Говорит космодром - Летунов Юрий Александрович - Страница 13

• Предыдущая
• 13/39
• Следующая

Знакомство с космосом началось еще во время учебы в академии. Мне довелось тогда внимательно прочитать работы Константина Эдуардовича Циолковского, работы других советских ученых – пионеров ракетоплавания, например, Фридриха Артуровича Цандера. Я не думал тогда, что мне придется работать в этой области. Тем более не думал, что мне придется быть участником такого большого полета.

В комнату вошел Константин Петрович Феоктистов. Сейчас нет необходимости рассказывать, как он выглядит, теперь его хорошо знают – по фотографиям, кадрам кинохроники. Какое первое впечатление? Спокойный, добрый, уравновешенный, умный, я бы сказал – по-житейски мудрый человек.

Мы, журналисты, суетимся, спрашиваем, фотографируем. Он понимает, что это необходимо, и спокойно, с улыбкой посматривает на все это. Так же он относится и к врачам после полета... «Надо! У людей такая работа...» Уж очень он штатский, что ли, человек. Космонавты, их друзья, в форме подтянутые, а он среди них как гость, особенно в тренировочном костюме, в очках. Явно в непривычной обстановке человек...

Космонавты к нему относятся с уважением, как уважают старшего товарища, как уважают учителя.

Он и говорит, как лектор, – размеренно, взвешивая каждое слово:

— Если бы я заполнял анкету, мне было бы, наверное, проще. Родился в двадцать шестом году, в тридцать третьем году поступил в школу. Ну, и так далее. А здесь, наверное, так формально рассказывать не очень удобно. Наверное, лучше рассказать о том, как я учился в школе. В школе я учился по-разному. Сначала у меня были двойки и тройки, а потом как-то неожиданно с третьего класса у меня пошли в основном одни пятерки. Нет, пожалуй, с четвертого класса. И тогда же, собственно говоря, у меня появился четкий интерес к полетам в космос. Мой брат, старший, принес мне впервые книгу о межпланетных путешествиях.

Мы с ним часто говорили о космосе, ну, болтали, наверное, как мальчишки, об этом. Но это все засело очень крепко в голове, и, кажется, именно с тех пор у меня было твердое решение работать.

Вообще дальше я учился довольно-таки хорошо. Во всяком случае, родителям никогда не приходилось заниматься со мной, и не было у них никаких поползновений заставить меня готовить уроки, не было никаких жалоб из школы. Я читал о Циолковском, о его работах. Читал книги других ученых, которые посвятили свои работы космосу... Помню, большое впечатление произвела на меня книга о межпланетных путешествиях, о траекториях, по которым должен летать межпланетный корабль, о ракетных двигателях. Кончил школу в сорок третьем году. Я поступил в Московское высшее техническое училище имени Баумана. Всегда вспоминаю с теплотой годы, которые провел в училище.

После окончания института, уже работая, поступил в аспирантуру, кончил ее, защитил диссертацию.

По характеру своей работы мне приходилось встречаться с будущими космонавтами и быть на космодроме при подготовке предыдущих космических кораблей к полетам. И я, конечно, если говорить честно, космонавтам завидовал. Я не раз обращался с просьбой о включении меня в полетное задание, и вот наконец моя мечта близка к осуществлению: меня включили в состав экипажа корабля, и надеюсь скоро подняться в космос.

Если говорить об обязанностях ученого, то тут у меня будет задача – посмотреть на Землю как на планету из космоса. Это важно для разработки и построения систем астроориентации, астронавигации для космических аппаратов. Для этого нужно знать, как выглядит Земля из космоса, каковы оптические характеристики Земли как планеты, особенно в области горизонта, ну, и, конечно, интересно посмотреть космос из космоса.

Это не просто интересно, это важно опять же для решения таких практических задач, как ориентация по звездному небу во время космического полета, ориентация без помощи Земли с целью определения положения корабля в пространстве... Значительный интерес представляет попытка оценить возможности ориентации в пространстве с борта корабля, определение звезд, замер движения относительно горизонта и звезд, Солнца и горизонта – эти простейшие опыты дадут возможность в будущем твердо рассчитывать на самостоятельную автономную ориентацию и самостоятельное определение корабля в полете.

Готовились мы несколько месяцев. В общем-то, я думаю, что каждый более или менее нормальный, здоровый человек, ну, квалифицированный, конечно, в своей области, может за несколько месяцев подготовиться к полету. И я думаю, в будущем много людей будет в космосе. А сейчас нам выпала честь прокладывать эту широкую и большую дорогу.

Очень интересное наблюдение сделал я при отборе. Когда было решено включить в состав экипажа научного сотрудника, то, естественно, отбирали определенный контингент из людей, которые желали полететь в космос. Проводили медицинский отбор. Многих людей я знал довольно хорошо. И я заметил, что очень хорошо прошли через отбор и через перегрузки – вот, скажем... испытание на центрифуге, на вибростендах, в общем, всякие нагрузочные вещи – люди, которые умеют хорошо и напряженно работать. Работоспособность свидетельствует о том, что у человека нормальный, здоровый организм. Это очень интересно. Лучше всего, по-моему, говорит о состоянии здоровья человека его возможность напряженно работать ежедневно.

Я люблю охоту. Собственно, не столько привезти добычу, это редко удавалось, если говорить честно, но весной, например, на рассвете побыть в лесу – это, по-моему, такое великолепное ощущение, что лучший отдых придумать трудно. Теперь, кажется, имеются шансы увидеть шестнадцать раз в сутки рассвет и заход тоже. Это будет интересно. И интересно не только посмотреть и сфотографировать. Очень хотелось бы получить хорошие качественные фотографии заходов и восходов. Это интересно не только с эстетической точки зрения, но и с научной. Попробую это сделать. Я надеюсь, что этот полет позволит мне в будущем надеяться на участие в других полетах, И это главная моя мечта.

Третий член экипажа, врач Борис Борисович Егоров, подробно рассказывает о задачах космической медицины: – Никакие датчики и никакие существующие в наше времяаппараты не могут заменить врача. Приходится признать правильной точку зрения некоторых наших старых врачей, русских и зарубежных, что прежде всего у постели больного, а в данном случае у постели... у места космонавта должен находиться человек с врачебным образованием, который наиболее полно может изучить те или иные вопросы, связанные с влиянием космоса на организм человека.

В медицину я пришел не прямым путем. Я всю жизнь мечтал попасть в технический вуз, увлекался техникой, а потом мне показалось, что в медицине можно будет применить свои склонности в технике. Мне удалось устроиться лаборантом в институт, который занимался медициной. Я совмещал учебу с работой.

— Борис Борисович, а не сыграло здесь роль то, что ваш отец – известный нейрохирург?

— Трудно сказать. Во всяком случае, ни отец, никто из моих близких никогда меня силой не уговаривал стать врачом. Этот выбор пришел сам собой.

— Хотелось бы узнать о ваших увлечениях.

— Радиотехника! Очень люблю заниматься магнитной записью. Еще люблю музыку, литературу. Очень люблю рыбную ловлю, люблю выезжать за город по субботам, а вообще-то я коренной москвич, очень люблю столицу. Несколько нервная обстановка московских улиц мне очень нравится.

В час нашей беседы к вывозу на стартовую позицию готовили ракету и корабль. Специалистам предстояла бессонная ночь.

Раннее октябрьское утро на космодроме. Чуть забрезжил рассвет. А у ракеты-носителя и космического корабля «Восход» уже собрались люди. Скоро «изделие» будут вывозить на стартовую площадку. С полуслова понимают друг друга конструкторы, ученые, инженеры, рабочие. Все сделано. Но люди еще и еще раз проверяют себя. Отдельные слова, реплики, понятные только специалистам, людям, которые это «изделие» видели в чертежах, в отдельных узлах, а вот сейчас – целиком.

• Предыдущая
• 13/39
• Следующая