Герои и антигерои Отечества (Сборник) - Чуев Феликс Иванович - Страница 48
- Предыдущая
- 48/106
- Следующая
Особенно отстаивала данную версию Ж. Адам. Она утверждала, что в ее распоряжении имеются бесспорные доказательства — документы, из которых следует, что М. Д. Скобелева отравили две кокотки, специально подосланные из Берлина. Однако все попытки Н. Н. Кнорринга ознакомиться с данными документами окончились безрезультатно. Наследники Ж. Адам сообщили, «что в ее архиве никаких следов о генерале Скобелеве вообще не обнаружено». Это весьма странно, поскольку Ж. Адам неоднократно заявляла о материалах, якобы хранящихся у нее. Вполне возможно, что француженка действовала с заведомым умыслом, чтобы скрыть истинную причину смерти Скобелева.
Эту версию поддерживали и некоторые представители официальных кругов. Один из вдохновителей реакции князь Н. Мещерский в 1887 году писал Победоносцеву:
«Со дня на день Германия могла наброситься на Францию, раздавить ее. Но вдруг благодаря смелому шагу Скобелева сказалась впервые общность интересов Франции и России, неожиданно для всех и к ужасу Бисмарка. Ни Россия, ни Франция не были уже изолированы. Скобелев пал жертвою своих убеждений, и русские люди в этом не сомневаются. Пали еще многие, но дело было сделано».
Необходимо подчеркнуть, что при Александре III распался союз трех императоров (совокупность соглашений между Россией, Германией и Австро-Венгрией. — А. Ш.) и был заключен русско-французский союз. Естественно, смена внешнеполитического курса России происходила в острой политической борьбе. Поэтому в сообщении Мещерского можно увидеть намек на насильственную смерть Михаила Дмитриевича, но не обязательно от рук германской разведки.
Думается, по-житейски обосновано мнение владельца ресторана «Эрмитаж», где в день смерти обедал Скобелев, заметившего, что «не будет она (кокотка. — А. Ш.) травить человека в своей квартире».
По другой версии, М. Д. Скобелев отравился бокалом вина, присланным ему из соседнего номера какой-то подгулявшей компанией, якобы пившей тогда за здоровье «белого генерала». В этом случае подозрение падает на самого императора Александра III, который, как считали, опасался, что Скобелев совершит дворцовый переворот и займет императорский трон под именем Михаила III.
Некий Ф. Дюбюк со слов председателя 1-й Государственной думы С. А. Муромцева передавал впоследствии, что будто бы в связи с антиправительственной деятельностью Скобелева был учрежден особый тайный суд под председательством великого князя Владимира Александровича, который большинством голосов (33 из 40) приговорил генерала к смерти, причем исполнение приговора поручили полицейскому чиновнику.
В. И. Немирович-Данченко в заграничных публикациях (он эмигрировал после Октябрьской революции. — А. Ш.), утверждал, что Скобелева убили агенты «священной дружины» по приговору, подписанному одним из великих князей и графом Б. Шуваловым, личным другом императора и влиятельным руководителем «дружины».
«Священная дружина» совмещала в себе черты Третьего отделения, масонских лож и подпольных организаций. Состав центрального комитета данной организации до сих пор полностью не известен. Вероятно, в него входили и сам император, и великий князь Владимир Александрович, бывший начальник Петербургского военного округа. Руководители вербовались из высшего дворянства, преимущественно из придворной аристократии, которые значились под цифрами. Для работы в Петербурге и Москве были образованы «попечительства», в которые привлекались представители финансовой и промышленной буржуазии. Дальше шли «пятерки», куда могли входить и люди более простого происхождения. В провинции действовали «инспектуры», ведавшие в свою очередь системой тайны «пятерок». Вступавшие в «священную дружину» приносили пространную торжественную присягу, в которой ради спасения царя обязывались в случае необходимости даже отречься от семьи. Была организована и шпионская служба в виде бригад сыщиков и заграничной агентуры.
Конспирация в «дружине» была налажена настолько хорошо, что ее деятельность вплоть до сегодняшнего дня остается в значительной степени неизвестной, хотя одно время приобрела довольно значительный размах и привела к определенным результатам. Среди ее членов находились и «смертники», поклявшиеся «разыскать революционеров князя Кропоткина, Гартмана и убить их».
Со «священной дружиной» у М. Д. Скобелева сложились весьма натянутые отношения. В свое время он отказался вступить в ее ряды, не скрывал отрицательного, даже презрительного отношения к этой организации.
«Рассказывают, — писал руководитель тайного сыска „дружины“ В. Н. Смельский, — что когда Скобелев, известный генерал, приехал в Петербург, и, желая получить в гостинице, где остановился, поболе комнат и услыхав, что более того, что ему дали, не могут отвести и других номеров нет, так как они заняты офицерами-кавалергардами, Скобелев проговорил иронически: „экс-дружинниками“, — то слова эти были доведены до сведения великого князя Владимира Александровича и государя, и вследствие того Скобелев был приглашен к военному министру Ванновскому. Ванновский спросил его: правда, что он это сказал? И Скобелев ответил: „Да, это правда, и скажу при этом, что если бы я имел хоть одного офицера в моем корпусе, который бы состоял членом тайного общества, то я тотчас удалил бы со службы. Мы все приняли присягу на верность государю, и потому нет надобности вступать в тайное общество, в охрану“».
Этого, конечно, недостаточно, чтобы стать жертвой тайной организации. Более существенными представляются доводы, связанные с той политической деятельностью, которую развивал Скобелев в последний год своей жизни. И все-таки многие люди, входившие в окружение «белого генерала», скептически относились к возможному участию деятелей «священной дружины» в его гибели. Так, известный дипломат прошлого века Ю. Карцев в своих воспоминаниях писал: «По другой версии, — Скобелев убит ординарцем своим М. и по наущению священной дружины. Тот офицер обычно занимался устройством кутежей и не пользовался уважением других приближенных. М. А. Хитрово мне рассказывал, как, возвращаясь с похорон Скобелева, он был свидетелем следующей сцены. На одной из станций Баранок (впоследствии известный ревизор военного хозяйства) по какому-то поводу подошел к М. и сбил с него фуражку. М. обратился к Хитрово с вопросом, должен ли он поступок Баранка счесть за оскорбление или нет, на что Хитрово ответил: „Ничего не могу вам посоветовать. Это зависит от взгляда“. Оргию в „Anglettere“ устраивал М. и часа за два приехал предупредить Михаила Дмитриевича: все, дескать, готово. Что М. был негодяй, это более чем вероятно, но отсюда до обвинения его в убийстве еще далеко. Деятели священной дружины, насколько мне случалось их наблюдать, более помышляли о чинах и придворных отличиях: взять на себя деяние кровавое и ответственное они бы не решились…»
Конечно, определенные силы при дворе считали М. Д. Скобелева слишком русским, за глаза презрительно называли внуком мужика. Барон Гинцбург как-то проговорился: «Я боюсь за Скобелева. По-моему, он кончен». Но, обвиняя в смерти М. Д. Скобелева «священную дружину», даже В. И. Немирович-Данченко оговаривается, что ее руководители были только орудиями чьей-то могучей воли. «Не лица, не народа — а чего-то стихийного, мистического, угадываемого в истории человечества, но еще никем не угаданного…»
Выскажем и третью, как представляется, не лишенную оснований версию смерти «белого генерала». Как уже отмечалось, имеются факты, свидетельствующие о связях Скобелева с масонами французской ложи «Великий Восток». Возможно, именно под их влиянием он произнес свои нашумевшие антигерманские речи. Потом же заколебался, усомнился в целесообразности для России планов радикального французского масонства.
Думается, что во Франции Михаил Дмитриевич увидел «изнанку» деятельности масонского правительства Гамбетты: стремление всеми силами «подстегнуть» космополитически понятый прогресс, коварное использование противоречий между Россией и Германией для блага Франции, манипулирование сознанием масс в своих целях.
- Предыдущая
- 48/106
- Следующая
