Александр Агренев. Трилогия (СИ) - Кулаков Алексей Иванович - Страница 33
- Предыдущая
- 33/276
- Следующая
– Ффу!
– Точно, Александр Яковлевич, нам же легче.
– Пошли смотреть, чего мы сегодня добыли?
Заинтересовавшие корнета длинные тюки оказались самой дорогостоящей частью добычи – надежно упакованные в толстую ткань три рулона шелкового сита, точнее, ткани на него.
«Тысяч на десять потянет, ежели самим скинуть. Тут что? Бинокли от Карла Цейсса. Большое ему за это спасибо, парочку зажму обязательно. А тут что? Надо же, инструменты для стоматологов. Уж эти-то крючки и зеркальца я узнаю везде. Не знал, что это тоже контрабанда».
Караван был полон сюрпризов: в деревянных ящичках в этот раз оказался не коньяк, а бренди и вишневый ликер, вместо сигар – увесистый мешок отборных кофейных зерен. Среди трофейного оружия нашлись интересные стволы: револьверы «адамс», «гассер-кропачек» и наган, винтовка «ремингтон» в достаточно новом исполнении и куча боеприпасов к ней. Глядя, как командир довольно рассматривает новые приобретения, унтер не выдержал:
– Александр Яковлевич, у тебя их и так с полсотни уже. Второй сундук скоро понадобится.
– Для хорошего дела не жалко. Вот это и это забираем себе, озаботься. Остальное на заставу.
Александр поделился с Таможенным департаментом почти поровну. Можно сказать, по-братски: весь малогабаритный «нестандарт» оставил себе, а чиновникам достался дешевый табак, спирт и анилиновые красители, плюс семь, ну пусть пока шесть с половиной лошадей. Подстреленную беднягу подоспевшие солдаты едва не на руках вывели из кустарника и оставили дожидаться отрядного конюха, большого специалиста по таким делам, потому как несуны частенько промахивались по всаднику и попадали в отрядных меринов. Поступившее предложение не мучить животину, а пристрелить сразу корнет мягко отверг:
– Я лучше тебя, Тишкин, пристрелю. И я не шучу, если ты не понял.
Побледневший солдат тихо забормотал оправдания, а стоило начальству отвернуться, как тут же послышался шлепок звонкой затрещины и громкое ойканье.
«Городской, что ли? Кто из крестьян, тот о такой дури и не заикнулся бы даже. Не жалко ему, видишь, контрабандистскую лошадь. А мне жалко, и этого достаточно!»
Вернувшись на заставу, князь сильно удивился: обычно жизнерадостный Блинский был хмур, явно чем-то озабочен и явно пропустил мимо ушей короткий рапорт подчиненного.
– Вот, Александр Яковлевич, полчаса тому назад доставили.
Взяв протянутую ему газету, корнет сразу понял, в чем дело. На первой странице выделялся траурно-черными буквами короткий заголовок: «КРУШЕНИЕ ЦАРСКОГО ПОЕЗДА».
«Ну вот, очередная веха пройдена. А непонятно, выжил император или нет. Газетчики своего не упустили, большой заголовок – и никаких подробностей».
– Сергей Юрьевич, я уверен, что все кончится благополучно.
– Ах, Александр. Поверьте мне, эпоха перемен не самое лучшее время.
– Я уверяю вас, его императорское величество не пострадал. Иначе статья называлась бы по-другому. Больше оптимизма, Сергей Юрьевич!
– Корнет, у меня есть для вас хорошая новость!
Услышав эту фразу штаб-ротмистра, Александр испытал легкое чувство дежавю, правда, перебивать не стал. Надо же сделать вид, что для него это полная неожиданность. О том, что после Нового года он подрастет в чине, ему доверительно поведал еще неделю назад подполковник Росляков, тоже весьма довольный успехами своего офицера.
– Ваше прошение полностью удовлетворено, так что с января быть вам в чине поручика! А также мне намекнули, что за последние успехи по службе на вас подано представление к…
Блинский многозначительно покосился на собственный орден Станислава третьей степени. Вообще Сергей Юрьевич в последнее время порхал беззаботным мотыльком, и связано это было с некой мадемуазель Ходуровой, кажется, если Соня… пардон, Софья Михайловна ничего не напутала. Мадемуазель эта очаровала и вскружила голову опытному штаб-ротмистру с легкостью необыкновенной, отчего последние две недели командир заставы на этой самой заставе появлялся эпизодически, можно сказать, набегами. Прибежал, осведомился, все ли в порядке. Ага, молодцы, так держать! И проверенному совместной службой, почти поручику князю Агреневу значительным голосом:
– Я рассчитываю на вас, князь!
Непривычный к такому долгому отсутствию начальства, корнет Дымков поначалу очень тревожился, ощущая непривычную свободу действий и отсутствие ежеминутного контроля, но потом освоился и в случае неразрешимых для него ситуаций сразу шел к Александру или к отрядному фельдфебелю Трифону Андреевичу. К счастью, таких визитов становилось все меньше и меньше, а вот не связанных со службой вопросов все больше и больше. Особенно интересовало недавнего выпускника Тифлисского военного училища оружие, которое он изредка видел у своего сослуживца, и занятия на полигоне. Поначалу вопросы были невинные, типа:
– Какая интересная гимнастика, никогда о такой не слышал!
Затем по недосмотру самого Александра корнет Дымков стал свидетелем тренировок по рукопашному бою, после чего спокойная жизнь для князя закончилась. Теперь все занятия с Григорием планировались с учетом нездорового любопытства молодого офицера, слишком близко к сердцу принимавшего такие нарушения устава более старшим и опытным товарищем и одним своим видом сбивавшего унтера с нужного настроя. Помучившись от приступов острого любопытства, Игорь не выдержал и задал прямой вопрос: что за револьвер странной конструкции он видел недавно на стрельбище?
– На стрельбище? Ах да! Экспериментальный образец самозарядного пистолета. К моему глубокому сожалению, к нему вечно нет патронов.
– А зачем те странные движения при стрельбе?
– Вы надумали заниматься? Нет? А зря, право же. Тогда у меня к вам маленькая просьба – не подглядывайте за моими тренировками.
– Я не подглядывал! – Покрасневший как рак корнет Дымков подскочил и вытянулся в праведном негодовании. – Я просто проходил мимо и услышал странные выстрелы!
– Пять раз подряд проходили? И попрошу на полтона ниже. Ежели у вас есть желание покричать на кого, к вашим услугам весь третий взвод.
Провожая взглядом уходящего… скорее, убегающего корнета, Александр констатировал: дружбы с сослуживцем не получилось. Неважно, главное – чтобы по мелочам не гадил.
В середине ноября Агренев получил записку с просьбой о встрече от жандармского ротмистра Васильева.
– Приветствую, ротмистр. К чему такая спешка, позвольте осведомиться?
– Здравствуйте, поручик. Да-да, слухи о вашем грядущем повышении дошли и до нас. Вы знаете, меня все же переводят в Варшаву, как это ни удивительно. Когда еще свидимся.
– Жаль, мне будет не хватать бесед с вами.
Ротмистр фыркнул и шутливо засмеялся:
– Скорее, это мне будет не хватать наших с вами бесед. Другие офицеры, как вы знаете, нас своим обществом не балуют. Собственно, я хотел бы поблагодарить вас, ваши советы мне неизменно помогали, и я вам искренне признателен за них.
Теперь уже усмехнулся Александр, попутно отпивая глоток ароматного кофе:
– Поверьте, мне они ничего не стоили. Вот что. Вы мне пришлите свой адрес, как устроитесь, и я смогу давать вам советы и дальше.
– Непременно так и сделаю. Ах да… – Жандарм многозначительно замолчал и пытливо прищурился, рассматривая корнета. – Помните, вы говорили мне, что не будете совершать необдуманных действий?
– Да, и от своих слов не отказываюсь и сейчас. А в чем дело?
– Дело… как бы это сказать… Вы же помните купцов Ягоцких?
– И рад бы забыть, да плечо не даст.
– Их убили и ограбили прямо в поезде. Такой переполох был! Впрочем, вы и не могли об этом знать. Было повеление не поднимать лишней шумихи. Вот так, Александр Яковлевич. Бог сам наказал их за все грехи.
«Наказал-то, может, и Бог, а наводку пришлось дать мне…»
– На правах старого знакомого – могу ли я задать один щекотливый вопрос?
– Разумеется, Александр Яковлевич, как говорится, чем смогу – помогу.
– Благодарю. Я слышал, что крушение императорского поезда было не случайным? Подробности мне не важны.
- Предыдущая
- 33/276
- Следующая
