Выбери любимый жанр

Странники Гора - Норман Джон - Страница 23


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

23

– Кроме того, – ткнул меня в бок Камчак, – честно скажу, пища и обстановка в доме Сафрара мне нравятся гораздо больше, чем во дворце Фаниуса Турмуса.

– И то правда.

Я поражался тому, как желудок Камчака выдерживает натиск блюд, которыми тот его набивает. Впрочем, быть может, ему это и не вредно. Тарианские праздники обычно растягиваются на большую часть ночи и могут насчитывать до ста пятидесяти перемен блюд. Такое количество блюд, без сомнения, не оправдало бы себя, если бы не существовало некоего не совсем приятного устройства из золотой бутыли и палочки с перышком на конце, окунаемой в ароматизированное масло, с помощью которых едок, когда хотел, мог освежиться и вернуться к праздничному столу с по-прежнему пустым желудком. Я никогда не прибегал к этому изуверскому средству и выходил из положения, беря по маленькому кусочку в каждой из перемен и так утоляя аппетит.

Тарианцы рассматривали это как безнадежную дикарскую стеснительность.

Впрочем, быть может, с их точки зрения, я пил слишком много паги.

Сегодня в полдень мы с Камчаком, ведя под уздцы четыре груженые каийлы, вошли в первые ворота девятивратной Тарии.

Во вьюках были коробки с драгоценными камнями, серебряными сосудами, ювелирными украшениями, зеркалами, гребнями, золотыми монетами с изображением тарна – все это мы везли в качестве даров в Тарию. По-видимому, это было гордым жестом кочевников, желающих показать, как мало их беспокоят бренные деньги и драгоценности, настолько мало, что они даже способны отдать их тарианцам. Тарианские посланцы к народам фургонов в своих подношениях, разумеется, старались превзойти последних. Камчак говорил мне (я думаю, это был своего рода секрет), что некоторые вещи обменивались туда и обратно десятки раз; впрочем, Камчак не вручил посланцу Фаниуса Турмуса, которого встретил у входа в город, одной маленькой плоской коробочки для правителя. Он настоял на том, чтобы нести её самому, и действительно она находилась сейчас рядом с ним под правым коленом.

Я был доволен посещением Тарии, поскольку меня всегда интересовали новые города.

Тария оправдала мои ожидания. Она была роскошна. Ее лавки были заполнены редкими экзотическими товарами.

Меня окружали запахи, которых я никогда до того не встречал. Несколько раз мы попадали в толпу музыкантов, пританцовывающих в центре улицы, играющих на флейтах, барабанах, может быть направляющихся на пир. Я был рад снова встретить разноцветие кастовых одеяний, столь обычное для любого горианского города, хотя в отличие от других городов здесь эти одежды были чаще всего из шелка; услышать крики горианских торговцев, такие знакомые, продавцов пирожных, зеленщиков, разносчиков вина, согнувшихся под бурдюками из двойной шкуры верра на спине. Мы не привлекли к себе столько внимания, как я было опасался, и мне подумалось, что, наверное, кочевники на улицах Тарии – зрелище довольно привычное для местных жителей: раз в год, по крайней мере каждой весной, посланцы народов фургонов приходят в город. Многие люди едва удостаивали нас беглым взглядом, и это несмотря на то, что в иные времена мы были кровными врагами.

Полагаю, впрочем, что жизнь высокостенной Тарии для большинства её граждан шла своим чередом, а народы фургонов казались чем-то далеким. Город ни разу не пал и уже более века не подвергался осаде.

Похоже, местные жители опасались кочевников только тогда, когда выходили за стены города. Вот тогда горожане начинали ощущать очень сильное беспокойство и, надо заметить, они имели на это все причины.

Единственным разочарованием, поджидавшим меня на улицах Тарии, был глашатай, посланный впереди нас, чтобы предупредить всех женщин города, дабы они скрыли лица, даже рабыни. Таким образом, к несчастью, за исключением случайной пары глаз, стрельнувших из-под вуали, мы не увидели на своем пути от ворот до дома Сафрара ни одной из облаченных в шелка роскошных красавиц Тарии.

Я обратил на это внимание Камчака, и тот громко расхохотался.

Разумеется, он был прав. Среди фургонов, заклейменными, одетыми в крошечные кусочки кожи, скрепленные маленькими шнурочками, имеющими кольцо в носу и горианский ошейник, разгуливало немало красоток Тарии. Даже сейчас, к неудовольствию Элизабет Кардуэл, проводившей всю последнюю неделю ночи под фургоном, в нашем фургоне были две такие – Дина, которую я выиграл в состязании с бола, и её подружка – великолепная отважная девчонка, укусившая шею камчаковской каийлы, пытавшаяся скрыть от судьи повреждения от копья Альбрехта. Звали её Тенчика, она пыталась хорошо служить Камчаку, но было ясно, что она тяжело переживает разлуку с Альбрехтом. К моему удивлению, он дважды пытался выкупить свою милую рабыню, но Камчак торговался, набивая цену. Дина, напротив, ласково и преданно служила мне. Один раз Альбрехт было попытался вместе с Тенчикой выкупить и её, но я был непреклонен.

– Это значит, – спросила меня той ночью Дина, прижавшись головой к моим ногам, – что мой господин доволен мной?

– Да, – сказал я, – доволен.

– Я счастлива.

– У неё толстые коленки, – констатировала Элизабет Кардуэл.

– Не толстые, – сказал я, – а сильные и красивые колени.

– Ну, если тебе нравятся толстые коленки… – отворачиваясь, презрительно проронила Элизабет и вышла из фургона, успев продемонстрировать великолепную стройность собственных ног.

Я вспомнил, что лежу на пиру Сафрара в Тарии.

Прибыл мой кусок поджаренного мяса боска. Я поднял его и поднес ко рту. Конечно, это совсем не то, что боск, приготовленный на открытом огне в прерии, но… впрочем, это был хороший боск. Я вонзил зубы в сочное мясо и, отрывая куски, принялся с удовольствием жевать.

Банкетные столы расставлены в форме буквы «П», чтобы рабы могли с удобством обслуживать всех, и, разумеется, для того, чтобы артисты могли давать представление между столов.

Сбоку располагался маленький алтарь Царствующих Жрецов, где горел небольшой огонь. На этом огне в самом начале праздника хозяин сжег несколько кусочков мяса, орошенного вином.

– Та-Сардар-Гор! – провозгласил он, и эта фраза была подхвачена остальными. – За Царствующих Жрецов Гора!

Это была обязательная фраза перед трапезой.

Единственным, кто не участвовал в церемонии, был Камчак, считавший, что такое жертвоприношение в глазах неба является никуда не годным. Я принял участие в церемонии почитания Царствующих Жрецов, в особенности одного – Миска.

Сидевший в нескольких футах от меня тарианец заметил, что я участвую в ритуале:

– Вижу, – произнес он, – что ты был рожден не среди фургонов.

– Да, – кивнул я.

– Его зовут Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба, – вмешался Сафрар.

– Откуда тебе известно мое имя?

– Слухи… – ответил он.

Я бы хотел порасспросить его об этом еще, но он уже разговаривал с рабом позади себя, отдавая распоряжения насчет пира.

Вскоре я забыл об этом.

Если на улицах Тарии и не было женщин, то Сафрар, торговец, по-видимому, вознамерился компенсировать эту недостачу в своем доме. Несколько свободных женщин сидело за столом и несколько рабынь прислуживало. Свободные женщины с точки зрения скорее пуритан других городов вели себя непринужденно – откинули капюшоны и скрывавшие их лица вуали, наслаждались праздником, угощаясь с тем же аппетитом, что и мужчины. Их красота, блеск глаз, смех и разговоры, как мне казалось, очень украшали вечер. Многие из них были бойкими на язык, полными энергии красивыми женщинами, чувствующими себя совершенно свободно и непринужденно.

Мне нравилось, что женщины открывали вуали при всем честном собрании, особенно в присутствии чужеземцев, как Камчак и я.

Обслуживавшие нас рабыни позвякивали золотыми браслетами, по четыре на руках и ногах, и звук этот сливался с мелодичным перезвоном колокольчиков, свисавших с их ошейников и волос. Уши их также украшали крошечные колокольчики рабыни.

Единственным одеянием этих женщин был тарианский камиск. Это кусок ткани, который носят как пончо, с той лишь разницей, что по краю его скрепляют цепочкой или шнурком. Тарианский же камиск, если его разложить на полу, будет похож на перевернутую букву «Т», причем поперечина будет слегка приподнята с каждой стороны. Он крепится одной-единственной веревкой. Веревка связывает одеяние в трех местах – у шеи, на спине и спереди на животе. Сам по себе этот костюм, как нетрудно догадаться, крепится на шее девушки, проходит по передней стороне тела, между ног, затем поднимается, прикрывая двумя сторонами поперечины «Т» бедра, после чего завязывается на животе. Тарианский камиск в отличие от обычного камиска прикрывает клеймо; а с другой стороны, в отличие от обычного камиска он оставляет спину неприкрытой и может быть затянут таким образом, чтобы лучше подчеркнуть женскую красоту.

23

Вы читаете книгу


Норман Джон - Странники Гора Странники Гора
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело