Это было в горах - Винкман Мария Карловна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая

— Только не ступай на больную ногу, — предупредила начальница. — Сейчас для тебя самое главное — покой. Лежи!

Она хотела еще что-то посоветовать, но в эту минуту к костру подошел Леонтьич. Его лицо было так мрачно, что Лидия Петровна невольно встревожилась.

— Что с вами, Леонтьич?

— Сокол пропал, — буркнул проводник и опустил глаза в землю.

— Сокол? Пропал? — глухо повторила Лидия Петровна. — Как пропал? Убежал?

— Сдох. Совсем сдох!

Димка, всплеснув руками и не глядя на Леонтьичз, заковылял в кедровую рощицу, где паслись лошади.

— Дима, куда ты? Дима! — закричала ошеломленная Лидия Петровна.

Отыскать Сокола в густой высокой траве было не просто. Долго ковылял Димка от дерева к дереву, пока не увидел большой, вздувшийся живот лошади. Над трупом уже вились сине-зеленые мухи. Голова Сокола была как-то странно откинута в сторону. Подросток долго не мог оторвать взгляда от этой головы и полуприкрытых остекленевших глаз своего любимца.

— Что с ним случилось? — услышал он подле себя голос Лидии Петровны. — Почему так неожиданно?

Подошел и Леонтьич.

— Что с ним случилось? — еще раз спросила Лидия Петровна.

— Место плохой, шибко плохой, — отмахнулся старик.

— А это что такое?

Лидия Петровна нагнулась и подняла несколько сорванных, но не съеденных стеблей с небольшими желтыми цветами.

— Желтый аконит? Смертельно ядовитая трава. Откуда она взялась здесь? Это же трава горных вершин…

Леонтьич посмотрел на цветы, покачал головой:

— Худой трава… худой место. Ехать надо.

— Никуда мы отсюда не поедем, — резко оборвала Лидия Петровна. — Вас я держать не могу, а мы с Димой останемся здесь, пока не кончим работу.

Проводник нахмурился, потоптался на месте и отчетливо произнес неожиданно звонким голосом:

— Ты здесь, и я здесь… День буду, ночь буду… Работать буду.

— Вот это другое дело, — уже спокойно заметила Лидия Петровна и, взяв Димку под руку, направилась к лагерю.

Леонтьич сам сложил в рюкзак необходимые продукты на день, достал лопату, лоток…

— Да вы настоящий поисковик, — похвалила начальница.

— Еще молодой был — проводник был… Всякие люди вместе ходил. Мало-мало учился.

А пока Леонтьич возился с инструментом, Димка успел рассказать Лидии Петровне о том, как они с Нукла-ем нашли череп, где спрятали его, и предупредил:

— Там, может быть, и еще кости есть, так что вы не пугайтесь.

— Спасибо, что сказал, — улыбнулась собеседница. — Теперь не испугаюсь. А ты лежи, пока не вернемся. Н<?

вздумай лошадей смотреть. Никуда не уйдут. Корма вдоволь.

Подросток неопределенно мотнул головой.

— Слушаюсь, товарищ начальник!

Но стоило Лидии Петровне и Леонтьичу скрыться в кустах, как он заковылял на поляну, где лежал Сокол. Однако он пошел туда совсем не для того, чтобы еще раз взглянуть на мертвого друга. Больше часа ползал разведчик по всей поляне, стараясь отыскать хоть один стебелек аконита.

«Неужели их было только несколько штук? — спрашивал сам себя Димка. — Не может этого быть. Что они, нарочно для Сокола здесь выросли?»

Утром, когда Лидия Петровна подняла злополучные стебельки, он был так расстроен, что даже не посмотрел на них, и теперь жалел об этом. Предусмотрительная начальница бросила ядовитые цветы в костер, больше их не увидишь. А увидеть надо бы! Димка вспомнил, что, когда он был в туристском походе, руководитель-ботаник показывал несколько аконитов, в том числе один очень ядовитый вид. Но, насколько помнится сейчас, этот виц растет только высоко в горах, и лошади его обычно не едят. Те же акониты, которые растут в долинах и на лугах, совершенно безвредны. А на той поляне, где отравился. Сокол, вообще никакого аконита нет…

«Эх, скорее бы вернулся Нуклай! Он эти травы лучше меня знает. Сокол не отравился. Его отравили», — твердо решил Димка.

^ И чем дольше разведчик ползал по земле, тем больше убеждался в своей правоте. «Недаром Леонтьич ездил ночью наверх. Там он и подобрал эту чертову траву для вида, а Сокола отравил чем-то другим».

До палатки подросток еле добрался. Нога нестерпимо ныла. К тому же начался дождь — холодный, нудный.

Мелкие брызги попадали и в палатку. Озябший, взвинченный событиями последних дней, подросток забился в щель между вьючными ящиками и задумался. Невеселые мысли уносили его то в родной город, то на фронт, то к Лидии Петровне.

«Насквозь, наверное, промокли», — думал Димка, выглядывая из палатки.

В тайге нет ничего тоскливее затяжного ненастья. Трава, словно побитая, никнет к земле. Деревья скрипят и стонут, бессильно опуская отяжелевшие, насквозь промокшие мохнатые лапы… Сыро, скользко. Ни до чего нельзя дотронуться, — все брызжется, с головы до ног окатывает ледяной водой…

«Насквозь промокли», — повторил Димка, пристально всматриваясь в хмурую тайгу, утопавшую в дождевой метели.

И вдруг деревья стали как будто редеть, расходиться в стороны, а затем и вся тайга сразу посветлела. Летний дождь кончился так же внезапно, как и начался.

— Вот теперь можно и за дровами! — решил повесе-левший подросток.

Но сначала развязал бинт.

— Ишь ты, паршивка, все еще держится! — проворчал он, взглянув на опухоль.

Достал из вьючного ящика чистый бинт, смочил тряпку и приложил к ноге свежий компресс.

— Чаще буду прикладывать — скорее заживет.

Выбравшись из палатки, Димка направился к зарослям ивняка. Нашел там раздвоенный у верхушки куст и срубил. Получилось что-то вроде костыля. Подросток примерил его. Подмышкой, правда, резало, но не очень сильно. Во всяком случае, передвигаться было можно.

За полчаса он натаскал к палатке ворох кедровых сучьев, затем отправился за водой. Поднять ведро ему оказалось не под силу, и он ходил к ручью с котелком. Это отнимало больше времени, зато было надежнее. Да времени Димка и не жалел.

Главное — работать, быть в движении, не оставаться наедине со своими мыслями.

Когда ведро было наполнено, он решил к приходу Лидии Петровны и Леонтьича сварить щи. Свежие, из щавеля.

Для этого пришлось спуститься в сырую низину, долго ковылять по мокрой траве. Но своего Димка добился. — Вот он, дружок-щавелек!

Пристроив котелок над костром, удовлетворенный повар решил хоть в какой-то мере выполнить наказ Лидии Петровны — полежать. Но в палатке его ждали незваные гости. На полотенце, свернувшись калачиком, дремала маленькая серая ящерица. Она так удобно устроилась, что Димка решил оставить ее в покое. Зато вторую, бесцеремонно забравшуюся на ящик, стоило

поймать. Однако из этой затеи ничего не вышло. Димка промахнулся, схватил ящерицу не за туловище, а за хвост, и она исчезла, оставив хвост в руках незадачливого охотника.

— Вот хитрющая!

И молодой разведчик впервые за эти дни от души рассмеялся.

Были в палатке и другие гости. По вьюкам, по спальным мешкам и одежде бегали муравьи, ползали какие-то мохнатые гусеницы и самые разнообразные жучки — одни были с усиками, другие с хоботками, третьи с клешнями.

— От дождя прятались, — догадался подросток и легонько тронул веткой крохотного золотистого жучка с темными разводами на спине. Тот моментально свернулся и поджал лапки, совсем как мертвый. — Такой малюсенький и тоже хитрит.

Разогнав непрошенных гостей и чуточку отдохнув, Димка вернулся к костру. Он был очень доволен: хоть что-нибудь да делает, помогает отряду. Оказывается, и с одной ногой можно работать.

…Щи удались на славу. И все-таки, несмотря на явные кулинарные успехи, вечером повару досталось— и от Лидии Петровны и даже от Леонтьича.

— Да что вы меня в инвалида превращаете! — ворчал Димка, ковыляя около костра на самодельном костыле. Он был так смешон со своей корягой подмышкой, что взрослые невольно расхохотались. — Завтра ходить начну, — серьезно закончил он.

— А я тебя завтра начну по одному месту прутом стегать, — в тон ему, так же серьезно ответила Лидия Петровна.

• Предыдущая
• 28/37
• Следующая