Бывший - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 3

– Ты так и не ответила – кто тебя ждет? – В его голосе промелькнули настойчивые нотки, словно он имеет право ее об этом спрашивать.

– Какое тебе дело, Асланов? Ты мне уже давно не муж. Счастливого Нового Года.

Девушка выскочила на улицу и бросилась к метро. Услышала его голос:

– Ника, я позвоню.

"Не позвонишь! Телефонный провод отрежу! Перееду! Сбегу!"

ГЛАВА 2

– Асланов! Ты ли это?! Вернулся, ну ни фигасе прикид.

Андрей брезгливо поморщился, когда сосед и бывший одноклассник Витька попытался его обнять. От парня несло спиртным за километр, зрачки неестественно расширены. Наверняка еще и под наркотой. Опустился-таки ниже плинтуса. Когда-то Андрей пытался устроить Витьку в свой бизнес, в охранную фирму, как– никак тоже служил в спецназе, но тот пару раз облажался на службе, да и опаздывал вечно, пьяный приходил, пришлось его уволить.

– Андрюха дай пару сотен… Ну не жмотись. Я ж знаю – у тебя есть. Нам с Манькой опохмелиться о, как надо!

Витька провел большим пальцем по грязной шее и протянул раскрытую ладонь к Андрею, словно попрошайка у вокзала. Асланов сунул руку в карман и дал парню два стольника.

– Ты прости, Витек, мне домой надо.

Витька заржал, как конь.

– К бабе своей торопишься?! А она тебя не ждет…ой, не ждет, Андрюха.

Асланов с раздражением посмотрел на пьяного соседа.

– Так, изыди на хрен. Я тебе денег дал. Вали в киоск за пойлом.

Витька все равно преградил бывшему другу дорогу.

– Ты…ик…это. Ты пока по своим закордонам мотался и бабки для нее заколачивал она к себе хахаля водила. Эт я тебе точно говорю. Своими глазами видел, он на тачке крутой приезжал. На черной. А уходил только утром…ик…вот и вчера у нее был, до утра. Эх, бабы нынче пошли, мужик пашет, в семью все тянет, а она с другими, шалава, трахается.

Андрей даже не понял, как все произошло, один удар и Витька на полу с разбитым носом, а у самого костяшки пальцев гудят. Манька выбежала, принялась причитать, кудахтать, на Андрея с кулаками бросаться. А он стоит как изваяние, пошевелиться не может, точно помертвело все в душе, сердце начало покрываться тоненькой корочкой льда. Издалека доносился голос Маньки:

– Понаехал тут, блин. Думаешь, если тачка крутая и шмотье импортное – все можно? Я вон ментов вызову, вмиг в обезьянник пристроют.

– Сука твоя Ника, все бабы суки, Андрюха, ты не горюй. – Пьяный сосед хохотал на полу, утирая кровь, капающую с носа.

Манька дернула Андрея за рукав.

– Денег на лекарства хоть дай, изверг.

Андрей машинально протянул ей сотню и словно сомнамбула поднялся наверх по лестнице, даже лифт не вызвал.

" Черная машина. Неужели Корецкий подонок? Она с Олегом? Не верю. Вранье все это. Быть не может. С моим другом?"

Мужчина отпер дверь ключом и сразу почувствовал, что Ники дома нет. Он всегда знал точно, если она находится рядом. Ощущал ее присутствие каждой клеточкой своего тела, словно она была неизменной частью его самого. Вероника, его девочка, его жена. Андрей швырнул сумку на пол, прошел в гостинную и замер прямо на пороге – на столике в вазе букет роз. Бутылка из-под шампанского, два бокала стоят там же, как неопровержимое доказательство слов пьяного Витька. В пепельнице окурки. Тапки Андрея брошены у дивана, а по ковру разбросано нижнее белье Ники. Андрей глухо застонал, наклонился, поднял кружевной бюстгальтер, затем со злостью отшвырнул в строну и взвыл. Вцепился оледеневшими пальцами в волосы.

– Сука!

Выдохнул он и яростно смел со стола бутылку и вазу с цветами. Бросил взгляд на стену, где красовался их свадебный снимок, сделанный лучшим фотографом города. С размаху врезал кулаком по стеклу и с наслаждением увидел, как после удара, словно паутина расползается трещина по их счастливым лицам.

" Тварь! Не прощу! Убью суку! Удушу!"

Андрей метался по пустой квартире, словно зверь в клетке. Если бы сейчас Вероника попалась ему под руку он, наверное, мог бы ее убить. Так и видел с наслаждением свои пальцы, сжимающие изящную шейку. Несколько раз звонил ее маме, но и там никто не отвечал. Позвонил Корецкому домой – длинные гудки.

"Она с ним!" – Глаза налились кровью, ногти впились в кожу на ладонях, раздирая до крови.

Снова взгляд на белье. Перед глазами пронеслись картинки, одна болезненней другой. Прекрасное обнаженное тело жены извивается в руках лучшего друга. Андрей окинул комнату обезумевшим взглядом. Затем рванул в спальню, лихорадочно сгреб все свои вещи, запихнул в чемодан. Снова осмотрелся и застонал как раненое животное. Зашел на кухню, распахнул окно и нервно закурил, выпуская причудливые колечки дыма в густой весенний воздух. Дождался ее на улице. Не мог сидеть в квартире, где предательством за версту воняло, где корежило его, выворачивало, резало на куски от понимания, как его обманули. Когда ее увидел, идущую с остановки, цокающую каблучками, с длинными волосами распущенными, в коротеньком пальто выдернул ствол из-за пояса, дернул затвор…Долго целился ей в спину, очень долго. Сквозь туман какой-то, сквозь соленое марево, разъедающее глаза. И не смог. Сука! Не смог! Не струсил, нет. Он бы сел, по хер теперь. Просто представил, как ее в землю закапывают и понял, что следом пулю себе в висок пустит…Но она этого не стоит. Пусть живет, тварь. И он поживет. Но не с ней, поживет так далеко, чтоб эту шалаву никогда случайно не встретить. Чтоб желания свернуть ей голову не возникло.

     Он выкурил подряд пять сигарет, швырнул окурок, глядя ей в окна, достал сотовый. Несколько минут подумал и набрал чей-то номер.

– Владимир Александрович – это Асланов. Да, я подумал. Я согласен. На сколько? Да, навсегда. Подпишу сегодня.

Затем сбросил и снова позвонил:

– Девушка, мне нужен номер в вашей гостинице на сутки.

***

Андрей проводил Нику взглядом и яростно ударил ладонью по рулю, дернул воротник рубашки, словно задыхаясь. Первая пуговица оторвалась и скатилась вниз. И по хер. Асланов открыл окно и судорожно глотнул холодный воздух, который обжег легкие азотом. Сердце отсчитывает удары один за другим. Сука! Столько лет. Думал отпустило, но ни хренааа. Ни черта не отпустило. Дрянь. Какая же она дрянь. По-прежнему цепко держит его сердце своими коготками и от одного взгляда на ее губы стояк тут же адский, болезненный. Дрожащие пальцы вытянули из пачки сигарету, та сломалась, достал еще одну – прикурил фильтр, ругнулся, вышвырнул сигарету в окно.

Увидел ее и с ума сошел от боли, ненависти и …от радости. Ника, все такая же нежная, все такая же до боли красивая, но уже чужая. Ника – его жена. Бывшая жена. Время лечит? Нет, оно проклятое, лишь затягивает раны тоненькой коркой, а потом вскрывает лезвием воспоминаний былую боль. Он знал, что не должен возвращаться обратно. Но самоуверенная гордость твердила, что он забыл, что больше не любит и не страдает. Вычеркнул коварную стерву, стер, вытоптал ее из своей души многочисленными другими, без лица и без имени. Теми, кто заменял ее длинными ночами, в его рискованной, покрытой мраком, жизни. Думал ли он, что, увидев ее вновь, все годы разлуки сотрутся, словно их и вовсе не было, а ее синие глаза снова разбередят душу. Из-за нее его жизнь скатилась под откос, из-за нее он уехал.

Теперь он начальник личной охраны Вилли Джонсона. Бывшего эмигранта из СССР. Вовка Коршун – вор в законе, который смылся забугорза бугор еще во времена "железного занавеса". Кто бы мог подумать, что хранитель "общака" станет владельцем алмазной компании "Диамант" с филиалами по всему миру? С виду чистенький, аристократичный, педант – бизнесмен, но Андрей знал какие делишки прокручивает Вовка Коршун, как отмывает грязные деньги и сколько человек жаждут его смерти, а так жетакже какой толщины досье лежит на него у федералов. Работа Андрея заключалась в том, что он лично набирал штат сотрудников, отвечал за безопасность в доме босса – новая сигнализация, прослушка, камеры слежения. Сколько машин будут сопровождать Вилли Джонсона при походе в ресторан, при деловой встрече. Какие журналисты могут войти в дом, а с кем можно встречаться только на нейтральной территории. Кто из "друзей" олигарха жаждет его краха и может подослать наемников.