Зов Морского царя - Неволина Екатерина Александровна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/46
• Следующая

Сначала Динка не поверила своим глазам и тупо пялилась в экран монитора. Потом в дверь постучали, и девочка моментальным движением закрыла вкладку с фотографией.

– Опять в Интернете сидишь? – окликнула ее Саша.

Динка хотела ответить, но получилось только смешное шипение, словно язык больше ей не повиновался или из легких, как из воздушного шарика, разом выпустили весь воздух.

– Что с тобой? – Александра сразу стала серьезной.

Динка сглотнула сухим, как пустыня Сахара, горлом. Понимание пронзило ее внезапно: только что сделанное открытие должно остаться с ней. Никому нельзя о нем рассказывать, даже Саше, даже Евгению Михайловичу. Тем более Евгению Михайловичу. Мозг, интенсивно работающий в этот момент, подсказал, что директор не мог не знать о том, что Динкины родители уцелели. Он знал, но солгал, а еще рассказывал свои душещипательные истории, чтобы вернее насадить ее на крючок, и она, словно глупая рыба, широко разинув рот, заглотнула наживку.

– Убили, – сказала Динка, и это было в каком-то смысле правдой, она действительно чувствовала себя убитой.

– Ну и что, не переживай, это всего лишь игра, – ответила Александра, кивнув на экран, где была открыта какая-то онлайн-игра.

Динка кивнула.

– Только игра… – медленно повторила она.

С тех пор реальность действительно превратилась для нее в игру. В сложную стратегию, где нужно действовать в тылу врага, соизмеряя каждый свой шаг, собирать информацию и искать выход. Динка не спешила, она знала, что спешка влечет за собой ошибки, у нее была масса времени, и она терпеливо ждала, оттачивая терпение и логику в массе интернет-игрушек.

Не зря говорят, что беда либо ломает человека, либо мобилизует все его внутренние силы, делает его сильнее. К счастью, Динка принадлежала ко второй категории.

Монотонно стучали колеса, поезд легко покачивало, и Динка смотрела в стену, словно видела на ней картинки из такого нереально далекого детства…

На следующее утро они прибыли на место, а затем автобусом отправились на побережье, в Балтийск. Город-порт встретил их неприветливо – серым небом и затяжным дождем. Город предстал перед ними холодным и суровым, словно в мундире, застегнутом на все пуговицы. У причала стояли огромные корабли, над стальной водой с тоскливыми криками носились чайки, дул пронизывающий ветер, словно природа позабыла, что лето еще только наступило, и стремительно поворачивала в сторону осени.

Они нашли гостиницу, арендовали мотоциклы – разумеется, все, кроме Динки.

Она тихо вздохнула: вечно ей, как ущербной, приходилось пристраиваться кому-то за спину.

– Я буду тебя учить, – пообещал Северин, заметив, каким взглядом девочка проводила умчавшуюся вдаль группу, состоящую из Глеба, Яна и Александры. – Хочешь?

В последнее время Динка чувствовала, что между ней и Северином словно натянулась невидимая нить. Он отчего-то старался держаться от Дины подальше. Исчезла былая легкость, дружеские похлопывания по плечу. Это было очень странно. Может, Северин на что-нибудь обиделся? Вроде непохоже. Впрочем, девочка отчасти даже радовалась этому отдалению. В присутствии Северина ей становилось немного неловко, в голове царила полная сумятица: ее одновременно и радовало, и раздражало его невнимание.

И вот сейчас они остались вдвоем.

– Ну ладно, учи, – согласилась Динка небрежно, чтобы парень ни в коем случае не догадался, что его присутствие имеет для нее хоть какое-нибудь значение. – Все равно делать нечего – наши укатили рыться в бумагах и явно не скоро вернутся.

Северин улыбнулся:

– Вот и хорошо. Садись, уедем куда-нибудь в поля и поупражняемся на пустой дороге. Здесь, конечно, не то, что в Москве, но лучше не рисковать.

Динка села позади Северина, и мотоцикл, взвыв, сорвался с места.

Сидеть за спиной Северина было удобно. Чувствовалось в нем что-то надежное, идущее даже не от быстроты реакции и умения маневрировать на дороге, а нечто из глубины, воспринимаемое на подсознательном уровне.

Монотонно барабанил дождь, и капли стекали по носу, по щекам, несмотря на накинутый на голову капюшон ветровки, но на сердце было тепло и спокойно.

Этот серый дождливый день оказался на удивление приятным. Сначала Динка осваивала мотоцикл, словно норовистого зверя, и дело обошлось всего одной разбитой коленкой и мелким синяком, который можно вообще не считать. Удовольствие от того, что у нее, наконец, начало получаться, оказалось гораздо сильнее. Динка гоняла по скользкой грунтовой дороге, периодически въезжая в лужи и напрочь забрызгавшись с ног до головы, и звонко смеялась почти позабытым из детства смехом.

– Может, хватит? – пытался урезонить ее Северин. Он до сих пор боялся, что девочка свалится, и бегал за мотоциклом, словно курица за непослушным цыпленком.

Глядя на него – тоже грязного, с прилипшими ко лбу волосами, Динка снова начинала хохотать так заразительно, что Северин нехотя присоединялся к ней.

Когда они, все мокрые и грязные, вернулись в гостиницу, администратор посмотрела на обоих с ужасом и брезгливостью, словно видела перед собой двух лягушек. Динка и Северин, чувствуя себя заговорщиками, переглянулись и снова захихикали.

В общем, день удался, и оба на время совсем позабыли о неприятностях. Пока Динка согревалась в душе, Северин сбегал за едой, и они угостились прекрасными бутербродами, состоящими из толстого куска колбасы, сыра и маринованного огурца. От хлеба оба дружно отказались.

Они сидели в неудобных гостиничных креслах. Динка завернулась в большую мохеровую простыню и подобрала под себя ноги. Северин, уже переодевшийся в белую футболку и новые джинсы, разместился напротив. С его все еще мокрых волос стекали тонкие струйки воды. Динка завороженно следила за ними, а парень отчего-то смущался. Вся непринужденность уходящего дня вдруг исчезла, оставив после себя все ту же странную неловкость.

Ребята еще не вернулись, а за окном, за унылыми желтыми шторами, от которых так и веяло казенным заведением, уже начинало темнеть.

– Так и будешь сидеть, как истукан? – поинтересовалась Динка, прерывая паузу, которая повисла между ними, противная и липкая, как паутина в лесу.

– А что, – спросил Северин немного хрипло, – хочешь в благодарность за обучение выгнать меня под дождь?

Динка не понимала, откуда взялась эта напряженная неловкость, и злилась.

– Ты что, Снегурочка, и растаять боишься? – поинтересовалась она, глядя не на собеседника, а на пластиковый желтый абажур стоявшей на столе лампы.

Северин встал и пожал плечами.

– Ладно, если тебе неприятно мое общество, могу пойти в свой номер.

Она не ответила, и парень направился к двери.

На миг Динке захотелось окликнуть его и попросить остаться, но это выглядело бы совсем глупо и нелогично, а глупости Дина не любила. Всякое дело нужно доводить до конца и быть последовательным, поэтому она изо всех сил сжала зубы и промолчала, дав Северину уйти. А потом сидела в пустой полутемной комнате, чувствуя себя несчастной и одинокой. Ей хотелось плакать – совершенно без повода, просто так – и Динка снова достала Щенка и прижала его к груди. Что переменилось? Почему такой счастливый, легкий день закончился так странно? У нее не было объяснений.

Посидев в одиночестве минут двадцать, Динка включила планшет и вышла в Интернет. Зайдя на знакомый сайт, она увидела, что на новостной страничке произошли изменения.

Если убрать все вставленные для конспирации слова из области музыки, становилось понятно, что друзья сообщают Динке о появлении новой группы, заинтересованной в поисках гуслей. Причем никто не знает, кто эти ребята и откуда взялись. Динка не сомневалась, что речь идет именно о тех людях, что сумели подкараулить и захватить Северина. Да уж, очевидно, они мастера сюрпризов.

• Предыдущая
• 21/46
• Следующая