Выбери любимый жанр

Граф Карлштайн - Пулман Филип - Страница 22


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

22

— Это ты здорово придумал! — воскликнул я. — Вот уж благородный поступок — взять и своим пивом пожертвовать.

— Своим пивом? — переспросил он. — Да ты что! Свое пиво я ни за что бы не вылил. Нет, тот кувшин я с соседского стола схватил!

Я же говорю, этот парень мне сразу весьма разумным показался.

Однако его слова заставили меня как следует призадуматься. Какая-то принцесса, появившаяся ниоткуда, и исчезнувшая из замка девочка (точнее, две девочки, но пока что хватит и одной). Дядя, который во что бы то ни стало желает вернуть девочку себе, чтобы совершить задуманное им мрачное деяние, и какой-то скользкий тип, что было сил вцепившийся в руку принцессы… Интересно!

А что, если этот скользкий тип и есть тот самый дядя? У меня, правда, никогда дяди не было, и по собственному опыту я судить не могу, но я знавал немало людей, у которых дяди имелись, и считаю, что дяди делятся на два типа: толстые и веселые или старые, тощие и вредные. Скользкие дяди мне, если честно, никогда не встречались, но что-то в этом все-таки не то. Предположим, эта принцесса как раз и есть одна из пропавших девочек…

Э, нет, я далеко не дурак! И с головой у меня все в порядке.

Значит, если принцесса недавно была здесь, то и сейчас она находится не слишком далеко отсюда.

Значит, надо искать принцессу, и тогда я, возможно, найду одну из пропавших девочек.

Или надо искать доктора, и тогда, возможно, найдется и принцесса.

Или надо искать пропавшую девочку, и тогда я, возможно, найду доктора.

Все очень просто!

Прикончив сосиски с пивом, я отправился на поиски. И, клянусь, буквально через пять минут наткнулся на двух мерзавцев, которым явно пришла в голову та же мысль, что и мне.

Прямо напротив деревенского луга высится большой особняк здешнего мэра. Знаете, такой красивый старый дом, сплошь резное дерево, широкие карнизы, а самое главное — из одного окна этого дома свет падает в сад, освещая заодно и дверь дома напротив, и узкий проулок между домами. И вот с того места на мосту, где я стоял, дрожа от холода и размышляя о том, не стоит ли осмотреть и противоположный берег реки, я заметил в этом узеньком проулке какое-то движение.

Как будто кто-то только что осторожно туда скользнул — знаете, когда самого человека не видно, только ветки за ним чуть шевельнутся. «Вот он где! — подумал я. — Вот где доктор Кадаверецци прячется!» В общем, я пошел гуда, очень стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания. Все-таки я ведь теперь состоял на учете в полиции, а если ты попал к ним на крючок, они сочтут тебя преступником, даже если ты всего лишь случайно оказался без штанов. Лучше к ним больше никогда не попадать, иначе без разговоров влепят самый строгий приговор. Так что я крался совершенно бесшумно и в этом отношении оказался глубоко прав!

Когда я добрался до сада мэра и собирался уже свернуть в проулок, вдруг послышался чей-то шепот. Ночь была тихая, и ошибиться было невозможно: это шептал совсем не доктор Кадаверецци!

Я тихонько присел за куст и прислушался. И вот что я услышал (беседовали двое):

— Никогда в жизни такого дурака не встречал! — раздосадованно сказал первый. — От тебя требовалось только не выпускать ее. Ты ее держал, но все-таки выпустил!

Второй ответил:

— Простите, граф Карлштайн! Ради бога, простите меня, ваша милость, но… (он чихнул) но кто-то вылил мне на спину целый кувшин пива, и я (он снова чихнул)… я ведь сегодня уже однажды чуть не утонул, ваша милость, вот и боялся снова утонуть, а потому и девчонку выпустил, спасая, можно сказать, собственную жизнь — совершенно инстинктивно, ваша милость, совершенно инстинктивно! Никак не мог сдержаться…

Ага! Значит, это и есть тот самый «препротивный скользкий тип», о котором мне говорил мой разумный собеседник в «Веселом охотнике»! А второй? Скользкий тип назвал его «граф Карлштайн»! Я держал ушки на макушке, стараясь не пропустить ни слова.

— Нам нужно непременно ее вернуть, Снивельвурст, — сказал тот, кого называли графом Карлштайном. — И уж если ты, черт побери, снова ее схватишь, так не выпускай из рук, даже если тебе за шиворот горная лавина рухнет! Ясно тебе?

— О да, да, ваша милость, мне, конечно же… аапчхи!.. все совершенно ясно! Но прошу прощения, ваша милость… аапчхи!.. одна-то из них ведь уже снова у нас, верно? Так зачем нам, простите мое любопытство, возвращать и вторую, осмелюсь спросить?

— Затем, что если я хоть немного знаю Замиэля, то одной ему будет мало. Он хочет получить полноценный обед, а не жалкую закуску. Одного взрослого человека ему, возможно, и хватило бы, но одной маленькой девчонки явно будет недостаточно. Я, впрочем, всегда могу оставить там тебя, Снивельвурст!

— Нет! Нет! Вы этого не сделаете, ваша милость! Ах, как вы остроумны, ха-ха-ха! Оставить меня! Ах, боже мой, какой вы шутник!

— Учти, если мы не найдем ее, — оборвал его граф Карлштайн, — нам все равно придется оставить там кого-то еще.

— Могу я предложить… аапчхи!.. вашей милости одну молодую девушку из этой деревни? Она давно у меня на примете, ваша милость. Еще недавно она была у вас в замке горничной, ваша милость. Хильди Келмар ее зовут…

— А-а, та самая дрянь, которая во все совала свой нос. Я же выгнал ее сегодня. Где она сейчас?

— В «Веселом охотнике», ваша милость. Кстати, если не ошибаюсь, это именно она подняла тревогу и закричала: «Пожар!» К нашему великому неудовольствию, ваша милость. — Снивельвурст снова чихнул.

— Ах, мерзавка… Ну что ж, никто по ней плакать не будет. А что, неплохая мысль, Снивельвурст…

В общем, этот разговор, возможно, большей части людей показался бы довольно бессмысленным. Он, несомненно, показался бы бессмысленным даже великому Кадаверецци. Однако мне он сказал о многом, ибо меня с детства воспитывали самые пугливые и суеверные дуры на свете. Я ведь сирота, знаете ли, и вырос в женевском приюте. У нас там была одна старуха по имени Мария Нейман, которая как раз за нас, самых младших сорванцов, и отвечала, только она совершенно не могла с нами справиться, бедная старая развалина, и мы постоянно от нее сбегали и устраивали черт знает что. Единственный способ, с помощью которого она могла заставить воспитанников делать что положено, — это припугнуть их Диким Охотником, великим и ужасным Замиэлем, Повелителем Гор, который скачет верхом на черном коне, а рядом с ним бежит огромная свора светящихся гончих псов и вокруг доезжачие[7] — скелеты в черных плащах… В общем, стоило старой Марии упомянуть о Замиэле, и мы действительно примолкали.

А она так сокрушенно поджимала свои морщинистые губы, словно уже видела, как нас, маленьких негодяев, преследуют эти ужасные гончие, и от этого у нас просто кровь стыла в жилах. Даже сейчас при воспоминании об этом меня озноб пробирает. Но в те минуты, когда я сидел под кустом и слушал, как эти два негодяя замышляют дьявольское преступление, имя Замиэля сразу натолкнуло меня на правильное решение.

Потом скользкий тип по имени Снивельвурст печально чихнул на прощанье, а граф, выбравшись из проулка, решительно двинулся по дороге и прошел буквально в шаге от меня, так что я его хорошо разглядел: тощий, похож на волка, весь какой-то настороженный, дергается все время, взгляд тревожный, и, по-моему, он от волнения даже рукоять своей трости грыз (во всяком случае, мне так показалось), а глаза жутко таращил, белки так и сверкали в темноте. Словно ему сердце кто выкручивает, да так, что у него глаза на лоб лезут! Неприятный тип! Я некоторое время смотрел ему вслед, потом вылез из кустов и пошел за Снивельвурстом, надеясь, что он направится к реке. Он так и поступил, так что на мосту я настиг его и зашипел, приложив палец к губам:

— Ш-ш-ш!

Он встал на цыпочки, став похожим на аиста в домашних шлепанцах, и спросил испуганно:

— А что такое?

— Там, в реке! — прошептал я. — Ш-ш-ш!

— Что? — Он перегнулся через перила, вглядываясь в воду.

вернуться

7

Доезжачий — старший псарь на охоте.

22

Вы читаете книгу


Пулман Филип - Граф Карлштайн Граф Карлштайн
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело