Графиня Калиостро - Леблан Морис - Страница 10

• Предыдущая
• 10/44
• Следующая

— Не шуметь! Нас могут узнать по голосам.

— Кто, Годфруа? Здесь никого нет. Ты позаботился даже о том, чтобы удалить таможенников.

— Да, все таможенники в трактире, их пригласил туда один верный мне человек. И все же осторожность не помешает.

Дорога спускалась в овраг и шла дальше. Наконец, они добрались до скал, среди которых виднелась древняя каменная лестница к морю.

— Теперь нам надо разделиться, — сказал барон. — Оставайтесь здесь, а мы с Бенто спустимся с ношей.

Ступени были очень высокими, так что иногда носилки с привязанной к ним женщиной принимали почти вертикальное положение. Карманный фонарик выхватывал из темноты смутные очертания окружающих предметов. Оскар де Бенто все время злился, что приходится так долго возиться, и с нормандским простодушием предлагал сбросить носилки с лестницы, прорезавшей скалу, прямо на берег, простиравшийся далеко внизу. И точно, это очень облегчило бы задачу. Наконец оба кузена достигли пляжа, усеянного мелкой галькой, и перевели дух. Невдалеке были видны две лодки, связанные одна с другой, они мерно покачивались на небольших волнах. Бенто указал на отверстие, пробитое им в днище той лодки, что была поменьше. Сейчас в это отверстие была вбита деревянная затычка.

Они опустили носилки на лодочные скамейки.

— Надо привязать носилки, — сказал д'Этиг.

— А вдруг что-нибудь выплывет со дна моря — эти носилки станут лучшей уликой против нас.

— Отойдем подальше в море, и ничего никогда не найдут. К тому же этой рухлядью, — он кивнул на носилки, — никто не пользовался уже лет двадцать. Нам нечего бояться.

И все же голос барона дрогнул. Такого Бенто за ним еще не замечал.

— Что с тобой, Годфруа?

— Со мной? А что со мной может быть?

— Да нет, ничего. Просто показалось.

— Ну, тогда займись лодкой. Отчаливаем. Но прежде, как велел Боманьян, вынем кляп у нее изо рта и спросим, не хочет ли она признаться в чем-либо перед смертью. Ты сможешь это сделать?

— Прикоснуться к ней? Мне легче самому помереть… Может, ты…

— Я тоже не в силах.

— Она преступница — этого достаточно. О чем еще говорить?

— Да… По крайней мере, вина ее весьма вероятна. Вот только вид у нее такой милый, приятный… Никак не вяжется даже с мыслью о преступлении.

— Ты прав, — кивнул Бенто. — Она прекрасна, как Пресвятая Дева… В том-то вся и штука…

Они опустились на колени и принялись молиться о душе той, которую намеревались убить. Молитва несколько подбодрила их. Они быстро встали с колен, Бенто притащил огромный камень, припасенный заранее, живо вдел в него цепь и оттолкнул лодку от берега. Затем они сдвинули другую лодку и вскочили в нее. Годфруа сел за весла, а де Бенто держал веревку, привязанную к лодке с осужденной.

Они вышли в открытое море. Поначалу удалялись от берега быстро, но минут через двадцать ход замедлился.

— Больше не могу, — выдохнул барон. — Руки не слушаются. Теперь твоя очередь.

— Стоит ли плыть дальше? Мы уже миновали черту отлива, как ты считаешь?

— Ладно, выбивай затычку.

— Нет, лучше ты, — запротестовал Бенто, которому повелительный жест барона показался сигналом к убийству.

— Без глупостей! Кончай с ней.

Бенто притянул вторую лодку, склонился, протянул руку, но вдруг остановился:

— Мне страшно, Годфруа. Клянусь спасением души, не могу это сделать!

Годфруа отстранил его, перевалил тело через борт и одним ударом выбил кусок дерева. Вода с бульканьем хлынула в лодку с пленницей. Этот звук так поразил барона, что он повернулся, чтобы заткнуть отверстие. Поздно! Бенто, пересев за весла, греб изо всех сил, суеверный ужас удваивал его энергию. Лодка с двумя палачами быстро удалялась от места преступления.

— Стой! — крикнул Годфруа. — Я спасу ее! Остановись!… Это ты виноват в ее смерти, я же хотел спасти ее. Убийца, злодей!

Но Бенто, вне себя от страха, не слышал, не понимал ничего, с шумом погружая весла в воду. Стоило ли оправдываться перед безгласным и обреченным на гибель существом? Волны неизбежно поглотят тело женщины вместе с поврежденной лодкой. Годфруа д'Этиг знал это…

Решившись, он взял весло, сел бок о бок со своим сообщником. Они резко нагибались, делали отчаянные усилия, чтобы поскорее удалиться от этого проклятого места, они страшились услышать предсмертный крик жертвы, над головой которой вот-вот должны были сомкнуться волны.

Д'Этиг и Оскар де Бенто были уже на полпути к берегу. Они бы не услышали последнего крика женщины… А она без единого стона, без единого движения готовилась принять смерть. Ледяная вода обожгла ее тело, содрогнувшееся в ознобе. Утлый челн, казалось, с минуты на минуту перевернется и увлечет несчастную на дно. Но странное дело: лодка перестала погружаться. Послышался тихий голос:

— Не бойтесь, я пришел вам помочь. Вы никогда не видели меня… Мое имя Рауль, Рауль д'Андрези. Все будет хорошо, я заткнул пробоину. Но прежде всего нам надо избавиться от этого валуна.

Он разрезал веревки, которыми была опутана пленница. Потом схватил камень и бросил его в море. Наконец, сняв плед, закрывавший ее лицо, наклонился над ней:

— Как я рад! Все обернулось лучше, чем можно было предположить. Вода не успела дойти до вас. Вам не больно?

Она чуть слышно шепнула:

— Да, щиколотка очень болит, они вывернули мне ногу, когда связывали.

— Ничего, — промолвил он. — Скоро мы доберемся до берега. Ваши палачи так напуганы, что бегут без оглядки. Нам нечего бояться.

Он взял заранее припрятанное на дне лодки весло, встал на корму и принялся грести, не переставая весело говорить:

— Рауль д'Андрези, к вашим услугам! Правда, мой костюм не слишком располагает к светскому знакомству… Все вышло совершенно случайно. Я узнал, что некая дама стала жертвой заговора, опередил противника, первым оказался здесь, спрятался за лодкой. Ваши убийцы не заметили, что вместе со своей жертвой они взяли на буксир и чемпиона по плаванию, решившего ее спасти. Подробнее обо всем я расскажу вам позже, когда вы сможете слушать меня более сосредоточенно. Сейчас, по-моему, я болтаю в пустоту.

Он замолк.

— Мне больно, — простонала она.

— Тогда советую: постарайтесь впасть в забытье, — отозвался он. — Это облегчит страдания души и тела.

Она послушалась его, постепенно ее дыхание стало ровным и спокойным.

— Вот так-то лучше, — сказал Рауль. — Мне нужна полная свобода действий.

Лодка быстро неслась к берегу, в темноте уже угадывались грозные очертания утесов. Когда дно заскрипело о прибрежную гальку, он выпрыгнул, с легкостью поднял молодую женщину и понес ее.

— Победитель состязаний по боксу и по классической борьбе, — говорил он. — Признаюсь, хотя вы меня, кажется, не слушаете, все это я получил в наследство от своего отца… Как и многое другое… Отдохните здесь, под скалой, она надежно укроет вас от буйства волн. А я… я скоро вернусь. Полагаю, вы не прочь отомстить двум нормандским кузенам? А для этого важно, чтобы лодку не нашли, а вас считали утонувшей. Итак, немного терпения!

Рауль без промедления вывел лодку снова в открытое море, выбил затычку и, убедившись, что та скрылась в пучине, вплавь вернулся на берег. Затем он отыскал свою одежду, спрятанную в расселине, и быстро переоделся.

— Теперь, — произнес он, подойдя к молодой женщине, — нам предстоит подняться наверх, а это не очень-то легко.

Она понемногу выходила из своего обморочного состояния и открыла глаза на свет его фонарика. Попыталась с его помощью подняться на ноги, но тут же со стоном вновь упала на землю. Он снял с ее ноги туфельку и увидел, что чулок весь пропитался кровью. Рана неопасная, но весьма болезненная.

Рауль перевязал ее ножку своим носовым платком и начал подниматься по лестнице, со спасенной женщиной на руках. Триста пятьдесят крутых ступеней! Если Годфруа д'Этиг и Бенто, весьма крепкие мужчины, выбились из сил, совершая спуск, то каково пришлось одному юноше, карабкавшемуся с той же ношей наверх! И все же он по-прежнему пребывал в превосходном настроении, прижимая к себе прекрасное тело, чувствуя его упругость и гибкость.

• Предыдущая
• 10/44
• Следующая