Тихая ночь - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 18

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая

Ты не Мэйвуд! — воскликнул парень. — А где Мэйвуд?

Не двигайтесь и ничего не говорите, — произнес охранник, и от его дружелюбной улыбки не осталось и следа.

Но Мэйвуд…

Выполняйте, что вам приказывают, — пригрозил мужчина. — Еще несколько слов, и я это сделаю, поняли?

Микки недоверчиво посмотрел на Клэя, и лицо его побледнело. Пэм прислонилась к стене, чувствуя, как у нее подгибаются ноги. В горле пересохло. «Я не могу дышать, — подумала она. — Я слишком испугана, чтобы дышать. Этого не должно было случиться. Клэй обещал, что все будет нормально».

Поднимите руки вверх, — говорил охранник, все еще держась за кобуру. — Заведите их за головы и не опускайте.

Пэм послушно подняла руки и увидела, как то же самое сделал Микки. Но Клэй и не думал подчиняться.

Слушай… — обратился он к мужчине.

— Подними руки! Быстро!

Глядя прямо в немигающие глаза охранника, Клэй даже не пошевелился.

Подними руки! А свои истории будешь рассказывать в полиции! — Он без предупреждения сделал шаг вперед, нагнулся и нажал на кнопку под прилавком. Раздался оглушительный сигнал тревоги.

Бежим! — закричал Клэй.

Не думая, Пэм побежала вдоль стены, ничего не видя и затаив дыхание. Прилавки и манекены мелькали по сторонам. Сзади мчался Микки, и ого кроссовки стучали по кафельному полу. Охранник что-то кричал им вслед, и, взбегая по лестнице, девушка обернулась. Клэй стоял перед мужчиной, держа пистолет.

Клэй, не надо! — воскликнула Пэм. «Не надо, пожалуйста, не надо!» — мысленно повторяла она.

Охранник, расширив глаза, потянул пистолет из кобуры. Раздался выстрел. Этот звук поразил Пэм до глубины души. Она прижала руки к лицу, боясь посмотреть, боясь закричать. Боясь убежать.

Клэй, не надо! — это кричал уже Микки.

Пэм увидела, как охранник падает, схватившись за грудь, из которой текла кровь, падает, подобно мешку с мукой. Клэй, не опуская пистолета, с искаженным от ужаса лицом побежал к ним. Звук сигнализации сводил с ума. Казалось, он становится все громче и громче, как будто звучит у нее в голове, как будто голова вот-вот взорвется. Скоро вновь станет тихо. Тихая, холодная тишина.

Но нет. Клэй догнал их, схватил за руки и заставил бежать вперед. К лестнице, к Северному полюсу, мимо трона Санта-Клауса. До свидания, Санта, до свидания, Рождество, до свидания, детство. Прощай навсегда. Теперь мы стали преступниками. Клэй застрелил охранника, и теперь надо убегать, убегать, убегать прочь…

Пэм не могла собрать свои мысли. Сейчас все вышло из-под контроля, уже не заботясь о тишине, они мчались по кафельному полу мимо прилавков со сладко пахнущими духами, мимо красиво одетых манекенов. Прощайте… Прощай все, что хорошо пахнет и хорошо выглядит.

А сигнализация все ревела, преследуя их. Спереди, сзади, вокруг. Бегом по узкому коридору, прямо в холл для разгрузки. Пэм увидела впереди серую дверь, дверь, которая вела наружу, — в холодную, темную ночь. Безмолвную ночь. Она первой добежала до нее и выскочила на улицу.

Холодный ветер ударил в лицо. Микки и Клэй неслись за ней, задыхаясь от собственной скорости, тяжело дыша всей грудью. Рев сирены преследовал ее. Господи, как громко! Нужно бежать, нужно скорее уехать отсюда. Бежать!

Ой… — протянул Микки.

Пэм ужаснулась.

— Моя машина! — воскликнула она. — Где моя машина?

Они в ловушке.

Кто мог угнать машину? Некогда думать об этом. Под сводящий с ума вой сигнализации Пэм услышала другие сирены. Полиция. Все громче и громче, все ближе и ближе. Еще немного, и они будут тут.

Нужно бежать отсюда! — закричала она.

И тут увидела машину, которая стояла именно там, где ее оставили, около третьей двери.

Мы вышли не там! — вдруг понял Клэй.

В спешке они вылетели в среднюю дверь магазина. Пэм спрыгнула с. крыльца, тяжело приземлилась на асфальт и побежала к автомобилю, на ходу доставая ключи из кармана. Все трое добежали до «Понтиака» одновременно. Изо ртов у них вырывался пар, растворяясь белыми хлопьями в ночной темноте. Клэй кулаком ударил по багажнику, и тот с грохотом захлопнулся. «Он пуст, — подумала Пэм. — Весь этот страх, беспокойство, вся эта кровь… зачем это? Багажник пуст».

Девушка скользнула на сиденье водителя и захлопнула за собой дверь. Сирены выли совсем близко. Клэй и Микки тоже сели на свои места. Как и около кафе, машина завелась только со второго раза. Пэм нажала на педаль газа, и огромный «Понтиак» проехал по пустой стоянке для сотрудников, повернул на Дивижн-стрит и, миновав желтый сигнал светофора, понесся вперед. Прочь отсюда, прочь, прочь!

Две полицейские машины подъехали к магазину. В зеркало заднего вида Пэм увидела, как они направились на стоянку универмага «Долби». Через несколько минут найдут охранника, лежащего в луже собственной крови. А потом… что будет потом?

Темные, закрытые магазины по обеим сторонам улицы уступили место темным домам. В машине было тихо, никто не промолвил ни слова. Тихо, наконец-то тихо. Наконец-то. Никто ничего не говорил. А о чем было говорить?

Пэм каким-то образом доехала до дома. И довезла своих друзей.

На следующее утро, проснувшись, она обнаружила, что спала в одежде, а постельное белье и одеяло валяются на полу большим бесформенным комом. «Это был сон, — сказала себе Пэм. — Кошмарный сон». Но почему тогда она одета в ту же одежду, что и во сне? И почему так плохо спала? И почему сон был таким ярким, таким реальным? Потому что это был не сон. Все это произошло на самом деле.

Зевая и протирая глаза, она нагнулась, чтобы убрать с пола постельное белье, и посмотрела на часы. Без четверти десять. Субботнее утро. Встала, потянулась и подумала о том, что неплохо было бы переодеться в другую одежду, но потом решила этого не делать.

Как она сможет посмотреть в глаза своим родителям? Ей казалось, что они сразу все поймут. Потом Пэм подумала о Фокси. Он тоже сразу все узнает. Все узнают. Она разрушила свою собственную жизнь.

Девушка направилась в ванную, почистила зубы и причесалась. Потом, чувствуя себя так, будто бы и не спала вовсе, медленно спустилась вниз, на кухню, чтобы наконец взглянуть в глаза родителям. Там тихо бормотало радио. На столе стояли тарелки, но никого не было видно. Пэм нашла записку, торопливо написанную рукой матери: «Папа по-прежнему хочет обшить кабинет. Мы уехали в хозяйственный магазин выбирать доски. Скоро будем. Целую». Девушка одновременно почувствовала облегчение и разочарование. Ей не хотелось встречаться с родителями сегодня утром, но и одиночество тоже претило.

На столе стояли коробки с хлопьями, но Пэм знала, что не сможет съесть ни одной ложки. Во рту было сухо. Налив себе стакан апельсинового сока, залпом выпила его. Повернувшись, чтобы отправиться к себе, она вдруг услышала новости по радио. «Вчера вечером был взломан универмаг «Долби» на Дивижн-стрит». Пэм сделала погромче и приникла к радиоприемнику. «Эд Джейворс, один из старейших охранников магазина, был смертельно ранен, — продолжал корреспондент. — Грабители покинули здание, унеся из сейфа двадцать пять тысяч долларов. Полиция Шейдисайда ведет расследование. Через минуту вас ждет прогноз погоды».

Пэм почувствовала резкую боль в голове и выключила радио. Некоторое время она стояла, тяжело опершись на стол и пытаясь прийти в себя. Смертельно ранен. Охранник был смертельно ранен. То есть убит. А из сейфа украдено двадцать пять тысяч долларов. Но это же невозможно. Этого не могло быть. Охранник убит, и украдено двадцать пять тысяч. Как такое могло произойти? Она отошла от стола и опустилась на диван, спрятав лицо в ладони. Надо подумать. Надо подумать. Надо все как следует обдумать. Но мысли вертелись в голове со скоростью вихря, подобно полицейским сиренам. «Клэй — убийца. Он убил охранника. Я это видела. Я видела, как он убил охранника. А потом… Нет! Мы не открывали сейф. И не брали оттуда никаких денег. Мы вообще ничего не брали! Тут что-то не так. Репортеры ошиблись. Кто-то ошибся».

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая