Портной из Панамы - ле Карре Джон - Страница 24

• Предыдущая
• 24/92
• Следующая

— Знаешь, Рег, когда идет дождь, бедняжка Пэдди расхаживает по нашей огромной спальне и повсюду расставляет тазики, — пожаловался он. — А дождь, насколько тебе известно, льет здесь как из ведра.

Рег был нанят из местных и жил с панамской парикмахершей по имени Глэдис. Никто из посольских эту Глэдис ни разу не видел, и Стормонт подозревал, что на самом деле это мальчик. И вот в пятнадцатый раз они принялись обсуждать историю лопнувшего контракта, несовершенство местного законодательства и недоброжелательное отношение панамского протокольного отдела.

— Скажи, Рег, в какой именно отдел собираются определить этого Оснарда? — спросил наконец Стормонт. — И имеем ли мы с тобой право обсуждать это?

— Не знаю, Найджел. Не знаю, что именно мы с тобой можем обсуждать, а что — нет. Но я подчиняюсь приказам непосредственно посла, тебе это известно.

— И какие же именно приказы по этому поводу ты получил от его превосходительства?

— Что этот Оснард будет обитать в восточном коридоре, Найджел. Вот и все. Что для его стальной двери заказаны новые замки, их прислали с курьером еще вчера. А мистер Оснард должен привезти ключи к ним. Что в прежней приемной для посетителей специально для него установят стальные сейфы, комбинацию цифр к которым сообщит по прибытии сам мистер Оснард, причем записывать их нам запрещено. И еще я должен убедиться, оснащен ли его кабинет соответствующими розетками для разного электронного оборудования. Можно подумать, он повар, не иначе.

— Понятия не имею, что это за птица, Рег. Но готов держать пари, ты знаешь о нем больше, чем говоришь.

— Что ж, по телефону он был сама любезность, Найджел. Голос прямо как у диктора Би-би-си, только более человеческий.

— И о чем же вы с ним говорили?

— Темой номер один был транспорт. Просил взять для него машину напрокат, прежде чем он обзаведется собственной. И я взял ему машину, а он прислал мне факс с номером своих водительских прав.

— А какую машину просил? Рег хихикнул.

— Он сказал, не «Ламборджини», но и не трехколесную тележку. Что-то такое, где можно сидеть в котелке, если он вообще носит этот самый котелок. Потому что он высокий.

— Что еще?

— Еще о квартире когда мы ее для него подготовим? Мы уже подобрали ему, на мой взгляд, очень славную, вот только не знаю, успеют ли там в срок закончить работу дизайнеры. На холме, прямо над клубом «Юнион», я так ему и сказал. Так что можно поплевывать сверху на их крашенные в синий цвет кудри и розовые парики. Надо только выбрать ключевой цвет для окраски помещения. Я предложил ему белый и добавил: а вообще-то выбирайте какой хотите. И вот что он ответил: только не розовый и не бледно-желтый, нет уж, спасибо, боже упаси. Как насчет такого славного теплого коричневатого, цвета верблюжьего дерьма, а? Большой шутник. Я очень смеялся.

— А сколько ему лет, Рег?

— Господи, да я понятия не имею. Ему может быть сколько угодно.

— Но ведь у тебя же есть его водительские права, верно?

— «Эндрю Джулиан Оснард», — возбужденно начал зачитывать вслух Рег. — «Год рождения 1970, 01. 10. Место рождения Уэтфорд». Господи, кто бы мог подумать! Там поженились мои отец и мать!

Стормонт стоял в коридоре и нацеживал себе кофе из автомата, как вдруг к нему подошел бочком молодой Саймон Питт и предложил взглянуть «наметанным взглядом разведчика» на фотографию для паспорта, зажатую в потной ладони.

— Что скажете, Найджел? Смахивает на всем опостылевшую разжиревшую Мата Хари, верно?

На снимке красовалось упитанное лицо с ушами. Оснард решил заранее послать свою фотографию Питту, чтоб тот успел подготовить все требуемые протокольной службой Панамы документы, в том числе и дипломатический паспорт на въезд в страну. Стормонт всматривался в это лицо, и на секунду-другую все личные проблемы вылетели из головы: алименты бывшей жене, слишком большие, но он настоял именно на этой сумме; плата за обучение Клары в университете; стремление Адриана непременно выступать в коллегии адвокатов; его заветная и тайная мечта приобрести в Альгарве ферму с большим каменным домом, где растут оливы и даже зимой ярко светит солнце, а воздух сух и прозрачен — там кашель у Пэдди наверняка пройдет. А также мечта получать полную пенсию, благодаря чему осуществление всех этих желаний станет возможным.

— Довольно симпатичный парень, — заметил он. — И глаза такие умные. С ним может быть интересно.

«Пэдди права, — подумал он. — Мне не следовало сидеть с ней всю ночь напролет. Надо было хоть немножко поспать самому».

По понедельникам, в качестве утешительного приза после утренних молитв, Стормонт обедал в «Паво Реал» с Ивом Леграном, своим коллегой и соперником из французского посольства — исключительно потому, что оба любили пикироваться и хорошую еду.

— Да, кстати, рад сообщить, что к нам наконец-то прибывает новичок, — сказал Стормонт после того, как Легран поделился с ним кое-какой конфиденциальной информацией, не имевшей, впрочем, особого интереса. — Молодой парень. Примерно вашего возраста. По политической линии.

— Он мне понравится?

— Да он всем понравится, — убежденно заметил Стормонт.

Едва успел Стормонт вернуться в свой кабинет, как ему по внутреннему телефону позвонила Фрэн.

— Найджел, знаешь, тут такое случилось! Догадайся, что?

— Ну, не знаю. Прямо теряюсь в догадках.

— Ты ведь знаешь моего сводного брата Майлза, рокового мужчину?

— Лично незнаком, но примерно представляю, что за птица.

— Но ведь ты знаешь, что Майлз учился в Итоне?

— Не знал, но теперь знаю.

— Так вот, сегодня у Майлза день рождения, и я ему позвонила. Можешь себе представить, он жил с Энди Оснардом в одном общежитии! Говорит, что тот просто душка, правда, немного толстоват, немного мрачноват, но в целом очень хороший парень. И что его исключили за венерические увлечения.

— За что?!

— Ну, за девочек, Найджел. От слова Венера. О мальчиках не может быть и речи, тогда бы это называлось совсем иначе. От слова Адонис. Майлз толком не помнит, говорит, что, может, еще и за то, что он нерегулярно вносил плату. Короче, не знает, кто его первым доконал — Венера или казначейство.

В лифте Стормонт столкнулся с Галливером, тот держал в руке портфель и смотрел мрачно.

— Заваривается серьезная каша, да, Галли?

— Да нет, немного запутанное дельце, Найджел. Малость заковыристое и придурковатое, я бы так выразился.

— Что ж, желаю успеха, и смотри там, поаккуратнее, — пожелал ему Стормонт, скроив соответствующую случаю серьезную мину.

Недавно одна из дам, играющая в бридж с Фиби Молтби, видела Галливера на улице под ручку с роскошной панамской девушкой. Лет двадцать, не больше, сказала дама, и, бог ты мой, черна, что твоя шляпа. Фиби собиралась улучить удобный момент и доложить об этом мужу.

Пэдди ушла спать. Стормонт слышал, как жена кашляла, поднимаясь по ступенькам.

«Похоже, мне придется идти к Шенбергам одному», — подумал он. Шенберги были американцами и очень милыми и образованными людьми. Элси работала адвокатом и часто летала в Майами, выступать на каких-то страшно драматичных судебных процессах. Пол служил в ЦРУ и был одним из тех, кому не следовало знать, что Эндрю Оснард из Друзей.

— Пендель. К господину президенту.

— Кто?

— Его портной. Я.

Дворец Цапель находился в самом сердце старого города, на узенькой полоске земли, у бухты, с противоположной стороны от Пунта Пайтила. Приехав сюда с той стороны, ты попадал из ада в рай. Из грохота и пыли новостроек — в эпоху распада и элегантности колониальной Испании семнадцатого века. Правда, район этот окружали чудовищные трущобы, но, если правильно выбрать маршрут, об их существовании можно было только догадываться. Этим утром перед старинным крыльцом с колоннами духовой оркестр играл Штрауса. Свидетелем тому были лишь выстроившиеся в длинный ряд пустые дипломатические лимузины да полицейские мотоциклы. Одеты оркестранты были в белые шлемы и белую униформу, на руках красовались белые перчатки. Инструменты отливали бледным золотом. За воротники бежали струи дождя, специально натянутого тента на всех не хватило. Двойные двери охраняли два угольно-черных негра.

• Предыдущая
• 24/92
• Следующая