Сторожевые волки Богов - Маркелов Олег Владимирович - Страница 80
- Предыдущая
- 80/83
- Следующая
– Это серьезное решение, – заговорил опять Атор. – И оно требует от героев некоторого времени для принятия. Я не буду торопить вас. Но прошу огласить свое окончательное слово во время сегодняшнего праздничного ужина в честь успешного исхода народа Дагрофа и обретения нового дома.
Воины, не сказав больше ни слова, вышли из кубрика, и тотчас на землян накинулись знахарки, с новыми силами намазывая целебными составами и перевязывая. Как они слышали, воины должны принять решение до ужина. А значит, на этом ужине они должны твердо стоять на своих ногах…
Перед воротами базы выстроилась странная колонна: в голове колонны стояла уже хорошо испытанная Никсоном боевая машина, следом расположился тот самый бронированный грузовик, на котором диверсанты совершили турне к своему боту, и замыкал колонну обычный грузовик, без какой-либо брони, но зато с весьма длинным кузовом. В самих этих машинах совершенно ничего странного не было – аналогичную картину можно и теперь увидеть на какой-нибудь удаленной базе Федерации. Странности в общую картину добавляли воины, вооруженные луками, мечами и копьями. Часть из них, идущая пешим ходом, погрузилась сейчас в кузова двух грузовиков. Другая часть восседала на верховых животных. Среди всадников присутствовали и Атор, и Заус. На этот раз в смешанном отряде вовсе не было переводчика – Рогл, успевший немного отдохнуть, опять занял свой пост в кабинете командира базы с переговорным устройством на голове. Эрею же решили не подвергать опасности лишний раз. Тем более что накануне выхода все тщательно обсудили с помощью ментата. На взгляд Никсона, вполне можно было бы передать знание языка и ментату Одлину, пришедшему из города Золфин. Но по какой-то причине его все еще держали на положении постороннего, находящегося у дагрофцев в гостях. О причине этого Майкл не стал размышлять – в чужой монастырь со своим уставом не ходят. К слову, Никсон с удивлением заметил, что начинает понимать отдельные слова и даже фразы, сказанные зелдарцами.
– Мы готовы, Рогл, открывай, – скомандовал Малыш, занимающий место внутри боевой машины и отлично видящий всю ситуацию вокруг.
Створы ворот дрогнули и побежали в стороны друг от друга. Они еще не разошлись в свои крайние положения, а колонна уже протискивалась вперед, разворачиваясь за стенами базы в боевой порядок. Едва последний грузовик выполз из ворот, устремляясь вслед за скачущими галопом всадниками, как Малыш передал ментату новую команду и створы начали свой обратный путь.
Колонна тем временем полным ходом удалялась от стен базы, уходя из простреливаемой пушками зоны. Промчавшись по просеке, колонна замедлила ход и вскоре вовсе остановилась. Из кузовов посыпались воины Дагрофа, а Никсон отогнал боевую машину в сторону с таким расчетом, чтобы удобно было простреливать всю окружающую территорию. Выгрузившиеся из кузовов пехотинцы споро разобрали топоры и пилы и занялись тем, из-за чего предприняли эту опасную во время нашествия одержимых вылазку. Они умело валили деревья, очищая стволы от ветвей и укладывая бревна в кузова грузовиков. Пара воинов сооружали из наиболее толстых ветвей волокуши и навьючивали на них целые стога из ветвей. Работу прекратили, только когда вечерний сумрак превратил отдельные стволы леса в единую темную стену. Кузова машин были полны, а большая часть всадников волокла за собой связанные стога. Кроме того, за каждой из машин подвязали для перетаскивания волоком еще по несколько стволов. Колонна двинулась в обратном направлении, торопясь уйти в безопасность под прикрытием сторожевых башен. На этот раз Майкл на боевой машине замыкал движение. Рогл настолько «набил руку», что ворота отворились почти тотчас, едва Малыш подал команду. Несмотря на неспокойную обстановку вокруг, за все время вырубки деревьев не было сделано ни единого выстрела. Видимо, за последние несколько дней сторожевые башни базы изрядно проредили стаи одержимых, кружащиеся вокруг базы.
Натужно завывая двигателями, грузовики вползли на главную площадь базы. Рогл запер периметр и поспешил наверх, где все племя со знанием дела занималось сортировкой привезенного груза – самые ровные стволы складывали штабелем прямо на краю площади, а остальные стволы и вязанки ветвей перетаскивали на вытянутую мощеную площадь, раскинувшуюся вдоль ведущей к грузовому лифту дороги. На этой площади уже вовсю сооружали погребальные костры, укладывая на них тела погибших воинов Дагрофа. Чуть в стороне от остальных возвышались несколько особенно высоких «срубов» для костров, предназначенных павшим в бою землянам. Через дорогу от погребальных костров зелдарцы, совершенно непостижимым способом перевезя из Дагрофа длинный пиршественный стол, уже собрали его и накрывали тем, что сумели приготовить в походных условиях. Зелдарские обычаи требовали отметить переход умерших в мир иной праздничным пиром. Ведь тех, кто оказался на пороге дворца Богов, ждет новая, лучшая жизнь. И соплеменники, которым срок перехода в мир героев еще не наступил, просто не могут не возрадоваться, с веселым праздником воздав родичам последние почести.
Тьма совсем сгустилась, покрыв все окружающее непроницаемым пологом. Территория базы щедро освещалась прожекторами – чего-чего, а энергии при наличии работающей атомной электростанции у систем и оборудования базы хватило бы осветить и весь Мертвый город. Но тем не менее вспыхнувшие в крепких руках воинов Дагрофа факелы засветились видимо и ярко даже на фоне этой иллюминации. И вновь, как когда-то в Дагрофе, Атор заговорил красивым сильным голосом. Он говорил что-то непонятное, но Малыш чувствовал силу слов, будто слыша пение героической саги. От голоса вождя что-то шевелилось в душе. Никсон принял от подбежавшего юноши горящий факел, замер, под слова Атора вспоминая все, что было пережито им вместе с друзьями, лежащими сейчас на погребальных кострах. Взгляд Малыша остановился на лице Ирмгард, таком же красивом, как и при жизни, но совершенно спокойном и умиротворенном. Перед глазами заметались навеянные памятью образы. Опять, как в тот момент, когда Майкл увидел раскинувшуюся на залитом кровью полу Лилит и понял, что она мертва, на него накатила волна невосполнимой потери. В горле встал ком. Хотелось завыть на одну из двух лун Зелдара, выплескивая всю рвущуюся в груди тоску и боль. В двух шагах от Никсона стоял Упырь. Он горбился от слабости, но крепко сжимал в руке точно такой же горящий факел, как и в руке Майкла. Эльф, Бубен и Санта, вместе с зелдарцами сидели за пиршественным столом.
Атор закончил свою пламенную речь и коснулся факелом сложенного погребального костра. Воины Дагрофа обильно полили сложенные дрова привезенным маслом, поэтому пламя вмиг взмыло к звездам, охватив жаркими языками тело павшего воина. Малыш подался вперед и наклонил факел к ложу Шерман. Огонь заметался в причудливом танце, словно колдун, выводящий хоровод древнего ритуала. Лицо Лилит начало темнеть, и Майкл отвернулся, не желая видеть этих изменений. Он шагнул к следующему ложу, на котором лежал сержант Макфлай, протянул факел. Неподалеку Упырь, качаясь, запалил погребальный костер Самума…
Погребальные костры догорали, а за столом начался пир. Эрея только теперь решилась приблизиться к Никсону, но не мешала его светлой тоске, молча сидя рядом. Лишь иногда она едва заметно прикасалась к руке Майкла, и тогда он чувствовал, что ему становится чуточку легче. И тут за столом вновь поднялся Атор. Рогл мгновенно оказался рядом с землянами, в готовности переводить речь вождя.
– Я не стану утомлять вас долгой речью, – начал Атор. – Но некоторые вопросы должны разрешаться без лишних задержек. Поэтому я хочу спросить у друзей нашего племени Майкла и Упыря, есть ли у них ответ для меня? Любое решение я приму как должное, не тая обид, не гневаясь и не ропща. Итак?
Никсон задержался с ответом, подбирая слова, поэтому первым подал голос Майер:
– Для меня будет честью назвать тебя, Атор, и тебя, Заус, братьями, и стать равным с вами. Конечно, устав не позволяет военнослужащему Федерации Объединенных Наций делать на непокрытых форменной одеждой частях тела татуировки, пирсинг и что бы то ни было еще. Но срок моей службы уже на исходе, и если мы отсюда и выберемся, то это будет моя последняя миссия. Поэтому, я могу позволить себе все, что только захочу. А я почту за честь…
- Предыдущая
- 80/83
- Следующая
