Верный садовник - ле Карре Джон - Страница 58

• Предыдущая
• 58/110
• Следующая

П.Р.ОКЛИ, КА Я думаю, вы уже получили ответ, Роб. Обратитесь к производителю.

ПОЛИЦИЯ. А как насчет женщины по фамилии Ковач, возможно, венгерке?

БББ(ЭБЕР). Она тоже доктор?

ПОЛИЦИЯ. Знаете вы эту фамилию? Доктор она или нет — неважно. Кто-нибудь из вас слышал о женщине по фамилии Ковач? Также имеющей отношение к маркетингу вашего препарата?

БББ (КРИК). Может, проще взять телефонный справочник, Роб?

ПОЛИЦИЯ. Есть еще доктор Эмрих, с которой нам тоже хочется поговорить…

П.Р.ОКЛИ, КА. Похоже, вы задаете свои вопросы не в том месте. Мне очень жаль, но больше мы вам ничего сказать не сможем. Старались изо всех сил, но, к сожалению, не смогли ответить на все ваши вопросы".

Запись, сделанная через неделю после встречи.

"Несмотря на заверения «Три Биз» в том, что поиск идет полным ходом, нам сообщили, что на текущий момент не обнаружено никаких документов, писем, историй болезни, писем, отправленных по электронной почте, или факсов от Тессы Куэйл, или Эбботт, или Арнольда Блюма. «КВХ» также отрицает их получение, как и юридический департамент «Три Биз» в Найроби. Наши попытки вновь связаться с Эбер и Криком также закончились безрезультатно. Крик отправился в Южную Африку на курсы повышения квалификации. Эбер перевели в другой департамент. Новых людей на их должности еще не назначили. Невозможно связаться и с мисс Рампури, «в связи с реорганизацией компании».

РЕКОМЕНДАЦИИ

Скотленд-Ярд напрямую обращается к сэру Кеннету К. Куртиссу с требованием дать полную информацию о контактах компании с убитой и доктором Блюмом, представить все имеющиеся документы и обязать мисс Рампури встретиться с нами и дать показания.

(Поддержана суперинтендантом Гридли, но никаких действий не предпринято.)

ПРИЛОЖЕНИЕ

Крик, Дуглас (Дуг) Джеймс, родился 1 октября 1970 г. в Гибралтаре (получено из архивного управления Министерства внутренних дел и прокуратуры).

Субъект — незаконнорожденный сын Крика, Дэвида Ангуса, Королевский флот (увольнение со службы с лишением чинов, знаков отличия и права на пенсию), отсидел восемь лет в тюрьмах Великобритании за различные преступления, в том числе за два непредумышленных убийства. В настоящее время живет в роскоши в Марбелле, Испания.

Крик, Дуглас Джеймс (Субъект), прибыл в Великобританию из Гибралтара в возрасте девяти лет вместе с отцом (см. выше). Последнего арестовали, как только он сошел с трапа самолета. Субъекта отдали в сиротский приют. Находясь в приюте, субъект неоднократно представал перед судьей по делам несовершеннолетних за различные правонарушения, включая распространение наркотиков, нанесение телесных повреждений, сводничество и нарушение общественного порядка. Его также подозревали в участии в групповом избиении и убийстве двух черных юношей в Ноттингеме (1984), но обвинения не предъявили.

В 1989 г. Субъект заявил, что встал на путь исправления, и пожелал поступить на полицейскую службу. Его, разумеется, не взяли, но какое-то время он был информатором.

В 1990-м Субъект поступил на службу в британскую армию, прошел курс подготовки бойца спецназа и получил назначение в разведывательное подразделение, расквартированное в Северной Ирландии. В чине сержанта отслужил три года, после чего был разжалован в рядовые и уволен со службы с лишением звания, знаков отличия и права на пенсию. Прочие сведения о его службе отсутствуют.

Хотя Д.Дж. Крика (Субъект) представили нам как сотрудника отдела по связям с общественностью холдинга «Три Биз», недавно он играл заметную роль в службе безопасности холдинга. Он пользовался полным доверием сэра Кеннета К. Куртисса и в последние двенадцать месяцев во многих случаях исполнял обязанности личного телохранителя, в том числе во время визитов Куртисса в Латинскую Америку, Нигерию и Анголу.

«Пыталась встретиться с ним на его ферме, — говорит ему Тим Донохью, сидя напротив за столом в саду Глории. — Звонила в любое время дня и ночи. Оставляла в клубе грубые письма. Не поднимай эту тему, наш совет».

«Они убивают, — говорит Лесли в темноте микроавтобуса в Челси. — Но вы это уже заметили».

С этими воспоминаниями, эхом отдающимися в голове, Джастин, должно быть, заснул, потому что проснулся на рассвете, чтобы услышать шум битвы между птицами, обитающими на суше, и чайками. Но ему потребовалось немного времени, чтобы понять, что рассвет на самом деле вечерние сумерки. А чуть позже он понял, что уперся в стену. Прочитал все, что мог, и понял, что без ее лэптопа всей картины ему не воссоздать.

Гвидо ждал Джастина на крыльце, в черном пальто, слишком длинном для его роста, и со школьным ранцем, который не держался на хрупких плечиках. Часы показывали шесть утра. Первые лучи весеннего солнца скользили по валунам на покрытом травой склоне. Джастин подъехал как можно ближе к коттеджу и видел, что мать Гвидо следит за сыном из окна. Гвидо, словно и не замечая руки Джастина, сам забрался на пассажирское сиденье джипа — руки, колени, ранец, жестянка с ленчем, полы пальто — и плюхнулся на него, как птенец после первого полета.

— Сколько ты ждал? — спросил Джастин, но Гвидо лишь свел брови к переносице. «Гвидо — мастер самодиагноза, — напоминает ему Тесса, еще не отошедшая от впечатлений, полученных после посещения детской больницы в Милане. — Если Гвидо нездоровится, он зовет санитарку. Если ему очень плохо — медицинскую сестру. Если думает, что умирает, — врача. И к нему не идут — бегут».

— Я должен быть у школьных ворот без пяти девять, — сухо говорит Гвидо Джастину.

— Нет проблем, — чтобы потрафить гордости Гвидо, они говорят на английском.

— Если позже, я войду в класс запыхавшись. Если раньше — буду болтаться там без дела.

— Я понял, — Джастин скосился в зеркало, увидел, что Гвидо мертвенно бледен, словно ему вновь требовалось переливание крови. — И не волнуйся, мы будем работать не на вилле — в масляной комнате, — добавляет он.

Гвидо молчит, но, когда они выезжают на шоссе, лицо его чуть розовеет. «Иногда я тоже не могу вынести ее близости», — думает Джастин.

Стул слишком низок для Гвидо, табурет — слишком высок, поэтому Джастину пришлось сходить на виллу и принести две диванные подушки. Когда он вернулся, Гвидо уже стоял у письменного стола и перебирал пальцами аксессуары: телефонные провода для модема, преобразователи для компьютера и принтера, кабели для адаптера и принтера. Наконец с особым почтением коснулся компьютера. Поднял крышку, вставил штекер электрошнура в гнездо. Уверенно отодвинул в сторону ненужное, модем, принтер, провода, сел на уложенные на стул диванные подушки.

— О'кей, — возвестил он.

— Что о'кей? — переспросил Джастин.

— Подсоединяйте компьютер к сети, — по-английски ответил Гвидо, указывая на розетку в стене. — Поехали, — и передал Джастину свободный конец электрошнура, — в его голосе отчетливо звучал американский акцент, неприятный для сверхчувствительного уха Джастина.

— Может что-нибудь сломаться? — нервно спросил Джастин.

— Например, что?

— Можем мы что-то стереть, по ошибке?

— Включив компьютер? Ни в коем разе.

— Почему?

Гвидо тычет в темный экран тонюсеньким пальцем.

— Все, что там есть, сохранено. Если она что-то не сохраняла, значит, ей это не требовалось, значит, там этого нет. Это понятно?

Джастин чувствует, как в нем закипает враждебность. Такое случается всякий раз, когда разговор заходит о компьютерах, в которых он ничего не смыслит.

— Хорошо. Раз ты так говоришь. Включаю, — он наклонился, вставил штепсель в розетку. — Так?

— Господи! — вырвалось у Гвидо.

Джастин встал, вернулся к столу, увидел, что экран по-прежнему темен. Во рту у него пересохло, стало нехорошо. «Что я наделал? — подумал он. — Я просто идиот. Мне следовало пригласить эксперта, а не ребенка. Мне следовало самому научиться управляться с этой чертовой штуковиной». А потом экран вспыхнул и показал ему группу улыбающихся веселых негритят, стоящих перед новеньким больничным корпусом, и цветные «иконки», разбросанные по серо-синему полю.

• Предыдущая
• 58/110
• Следующая