Великодушные враги (Право на измену) - Стюарт Элизабет - Страница 90

— Раз я сказала, что не собираюсь ничего скрывать, значит, так оно и есть. Вы же не только обращаетесь со мной как с ребенком, но еще и называете лгуньей!

— Ступай к себе, Джонет. Ты ничего не понимаешь. Ты даже представить себе не можешь, на что способна эта женщина! — Роберт бросил презрительный взгляд на Элизабет. — Она использует тебя в своих корыстных целях.

— Я прекрасно понимаю, что вам следовало бы встать перед нею на колени и просить прощения, а не вести себя как грубый мужлан!

— Не надо! — Элизабет схватила Джонет за руку. — Не говорите ничего, будет только хуже. Уходите, прошу вас.

Лицо Роберта побелело, потом побагровело.

— Ну что ж, мадам, я полагаю, вы можете быть довольны собой. Ведь именно вы и то исчадие ада, которому вы дали жизнь, толкнули мою племянницу на такое притворство. Что ж, могу вас заверить, больше она и близко к вам не подойдет, равно как и я. И не надейтесь еще хоть раз увидеть меня на коленях. Больше этого не будет… никогда! Я скорее отправлюсь в преисподнюю, чем встану на колени перед шлюхой!

Не зная, что сказать, Джонет беспомощно сжала пальцы Элизабет. Ярость, исказившая лицо Роберта, яд, прозвучавший в его голосе, поразили ее до глубины души. Никогда в жизни она не видела его таким и даже не подозревала, что он способен на подобную грубость.

— Визит в преисподнюю можно устроить. Сам Князь Тьмы посетил вас.

Джонет обернулась.

В дверях стоял Александр, живое олицетворение застывшего гнева, бушующее пламя, скованное льдом.

— Вам придется просить прощения у моей матери. Прямо сейчас, если не возражаете. И еще, — у него на губах промелькнула сатанинская усмешка, — я настаиваю, чтобы вы сделали это, стоя на коленях.

Роберт повернулся к нему лицом и схватился рукой за меч.

— Убирайся к дьяволу, Хэпберн!

Александр переступил порог комнаты.

— Только после вас, милорд.

Джонет затаила дыхание. Никогда раньше ей не приходилось видеть двух мужчин, столь страстно жаждущих вцепиться друг другу в глотку.

Элизабет Хэпберн встала между ними.

— Александр, прекрати. Прекрати немедленно! Что за нелепая комедия! Роберт, не сходите с ума! Джонет не сделала ничего дурного, она действительно вернула мои вещи. Забирайте ее и уходите.

Александр не двинулся с места, скрестив в молчаливом поединке свой взгляд со взглядом Роберта.

— Он не уйдет, пока не извинится.

— Я от своих слов не отступлюсь!

В коридоре послышались торопливые шаги, дверь открылась. Появившийся на пороге лорд Уоррелл охватил сцену одним взором.

— Боже милостивый, именно этого я опасался. Остановитесь, безумцы! Что, по-вашему, сделает король, если вы затеете драку прямо в его замке?

— Не вмешивайтесь, Уоррелл, — сквозь зубы процедил Александр. — Это касается только нас двоих.

— Отнюдь нет. Как по-вашему, много ли понадобится времени, чтобы слухи, которых мы так старались избежать, стали достоянием всего двора? Не больше часа, можете мне поверить!

Александр бросил озабоченный взгляд на Джонет.

— Подумай, Роберт, — продолжал Уоррелл, повернувшись к другу, — это погубит не только Джонет. Если между вами дело дойдет до драки, может выйти наружу вся история, которую ты так хотел похоронить.

Еще с минуту в комнате царило напряженное молчание. Потом Александр отпустил рукоять своего меча.

— Итак, — заметил он, — доблестный граф Мьюр остался цел и невредим, прячась за женской юбкой… И это уже не в первый раз.

Грозно нахмурившись, Роберт сделал шаг к Александру. Лицо, обращенное к нему с дерзким вызовом, словно принадлежало Гэвину Хэпберну, красивому смуглому человеку, который украл у него радость жизни, замарал его честь грязной сплетней, оставив его растерянным, униженным и беспомощным. Заклятый враг торжествовал над ним даже сейчас… после смерти.

— Я не боюсь встречи с тобой, Хэпберн. Возможно, нам удастся довести дело до конца в другое время.

Серые глаза Хэпберна сверкнули ледяным блеском. Глаза Гэвина…

— Возможно, — сказал он.

Холодно кивнув на прощание, Роберт направился к выходу. С Джонет он решил поговорить позже. В эту минуту он чувствовал, что не владеет собой и может в сердцах наговорить такого, о чем впоследствии придется пожалеть. Бедная девочка не понимает, что она всего лишь игрушка в руках этих двоих, они просто-напросто используют ее, чтобы ему навредить.

— Алекс, прошу тебя… Мне нужно с тобой поговорить.

Роберт резко обернулся и успел перехватить взгляд Джонет, обращенный к Хэпберну. Этот взгляд заставил его похолодеть. Он шагнул к ней, но граф Уоррелл преградил ему дорогу.

— Уходи, Роберт. Сейчас же! — рявкнул Уоррелл. — Пойди-ка лучше проветрись. Остынь. Я сам провожу девочку в ее комнату.

Роберт кивнул и вышел из комнаты, ни разу больше не оглянувшись. Если бы он задержался еще хоть на минуту, ему пришлось бы взяться за меч.

Он вышел из замка, пересек лужайку и углубился в паутину городских переулков, не думая о том, куда идет, не обращая внимания на моросящий дождь. Последние несколько недель он прожил, как в кошмарном сне. Мысль о Джонет не давала ему покоя. От Хэпберна можно было ждать чего угодно. Но Бог услышал его молитвы. Он сам избежал верной смерти, а Джонет вернулась к нему целой и невредимой, заверив его, что Хэпберн обращался с ней как благородный человек.

И все же он до сих пор не спал ночей, ломая голову над тем, каков будет ответный ход Хэпберна. Роберт ни минуты не сомневался, что хозяину замка Дэрнэм вообще чужды добрые чувства, а уж тем более по отношению к Максвеллам. Нет, он был уверен, что подвешенный топор вот-вот обрушится ему на голову в самый неожиданный момент, и пребывал в постоянном напряжении, гадая, как и когда это случится. Одного этого было бы довольно, чтобы свести с ума кого угодно, но Роберта больше всего страшила мысль о Джонет. Месть Хэпберна могла затронуть и ее.

Он и теперь думал о Джонет, проклиная свою горькую судьбу и себя самого. Ведь девушка оказалась затронутой свалившимися на него бедами лишь по его собственной вине. Если бы он вовремя выдал ее замуж, она была бы сейчас в безопасности.

Но он поступил как настоящий себялюбец. Джонет стала светом его очей, единственной отрадой жизни. У него не хватало духу расстаться с милой малюткой. Его жена Анна была ему другом и верной спутницей, но их отношениям недоставало теплоты, о которой Роберт порой тосковал всем сердцем. В то время он сам не хотел слишком глубокой привязанности и не позволил своим чувствам зайти слишком далеко.

К тому же, как ни горько было в этом сознаваться даже самому себе, Анна не волновала его как женщина. Ибо женщиной, чье лицо грезилось ему по ночам, чье тело он в мечтах обнимал, чье простое присутствие до сих пор наполняло его душу удивительным и непостижимым ощущением любви и ненависти, ярости и сожаления, была Элизабет Хэпберн. Он ненавидел себя за эту непростительную глупость, за слабость, которую так и не смог преодолеть.

Дождь пошел сильнее, и Роберт решил вернуться в замок. Теперь он был готов к разговору с Джонет. Он ей расскажет обо всем, что случилось много лет назад. Один Бог знает, что она могла вообразить, а главное, что ей наговорили эти люди — Элизабет и ее сынок. И уж на этот раз он заставит себя сохранить спокойствие. Нет, он не поддастся искушению излить на них весь свой гнев. Джонет не может понять. Ведь он с детства оберегал ее от жестокой правды жизни. Девочка даже не представляет себе, что на свете существуют такие злодеи, как Хэпберн из Дэрнэма.

Он вошел в замок и двинулся вперед через громадный центральный холл, на ходу остановив проходившего мимо слугу и взяв у него с подноса кружку эля. Его мучила жажда.

В нескольких футах от него стояли, перешептываясь, двое слуг. Один из них, самодовольно ухмыляясь, подбросил на ладони несколько звякнувших монет.

— Самые легкие денежки за всю мою жизнь, братец. А видел бы ты эту леди! Настоящая красотка! Я бы отнес записку за одну ее улыбку.