Баллада Мефистофеля - Андреева Екатерина Владимировна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/39
• Следующая

Тщательное изучение этого самородка показало, что он вырос из раствора в кварцевой жиле. Он заполнил собой крупную полость, на стенках которой росли большие и мелкие кристаллы горного хрусталя, расположенные различным образом. На поверхности самородка были видны и форма, и строение былой полости, стенки которой отпечатались, как на гипсовом слепке, на поверхности золота. Попав затем в русло речки, он сильно пострадал от трения гальки и песка. Но, по-видимому, он был относительно быстро закрыт наносами, предохранившими его от дальнейшего повреждения.

Замечательные самородки найдены на Староандреевском прииске по реке Тыелге, левом притоке реки Миасс. В 1936 году бригада старателей А. Сурова разрабатывала заброшенную на много десятилетий шахту и неожиданно натолкнулась на «куст» золота в кварцевой жиле, и кое-как оборудованная маленькая шахта за два дня дала больше сорока килограммов золота: два больших куска (один весом в 14 килограммов 231 грамм и другой весом в 9 килограммов 386 граммов) и около десятка более мелких.

Эта жила на Староандреевском прииске была неожиданно заброшена ещё в 40-х годах прошлого столетия, и никто не понимал почему. Прииск привлекал внимание своими богатствами ещё в 30-х годах XIX века, а в конце прошлого столетия на нём были едва заметны старинные заброшенные шахты.

Никто из местного населения не мог сказать, что здесь произошло. Правда, высказывались догадки, что в этом руднике работали очень неохотно, потому что рудник был местом ссылки осуждённых, и будто бы они намеренно скрыли продолжение золотоносной жилы, завалив рудник деревянными крепями. Инженеры обращали не раз своё внимание на эти неожиданно закрытые шахты.

Но прошло почти сто лет, прежде чем прииск неожиданно вспомнили правнуки уральских старателей. Вот что рассказал бригадир старателей А. Суров: «Я познакомился в 1934 году со стариком Павлом Порфировичем Булдашевым. Однажды дед Булдашев мне говорит: “На Тыелге есть старая шахта, лет сто ей, пожалуй, будет. Покойный отец сказывал, будто бы она богата золотом. Не попробовать ли нам поискать счастья на этом месте?” Договорились организовать бригаду. Стали работать и прошли штреком четыре метра. Утром, проводив первую смену в шахту, я вернулся домой. Вдруг прибегает Павел Порфирович и говорит: “Пойдём в шахту, показалось золото…” Спустились в шахту, забойщик Щепочкин показывает мне кайло, на котором осталась золотинка. Стали копать дальше. Выкопали самородок с грецкий орех. Потом за полчаса набрали с пол-ящика руды, в которой оказалось три крупных самородка.

А когда приступили ко второй выборке, я почувствовал под руками большую глыбу. Попробовал поворотить её кайлом — не удалось. Взяли лом, и ломом выворотили огромный самородок».

Все самородки залегали на глубине двенадцати метров, приблизительно в одной горизонтальной плоскости на расстоянии двадцати — тридцати сантиметров друг от друга. В государственном хранилище СССР из этого прииска лежат два самородка: Большой и Малый тыелгинский.

Это громадные, сверкающие куски золота, состоящие из тончайших золотых пластинок, местами почти плёнок. Пластинки прикрепляются к более массивным золотым частям самородков весьма сложных очертаний. Оба самородка полностью сложены из золота, и только в очень небольшом числе видны застрявшие в глубине между пластинками золота маленькие кусочки серого, полупрозрачного кварца. Отдельные слагающие самородок золотинки имеют вид своеобразных проволочек, всегда изогнутых, скрюченных, иногда ветвистых.

Удивительный по форме самородок был найден в октябре 1935 года. Недалеко от прииска, у дороги, работал старатель Пётр Симонов. Он долго трудился над снятием верхнего слоя земли, который промёрз и был очень твёрд. Устав, Симонов сел на пенёк отдохнуть. В это время по дороге проходили две девушки. Увидав уставшего старателя, они перемигнулись и со смехом сказали: «Заморился, труженик? Дай-ко, мы тебе поможем!»

Схватили лом и кайло, лежавшие рядом со старателем, и с трудом сняли твёрдый слой мерзлоты. Даже не посмотрев в яму, они отбросили инструменты и ушли, крикнув с насмешкой:

— Теперь старайся!

Когда они скрылись из виду, Симонов поднялся с пенька, заглянул в яму и окаменел от удивленья. Там на вскрытой поверхности из земли торчало два сверкающих уха. «Совсем как заячьи уши!» — подумал Симонов и вытащил золотой самородок, который весил три килограмма триста сорок пять граммов. Самородок был похож на голову какого-то зверя с торчащими ушами. На нём были видны отпечатки кристаллов разных минералов, главным образом горного хрусталя. Он, видимо, вырос в кварцевой полости, но, судя по формам его выступов (ушей), заполнил её не целиком.

Самородки золота бывают самого различного вида.

Например, около Свердловска был найден самородок весом в 624,7 грамма, похожий на ветку дерева. Это был ярко блестящий золотой кусок очень красивого ажурного рисунка. Он состоял из разных веточек с наросшими кристалликами золота в виде листьев. Такие «дендритовые» самородки бывают и у меди, и у серебра. Но у серебра, из-за его лёгкой окисляемости, они встречаются чрезвычайно редко. Благодаря своей красоте этот «дендритовый» самородок золота находится в государственном хранилище рядом с золотыми гигантами. А сколько их ещё хранится в музеях Советского Союза! Очень красив сросток кристаллов золота, найденный в россыпях реки Храм в Закавказье. Он напоминает куст какого-то растения с удлинёнными отдельными листочками. И, пожалуй, ещё интересней форма самородка в виде какого-то пресмыкающегося, ящерицы или крокодильчика, с большой головой, лапами и свёрнутым в колечко хвостом. Это, вернее, не самородок, а сросток кристаллов золота причудливой формы.

Золото было всегда не только тайным двигателем человеческой деятельности, но и выразителем красоты. В искусстве, например, с древнейших времён пользовались золотом для создания произведений особой пышности.

Правда, искусство может обойтись и без ценности материала: из рук художника ничего не значащая глина, ничего не стоящий камень выходят в виде вдохновеннейших творений, которые и по прошествии тысячелетий всё ещё восхищают глаза ценителей. Но там, где искусство служило выражению господства и могущества властителей, или религиозному культу, или стремлению человека себя украсить, оно всегда обращалось к золоту. От царских и королевских корон, символа величия и власти, от шитья на блестящих мундирах царедворцев, от украшений на оружии полководцев и вплоть до серёжек и брошек, которые надевают в праздничный день женщины, — золото служило почти единственным материалом для выделки этих вещей.

Было время, когда человек прибегал к золоту и для того, чтобы выделывать из него утварь, украшавшую его дом и стол. Изысканное уменье жить выражалось в том, чтобы при еде и питье, помимо чисто вкусовых ощущений, и глаз мог бы восхищаться благородными формами посуды из дорогого красивого материала.

Богатый римлянин античного мира, так же как зажиточный француз времён короля Людовика XIV. считал, что необходимым условием существования является драгоценная посуда.

В балладе «Певец» известный немецкий поэт Гёте дал образ певца, который взамен других даров, предложенных ему королём, просил только дать ему выпить вина из золотого кубка, чтобы испытать полное наслажденье.

Громадное распространение имело применение золота и в церковном обиходе. Сохранились ещё кое-где списки церковных сокровищ: сосудов, кадильниц, лампад. Но куда исчезли эти тысячи килограммов обработанного золота и серебра? Часть, конечно, могла расплавиться при пожарах, утварь разграблена и смята во время войн, но большая часть была переплавлена в монету и в слитки для государственных нужд.

Что же дало золоту такое большое преимущество перед другими металлами? Конечно, не только сравнительная редкость его нахождения, но главным образом его физические свойства — тягучесть и вязкость, которые делали его пригодным для обработки молотом в холодном состоянии, а также его специфическая красота, которая не имеет себе равных среди других металлов, — его солнечная желтизна, или ярко сверкающая, или нежно бархатистая на зеркально гладкой поверхности. К этому надо ещё прибавить свойство золота сохранять свою красоту неизменной в течение очень долгого времени: оно не окисляется и не ржавеет ни на воздухе, ни при действии на него разных кислот. Но так как золото в чистом виде очень мягкий металл, ему приходится придавать необходимую для технической обработки твёрдость.

• Предыдущая
• 29/39
• Следующая