Достопочтенный Школяр - ле Карре Джон - Страница 15
- Предыдущая
- 15/166
- Следующая
Ненавязчиво – или, точнее сказать, со всей ненавязчивостью, на которую он был способен, – Мартиндейл попытался разузнать, действительно ли «хорьки» нашли что-нибудь, но натолкнулся на глухую стену. В мире тайных служб информация – это деньги, и, по крайней мере, с этой точки зрения Родди Мартиндейл был нищим, хотя возможно он не осознавал этого. Потому что в святая святых тайны, известной лишь посвященным, были допущены считанные единицы избранных. Действительно, в тот четверг Смайли нанес визит Лейкону в его отделанном деревом кабинете с видом на Сент-Джеймский парк; верно и то, что день был необычайно жарким для осени. Лучи солнечного света падали на ковер, на котором была изображена какая-то жанровая сцена, и в этих лучах были видны пылинки, словно маленькие тропические рыбки плавающие в воздухе. Лейкон даже снял пиджак, хотя, конечно, остался при галстуке.
– Конни Сейшес тут кое-что просчитала и покумекала относительно почерка Карлы, – объявил Смайли.
– П о ч е р к а ? – эхом отозвался Лейкон, как будто наличие почерка – противоречило правилам.
– Профессиональных методов. Приемов, которые характерны для Карлы. Складывается впечатление, что везде, где это было возможно, он использовал и «кротов», и подслушивающие устройства в тандеме.
– А теперь, если можно, Джордж, то же самое еще раз, но по-английски.
– Там, где позволяли обстоятельства, – продолжил Смайли, – Карла любил подкреплять операции, осуществлявшиеся его внедренными агентами, установкой подслушивающих устройств. – И хотя Смайли был уверен, что в стенах здания не было сказано ничего, что могло бы раскрыть какие-то «нынешние планы», как он их назвал, само предположение, что такие устройства существуют, и мысль о возможных последствиях внушали беспокойство.
В этой связи Лейкону стали лучше понятны действия Смайли.
– А эта умозрительная теория подтверждается чем-нибудь более осязаемым? – спросил он, испытующе вглядываясь в непроницаемое лицо Смайли. Он смотрел на него, оторвав взгляд от карандаша.
– Мы провели инвентаризацию нашей подслушивающей аппаратуры, – признался, наморщив лоб, Смайли. – Не хватает довольно большого количества техники, предназначенной для использования в помещениях. По всей вероятности, большая часть исчезла во время переделки здания в шестьдесят шестом.
Лейкон молчал, всем своим видом показывая, что ждет продолжения.
– Хейдон входил в комитет по строительству, который отвечал за ход работ, – закончил Смайли, выложив последний припасенный аргумент. – По сути дела, он был главным инициатором всего этого. И если… Короче говоря, если это каким-то образом дойдет до Кузенов, я думаю, это будет последней каплей, которая переполнит чашу.
Лейкон был человек умный и понимал, что сейчас, когда все они из кожи вон лезли, чтобы успокоить и задобрить Кузенов, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы у них появилась новая причина для недовольства. Их гнева нужно было избежать любой ценой. Если бы все зависело только от его желания, он бы приказал «хорькам» выехать на место в тот же день. Компромиссным решением была суббота, и, не посоветовавшись ни с кем, он отправил туда всю команду из двенадцати человек, в двух серых фургонах с надписью: «Санитарная служба. Дезинфекция».
Да, они действительно разобрали все по кирпичику, отсюда и пошли нелепые слухи о ликвидации комнаты-башни. «Хорьки» были в дурном расположении духа из-за того, что им пришлось работать в выходные дни, и, возможно, поэтому действовали более шумно и менее аккуратно, чем следовало. Из оплаты за сверхурочные с них вычитали возмутительно высокие налоги. Но настроение изменилось довольно быстро, после того как уже с первого захода они обнаружили восемь подслушивающих устройств, причем именно такого типа, какой обычно применялся Цирком. Схема размещения, придуманная Хейдоном, оказалась своего рода шедевром. Лейкон согласился с этим, когда приехал, чтобы увидеть все собственными глазами. Один микрофон был установлен в ящике ничейного письменного стола, как будто его туда просто нечаянно положили и забыли – правда, стол-то этот находился в комнате шифровальщиков. Другой пылился наверху старого стального шкафа в зале заседаний на шестом этаже – на местном жаргоне в «комнате жарких споров». Е щ е один, с типичной для Хейдона изобретательностью, был пристроен за сливным бачком в мужской уборной, которой пользовались сотрудники высшего звена. А во время второго захода, проверив несущие стены, обнаружили еще три микрофона, вмонтированных прямо в стену. «Хорьки» сняли слой штукатурки, и провода открылись во всей своей красе: ну прямо детская игра в телефон! Конечно, "подслушка'' уже некоторое время бездействовала (как и все остальные хейдоновские устройства), но тем не менее они там были. Между прочим, настроены они были на частоты, которые Цирк никогда не использовал.
«Кроме всего прочего, делалось и функционировало это за счет Казначейства, – перебирая провода заметил Лейкон с самой кривой улыбкой, на какую был способен. – Не забыть бы сказать об этом брату Хаммеру. Его это позабавит».
Уэльсец Хаммер был самым заклятым врагом Лейкона.
Некоторое время спустя Смайли по совету Лейкона устроил небольшой спектакль. Он дал указание «хорькам» привести в рабочее состояние подслушивающие устройства в зале заседаний и настроить их на частоту одной из немногих оставшихся еще у Цирка машин наблюдения. Затем пригласил трех самых несговорчивых чиновников из Уайтхолла (в том числе Хаммера), которые мало что видели, кроме своих письменных столов, совершить автомобильную прогулку в районе здания Цирка и дал им возможность подслушать разыгранную заранее написанную сценку – разговор в зале заседаний. Сотрудники оказались на высоте: сыграно было как по нотам.
После чего Смайли сам заставил чиновников поклясться, что они будут хранить все, что услышали, в полной тайне, а для вящей убедительности заставил их подписать бумагу, которая была составлена «домоправителями» специально для того, чтобы внушить им должное почтение. Питер Гиллем считал, что с месяц чиновники, может, и продержатся не проговорившись.
«Или меньше, если не повезет», – добавил он кисло.
Можно было понять, что Мартиндейл и его коллеги по Уайтхоллу, не входившие в соприкосновение с ведомством Смайли, жили в состоянии первозданного неведения относительно реальностей его мира, но даже те, кто стоял ближе к трону, точно так же ощущали свою удаленность и обособленность от него. Чем ближе стояли люди, тем меньше был их круг, а в самый близкий входили единицы. Вступая в коричневые производящие мрачное впечатление двери Цирка и следуя через турникеты, охраняемые бдительными сотрудниками, Смайли ничуть не менялся и не сбрасывал с себя покров привычной скрытности. Иногда дверь в его скромный кабинет не открывалась несколько дней и ночей, и единственными людьми, с которыми общался Смайли, были Питер Гиллем и всегда находящийся поблизости черноглазый человек по имени Фон, его доверенный слуга, который во времена «выкуривания» Хейдона «опекал» Смайли вместе с Гиллемом. Иногда Джордж исчезал, кивнув на прощание и прихватив с собой Фона – незаметное тщедушное создание, – оставляя Гиллема отвечать на телефонные звонки и предоставляя ему право разыскивать начальство в случае срочной необходимости, «Мамаши» сравнивали его поведение с последними днями Босса, который стараниями Хейдона умер на боевом посту от разрыва сердца.
В силу естественных процессов, свойственных закрытым сообществам, здешний жаргон пополнился еще одним новым словом. Разоблачение Хейдона теперь называли " к р а х о м ", а история Цирка делилась на периоды до «краха» и после «краха». И физический крах, и упадок самого здания, опустевшего на три четверти, а после визита «хорьков» и совсем пребывавшего в полуразрушенном состоянии, придавал всем действиям Смайли какой-то мрачный оттенок обреченности. Всем, кому приходилось жить с этим ощущением, в грустные минуты душевного упадка оттенок казался символическим. Разрушая что-то, «хорьки» не наводят после себя порядок. Возможно, немногим оставшимся обитателям Цирка казалось, что то же самое можно сказать и про Карлу, чье пыльное изображение, повешенное их почти неуловимым шефом на гвоздик в полном теней спартанском «тронном зале», продолжало наблюдать за обитателями Цирка.
- Предыдущая
- 15/166
- Следующая
