульсом.
Времени на раздумья и красивые решения не было, и пусть меня простит господин Качуров, но я просто изо всех сил пнул лжеганса под самый копчик, голова дернулась, шляпа слетела, а импульс слегка оплавил истертый ворс стенной обивки. На перезарядку ему нужно секунд пять. Должно хватить, потому что на третьей секунде я уже был в универсальной секции, а на четвертой — скрылся за зеркальными примерочными кабинками. В больших секциях, как правило, все торговые ряды сквозные — мое счастье.
Но недолгое. В параллельном коридоре высоко, под самым потолком, жужжали подвесные кресла патрульных. Попадись я им, всех дел на минуту — запрос в Бюро, а потом еще извиняться за беспокойство. Но стоит им меня задержать, тут же догонят охотники, и вряд ли их остановят патрульные. Судя по охоте, заказчик серьезный.
Вот и мне стало не до смеха, и если раньше я не очень-то напрягался, то теперь понял, что пора уходить быстро и чисто. Один взгляд на номер этажа, другой — на цветовой код сектора и подсектора. Спокойно пересек неширокий, метров на двадцать, коридор и нырнул в ближайшую нишу с раздатчиками еды. Лишь один шакалистого вида юнец торопливо выгружал из лотка брикеты дармовой жрачки. Настороженно покосился на меня и, прижав к груди пакет, выскочил из ниши. Наверное, иммигрант, подумал я, отгибая сетку ограждения. Из новеньких, недавно здесь, явно нелегал, боится, что поймают и выкинут из локуса. Еще не знает, что сюда как раз вход свободный, а вот наружу — нет. Чтобы не смущал покой заслуженных граждан своей немытой рожей. А при надобности отработает харч на общественных «пятницах».
За сеткой обнаружились, как я и ожидал, смывные люки. Их прикрывают тяжелые замковые крышки. Но если знать код, легко открываются.
Я знаю код.
Вскоре я скользил по спиральной трубе резервного слива, притормаживая локтями о стены. Но все же разогнался так, что чуть не перелетел над страховочной сеткой прямиком в разверстую пасть измельчителя твердых отходов. Все же успел вцепиться с осклизлую проволоку и, медленно ступая по угрожающе постанывающей сетке, перебрался к широкому выступу, а там уже по скобам влез на рабочую площадку.
С дверью пришлось повозиться. А когда я наконец разобрался с замком, то услышал шлепок внизу. Потом еще один.
Осторожно высунулся за перила и увидел в слабом освещении, как быстрыми пауками по сетке в мою сторону движутся три фигуры.
На этот раз я не стал возиться с чип-сенсором, да и нужды не было. В таких местах ржавый засов времен великих реконструкций стоит десяти новейших блоков. С громким скрежетом я задвинул его до упора, а потом для надежности примотал его к дверной ручке обрывком старой, но прочной светоленты, выработавшей ресурс.
Выиграл еще несколько минут, а больше и не надо.
Вскоре я оказался на ремонтных этажах, а там могут при надобности спрятаться хоть сто, хоть тысяча человек, да так основательно, что и сами себя не найдут. Но эти ребята чуть было меня не обнаружили!
Кабина подъемника уже быстро поползла вверх, когда на меня вдруг навалилась, но тут же отпустила сонливость. Я понял, что луч усыпителя задел меня на пределе дальности. Ну, раз они так…
На техническом ярусе, как всегда, было пустенько, но свежо. Вентиляция здесь хорошая, а народу, по сравнению с жилыми ярусами, практически нет. Только откуда-то издалека доносились слабые крики, визг, топот. Наверное, шакалы резвятся. Хотя что им делать в безмолвных коридорах? Они предпочитают людные места. А тут лишь крепкие двери в скучных, без витрин, стенах. И надо знать, за какой дверью тебя ждут неприятности, а за какой — дом родной. Ну, насчет дома это я, конечно, пошутил. Но заблудиться в этих местах можно легко, а помереть — еще проще. Впрочем, сейчас мне было не до воспоминаний. Поэтому я быстро поднялся на четырнадцатый этаж, взобрался по решетчатому настилу к балкончику, опоясывающему ребристые цилиндры ветряков, от гула которых саднило в ушах, и наконец добрался до неприметной двери, одной из многих в плохо освещенном переходе к эскалаторному залу.
Я посмотрел в глазок, а большой палец вставил в щель сканера. Черта с два у нас проверяют зрачок или отпечатки пальцев. Это ловушка для слабоумных. Но если какие-то неведомые ингредиенты дряни, которую ты выдыхаешь, не совпадут с контрольным выхлопом, то останешься без глаза и без пальца. Чтобы в следующий раз не шалил.
На что я рассчитывал? В первую очередь, спустить на охотников людей Йоргена. Возьмут, как положено, незаметно для окружающих, приведут тепленькими в ближайшее отделение Бюро и вытрясут из них все — кто и зачем послал, сколько заплатил, ну и остальные мелкие подробности. Если это старые счеты, к заказчику придется снова посылать мытаря, значит, денежки завелись. Конечно, и мне грозят штрафные начисления за то, что засветился. Предупреждали меня ограничить контакты с Тенеком — не послушался. Впрочем, я готов был списать со своей процентовки даже сотню дебетов, лишь бы посмотреть, как будут выколачивать пыль из моих преследователей.
Но обеднеть на сотню так и не пришлось. Сначала мне даже показалось, что я не туда попал. Пустые комнаты, внутренняя охрана словно испарилась, стены голые — аппаратура тоже исчезла. Лишь в четвертой комнате я обнаружил Йоргена, озабоченно нависшего над монитором, расстеленным по столу.
— Долго же ты добирался, — проворчал он.
Я хотел спросить, куда все подевались, но тут он поманил меня пальцем. Подойдя к столу, я глянул на монитор. Судя по сетке, на нем считывались показания с сенсоров чуть ли не со всего этажа. На срезе план большого кольца напоминал соты больных пчел. А вот и пчелы: желтые точки медленно расползались в разные стороны от темного круга колодца. Йорген коснулся одной точки, другой, третьей… на мониторе по очереди возникали изображения коридоров, переходов, пролетов, и везде шныряли люди в зеленых куртках, в комбинезонах общественных работников и даже в серебристых плащах патруля.
- Предыдущая
- 25/84
- Следующая
