Герои и антигерои Отечества (Сборник) - Чуев Феликс Иванович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/106
• Следующая

Политику русского правительства относительно присоединения Крыма лучше всего выражают слова Екатерины II:

Слово «обрусели» ни в коем случае не означало, что императрица собралась подавлять национальное достоинство и лишать национальной самобытности крымских татар. Во время ее знаменитого путешествия по Новроссии и Крыму в 1787 году произошел очень примечательный случай, который является лучшей иллюстрацией отношения императрицы к национальному достоинству народа. Сопровождавшие государыню австрийский принц де Линь и французский посланник граф де Сегюр озорства ради задумали подкараулить татарок, чтобы посмотреть на их лица — обычно татарские женщины прятали их под покрывалами.

Сделать это удалось, но неосторожное восклицание де Линя напугало татарок и наделало переполох. Женщины с криком пустились бежать, а навстречу им ринулась толпа разъяренных мужчин, от которых высокородные шалуны едва спаслись бегством.

На следующий день, желая развеселить императрицу, принц рассказал о происшествии, считая его забавным.

Екатерина II рассердилась и сурово заявила:

— Господа, эта шутка весьма неуместна и может послужить дурным примером. Вы посреди народа, покоренного моим оружием; я хочу, чтобы уважали его законы, его веру, его обычаи и предрассудки. Если бы мне рассказали эту историю и не назвали бы действующих лиц, то я бы никак не подумала бы на вас, а стала бы подозревать моих пажей, и они были бы строго наказаны.

В первых же своих приказах Потемкин требовал от русской администрации в Крыму дружелюбного отношения к татарам, дабы «дать почувствовать жителям выгоду настоящего своего положения», а в указе от 16 октября 1783 года объявлялось требование русского правительства «соблюдать неприкосновенную целость природной его веры». Еще прежде, в манифесте от 8 апреля 1783 года было указано «содержать жителей наравне с природными подданными».

Особую заботу проявлял Потемкин о хозяйстве Крыма, о его развитии и совершенствовании. 15 апреля 1785 года он направил генералу Михаилу Васильевичу Каховскому, командовавшему русскими войсками в Крыму и осуществлявшему управление краем, объявление на русском и татарском языках, приглашающее всех жителей «употребить всеусиленное старание, чтобы хлебопашество в надлежащее состояние было приведено». Потемкин постарался создать самые благоприятные условия для того, «чтобы способствовать размножению коммерции и ободрить промыслы».

Некоторые указы Григория Александровича не потеряли актуальности и по сей день. Взять, к примеру, ордер от 16 октября 1784 года, которым он вменял в обязанность областному правителю Крыма прекратить истребление лесов. В ордере генералу Каховскому от 9 февраля 1786 года он снова коснулся этого важного вопроса:

Григорий Александрович заботился не только о флоре края, но и фауне. Так, 14 августа он приказал областному правителю «достать на Кубанской стороне фазанов и перевесть их в Тавриду для разводу в способных местах, чтобы завелось их более, имея их однако всегда на воле».

По распоряжению князя множились сады, виноградники, шелковичные плантации, проводилось исследование недр, строились новые и совершенствовались старые города.

Не забыл князь и о народном образовании, для чего были открыты в Крыму училища, а в Новроссии планировалось создать Екатеринославский университет, исполнению чего помешала война…

Современники свидетельствовали, что скоро:

Об отношении же местных жителей к русскому правительству свидетельствует такой примечательный случай, описанный принцем де Линем в воспоминаниях. Во время путешествия по Таврической области едва не приключилась беда. Дорога к Бахчисараю шла под уклон, и резвые лошади неожиданно понесли карету императрицы, грозя опрокинуть ее и разбить вдребезги. Принц, находившийся рядом с Екатериной II, писал:

Кстати, история помнит и еще один факт, в нынешние дни кажущийся невероятным и неправдоподобным. При въезде в Крым императрица распорядилась, чтобы далее ее личную охрану осуществляли новые ее подданные крымские татары!..

Такой была правительница «тюрьмы народов», и таковой была сама та «тюрьма», в которую народы не приходилось загонять силой, а чаще сами они стремились встать под скипетр России, дабы расцвести, окрепнуть и разбогатеть под щедрой и доброй рукой могучей державы, надежной защитницы от всех бед.

Таким был инициатор и организатор присоединения Крыма, основатель замечательного города русской славы — Севастополя Григорий Александрович Потемкин, которого императрица нарекла в честь его грандиозного свершения князем Таврическим.

Упомянув о путешествии Екатерины II, совершенном ею в 1787 году по Новроссии и Крыму, нельзя не остановиться на бессовестной лжи, долгое время кочевавшей по многим историческим произведениям — мифе о так называемых «потемкинских деревнях». Суть ничем не подкрепленных сплетен заключалась в том, что якобы Потемкин, готовясь к встрече государыни, настроил на пути ее следования множество декораций, в том, что даже дома в деревнях были картонными, а сады представляли не что иное, как натыканный в снег хворост. В стремлении дополнить сплетню личными домыслами, направленными против величайшего гения России Потемкина, некоторые советские писатели дошли до того, что превзошли разумные пределы. Так, некий М. Т. Петров в романе «Румянцев-Задунайский», изданном в Саранске несколько лет назад, рассказывая о путешествии Екатерины II по краю, управляемому Потемкиным, не удосужился даже посмотреть, когда императрица достигла тех мест, о которых идет речь. Он повествует о том, как Румянцев бродит по сугробам, заглядывает за разрисованные щиты, скрывающие дряхлые избенки, с возмущением обнаруживает натыканные кучи хвороста, а адъютант, забегая вперед, пробивает генерал-фельдмаршалу тропинки в сугробах. Императрица покинула Киев 22 апреля (по старому), а следовательно, 3 мая по новому стилю. Некоторое время путешествие осуществлялось по Днепру и лишь после Канева по дорогам… Интересно, какие же санные возки могли быть в начале мая, да еще на цветущей Украине? Какие сугробы могли быть в то время? И ведь эту ложь, тиражируемую издательством, читали люди, читали и искренне возмущались Потемкиным, столь бессовестно втиравшим очки своей государыне, своей покровительнице, вовсе не подозревая, что советский писатель способен на бессовестный подлог в угоду сусловско-брежневской администрации, продолжавшей курс на извращение русской истории. В романе М. Т. Петрова по той же причине Екатерина II изображена в традициях самых отвратительных, а сцены, касающиеся ее личной жизни, почерпнуты из пошлых анекдотов.

Но не будем подробно останавливаться на этом графоманском издании; упоминание о нем нам понадобится лишь для того, чтобы воочию убедиться, на чем зиждилась хула и сколь беспомощна ложь, если лгуны, в погоне за сенсацией, не удосуживались обратить внимание на столь заметные явления, как вьюга и сугробы на Украине в начале мая. Оставим это на их совести, тем более сохранились свидетельства очевидцев, не оставляющие камня на камне от мифа о «потемкинских деревнях».

• Предыдущая
• 18/106
• Следующая