Волшебник Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер - Страница 24

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая

Много дней провел Гед в одиночестве, заново переживая свои беды. Когда он вышел из своей комнаты, то был молчалив и неловок. Красота Леди смущала его, и в этом богатом и довольно странном замке юноша вновь почувствовал себя козьим пастухом.

Когда Геду хотелось побыть одному – его оставляли в покое, а когда он больше не мог смотреть на падающий снег и оставаться наедине со своими мыслями – Серрет встречала его в каком-нибудь из залов, и они разговаривали. Мало веселья было в хозяйке Замка – она никогда не смеялась, хотя улыбалась часто. При виде ее улыбки Гед забывал про свой стыд и неловкость. Скоро они начали встречаться каждый день, и разговоры их стали длиннее. Они держались немного поодаль от фрейлин, всегда сопровождавших Серрет, стоя у камина или у высоких окон огромных залов башни.

Старый Лорд пребывал в основном в своих покоях, выходя оттуда только по утрам, чтобы побродить по заснеженным внутренним дворикам. Он походил на старого колдуна, который всю ночь бормотал заклинания. Встречаясь с Гедом и с Серрет за ужином, он молчал, изредка бросая на свою жену тяжелый алчный взгляд. Геду было жаль ее. Она казалась ему белой газелью в клетке, лебедем с подрезанными крыльями, серебряным кольцом на скрюченном старческом пальце, частью казны. Когда Бендереск удалялся к себе, Гед оставался с ней, пытаясь скрасить ее одиночество, как она скрашивала его собственное.

– Что это за Камень, в честь которого назван ваш замок? – спросил он в один из таких вечеров, когда они сидели в освещенном свечами огромном зале у стола, заставленного пустыми золотыми тарелками и кубками.

– Разве ты не слышал о нем? Мне казалось, об этом известно всем.

– Нет… Но я слыхал, что Лорды Осскила обладают несметными богатствами.

– Ах, этот Камень превосходит все. Хочешь посмотреть? Пойдем.

На этот раз в ее улыбке проскользнула насмешливая отвага, но было видно, что она чего-то ужасно боится. Она повела Геда по узким коридорам вниз, к основанию башни, а потом еще ниже, к запертой двери, которой Гед раньше не замечал. Серрет открыла ее серебряным ключом, поглядывая на молодого волшебника со своей обычной улыбкой на устах, как бы поддразнивая его. Открылся короткий проход, а в конце его еще одна дверь. Серрет отперла ее золотым ключом. Опять короткий коридор и третья дверь, подчинявшаяся только Великому Заклинанию Открытия. За этой последней дверью свеча осветила маленькую, напоминавшую тюремную камеру комнатку – ее пол, стены и потолок были выложены грубыми, необработанными камнями.

– Видишь? – спросила Серрет.

Гед внимательно оглядел комнату и наметанный глаз волшебника сразу выделил один камень из тех, что покрывали пол. Он был таким же шершавым и сырым, как и остальные, и походил на один из тех булыжников, которыми мостят улицы, но сила, таившаяся в нем, кричала во весь голос. Гед почувствовал, что у него перехватывает дыхание и подкашиваются ноги. Эта комната являлась сердцем всего замка и здесь было холодно, страшно холодно – ничто не могло согреть эту комнату. Камень был древний, как сама Земля, и столь же древний и ужасный призрак был погребен в этом куске скалы. Он не ответил Серрет, не произнес ни слова, и через минуту, бросив на него любопытный взгляд, она сказала, указав на Камень:

– Это и есть тот самый Терренон. Как ты думаешь, почему мы храним такую «драгоценность» за семью замками?

Из осторожности Гед продолжал молчать. Возможно, Серрет испытывала его, хотя он был почти уверен, что она плохо представляла себе сущность этого Камня, и потому говорила о нем столь небрежно. Серрет знала слишком мало, чтобы бояться его.

– В чем его сила? – спросил он наконец.

– Этот Камень был создан до того, как Сегой поднял острова из Открытого Моря. Он был создан одновременно с нашим миром, и будет существовать, пока существует Вселенная. Время для него – пустой звук. Если положить на него руку и задать вопрос, он ответит, но чтобы услышать его голос, надо уметь слушать. Он говорит о том, что было, есть и будет. Камень давно предсказал твое появление здесь. Спроси его о чем-нибудь!

– Нет.

– Он ответит тебе.

– Мне не о чем спрашивать его.

– Он может подсказать тебе, – тихо произнесла она, – как одолеть твоего врага.

Гед молчал.

– Неужели ты боишься этого Камня? – спросила она, словно не веря своим ушам.

И Гед ответил:

– Да.

В смертельном холоде и безмолвии комнаты, окруженной магическими и каменными стенами, при слабом свете свечи, которую она держала в руках, Серрет смотрела на него пылающим взором.

– Сокол, – сказала она, – ты не боишься!

– Но я не буду разговаривать с призраком, – пробормотал он и, повернувшись к Серрет, добавил с неожиданной решимостью: – Леди! В Камне заключен, как в темнице, призрак, а сам Камень запечатан могущественнейшими заклинаниями и окружен неприступными стенами не потому, что он драгоценный, а потому, что чрезвычайно опасен. Я не знаю, что говорили тебе о нем, когда ты впервые появилась здесь, но ты, такая молодая и нежная, не должна прикасаться к нему, и даже глядеть на него. Может случиться непоправимое.

– Но я уже прикасалась к нему. Я спрашивала, и он отвечал. Со мной не случилось ничего плохого.

Она повернулась и вышла из комнаты. Гед последовал за ней. Они прошли сквозь те же двери и коридоры, и Серрет задула свечу. Попрощавшись друг с другом, они расстались.

В эту ночь Гед спал мало. Он думал не о Тени – перед его глазами неотрывно стоял Камень, на котором покоилась башня, и прекрасное лицо Серрет. Снова и снова чувствовал он на себе ее взгляд и мучительно пытался вспомнить, что же промелькнуло в этих глазах, когда он отказался прикоснуться к Камню: презрение или разочарование? Много раз просыпался он во тьме под холодным, как лед, покрывалом, и все время стояли перед ним Камень и глаза Серрет.

На следующий день он разыскал ее в сводчатом мраморном зале, где Леди часто проводила весь день, играя или занимаясь рукоделием со своими фрейлинами.

– Леди Серрет, – сказал он. – Я оскорбил вас и прошу прощения.

– Нет, – сказала она задумчиво, и снова, – нет. – Отослав фрейлин, женщина продолжила: – Мой гость, мой друг! Взор твой ясен, но, возможно, ты не видишь самого главного. На Рокке преподают высокое искусство магии, но там не учат всей магии. Осскил – Страна Ворона. Это необычный остров, маги не знают о нем почти ничего и не властны здесь. Тут происходят странные события и обитают существа, Имен которых нет в Списках. Неизвестности страшатся, но тебе нечего бояться при Дворе Терренона. Пусть трепещут слабые духом! В тебе есть сила, способная подчинить то, что живет в запертой комнате. Я знаю это, и потому ты здесь.

– Не понимаю.

– Мой Лорд Бендереск был не совсем откровенен с тобой. Я скажу больше. Садись рядом со мной.

Гед уселся на подоконнике. Последние лучи заходящего солнца заливали зал сиянием, в котором не было тепла; выпавший прошлой ночью снег белым саваном покрывал вересковую пустошь.

Серрет заговорила очень тихо:

– Бендереск – Лорд и Наследник Терренона, но он не может воспользоваться им, не может заставить его служить себе. Я тоже не могу. Даже у нас двоих не хватает для этого ни силы, ни искусства. У тебя есть и то, и другое.

– Откуда тебе это известно?

– Сам Камень сказал мне об этом! Как я уже говорила, он предсказал твое появление. Камень знает, кто его хозяин. Он ждал тебя, когда ты еще не родился: ждал того, кто придет и будет владеть им. Тот, кто повелевает Терреноном, всемогущ: у него хватит сил, чтобы сокрушить любого врага, будь тот даже из царства теней. Он будет обладать знаниями, богатством, и такой властью, что не снилась самому Верховному Магу! Сделай правильный выбор, и весь мир будет у твоих ног!

Странные светящиеся глаза Серрет вновь пронзили Геда, и тот задрожал, словно в лихорадке. Однако в ее взгляде сквозил страх – она искала его помощи, но была слишком горда, чтобы просить. Гед был потрясен. Когда она начала говорить, то положила свою руку на его. Прикосновение ее ладони было едва ощутимо. Она выглядела маленькой и беззащитной рядом с его смуглой и сильной рукой. С мольбой в голосе он произнес:

• Предыдущая
• 24/38
• Следующая