Странники Гора - Норман Джон - Страница 25

– Кажется, мы встречались раньше, – сказала она, обращаясь к Камчаку.

– Два года назад, – ответил Камчак, – в этом же месте и в это же время. Помнишь, ты назвала меня тачакским слином?

– Кажется, что-то припоминаю, – промолвила Африз так, словно ей это давалось тяжело.

– Я принес тебе тогда пятиниточное ожерелье из алмазов, – сказал Камчак, поскольку слышал, что ты прекрасна.

– А-аа… – проронила Африз, – я ещё отдала его своим рабам.

Камчак на радостях опять пнул стол.

– Вот тогда ты отвернулась и обозвала меня тачакским слином.

– Ах да! – рассмеялась Африз.

– Именно тогда, – продолжал Камчак, все ещё смеясь, – я поклялся, что сделаю тебя своей рабыней.

Африз осеклась.

Сафрар потерял дар речи.

Все за столом притихли.

Камрас медленно поднялся из-за стола. Он обратился к Сафрару.

– Мне принести оружие?

Камчак посасывал пату и вел себя так, словно не слышал слов Камраса.

– Нет, нет! – закричал Сафрар. – Камчак и его друг – гости, послы от народов фургонов! Им нельзя причинять вред!

Африз нежно рассмеялась, и Камрас вынужден был вернуться на свое место.

– Принесите мне духи! – обратилась Африз к старшему официанту, и тот послал рабыню, которая вскоре принесла поднос с лучшими тарианскими духами.

Африз вытащила две крохотные бутылочки и чуть подержала их перед носом, после чего разбрызгала содержимое по столу и покрывалу. Ее действия доставили удовольствие тарианцам, и они рассмеялись.

Камчак тоже все ещё улыбался.

– За это, – произнес он, – ты проведешь первую ночь в мешке с навозом.

Африз снова мило рассмеялась, и к ней присоединились люди за столом.

Руки Камраса, побелев, вцепились в стол.

– Кто ты? – спросила Африз, посмотрев на меня.

– Я – Тэрл Кэбот из города Ко-Ро-Ба.

– Это же очень далеко на севере, даже дальше, чем Ар!

– Да, – ответил я.

– Как так получилось, – спросила она, – что воин из Ко-Ро-Ба едет в вонючих фургонах тачакского слина?

– Фургон не пахнет, – ответил я. – А Камчак мой друг.

– Без сомнения, ты – отверженный, – сказала она.

Я пожал плечами.

Она рассмеялась и повернулась к Сафрару.

– Быть может, варвар хочет зрелищ? – спросила она.

Я был озадачен подобным предложением, потому что целый вечер шли какие-нибудь представления, жонглеры, акробаты, парень, который под музыку поглощал огонь, маг, укротитель с танцующими спинами…

Сафрар смотрел в пол. Он был зол.

– Может быть, – сухо сказал он.

Я предположил, что Сафрар был все ещё раздражен отказом Камчака на сделку о золотой сфере. Я не совсем понимал мотивы поведения Камчака. Конечно, он не знал истинной природы золотой сферы в этом варианте он понимал бы, что она бесценна.

Я догадывался, что он не знал её настоящей ценности, потому что он, по-видимому, серьезно обсуждал её обмен раньше, ещё до этого вечера. Похоже, он просто хотел от Сафрара больше, чем только Африз.

Теперь Африз повернулась ко мне. Она кивнула в сторону женщин за столами:

– Разве женщины Тарии не прекрасны?

– Конечно, – подтвердил я, потому что здесь не присутствовало ни одной женщины, которая действительно не была бы прекрасной.

Она почему-то рассмеялась.

– В моем городе, – сказал я, – свободные женщины не позволили бы себе сидеть без вуали перед незнакомцами.

Девушка ещё раз мило рассмеялась и повернулась к Камчаку.

– Что думаешь ты, крашеный кусок навоза? – спросила она.

Камчак пожал плечами.

– По-моему, – сказал он, – то, что женщины Тарии бесстыдны, уже давно не секрет для тачаков.

– Думаю, ты ошибся, – злобно прошипела Африз из Тарии, её глаза вспыхнули, что было видно даже сквозь белую вуаль.

– Почему? Вот – я же вижу их, – сказал Камчак, разводя руками в стороны и ухмыляясь.

– Думаю, ты ошибся, – повторила девушка.

Камчак выглядел озадаченным.

Тут Африз два раза резко ударила в ладоши, и женщины встали и быстро перешли в пространство между столами. Раздались звуки барабана и флейты, и, к моему удивлению, первая девушка внезапно грациозным движением тела сняла свои платья и швырнула их за головы возбужденно кричавших гостей.

Она стояла, глядя на нас, – прекрасная и возбужденная, тяжело дышащая, взметнувшая руки над головой, готовая к танцу. Каждая женщина из тех, кого я видел и счел свободной, сделала то же самое – все они стояли перед нами, рабыни в ошейниках, одетые только в алые танцевальные шелка! И они начали танцевать.

Камчак был обозлен.

– Неужели ты и в самом деле думал, – надменно спросила Африз, – что тачаку разрешат видеть лицо свободной женщины Тарии?

Камчак сжал кулаки, поскольку ни один тачак не любит быть одураченным.

Камрас громко расхохотался, и даже Сафрар хихикал, прикрывшись желтым покрывалом.

Я знал, что ни одному тачаку не понравится быть предметом шутки, особенно тарианской шутки. Но Камчак ничего не сказал.

Он поднял свой кубок паги и осушил его, наблюдая, как девушки танцевали под тарианские мелодии.

– Разве они не прекрасны? – спросила Африз через какое-то время.

– Среди фургонов много таких же тарианок, – пожал плечами Камчак.

– Ой ли? – сказала Африз.

– Да, – ответил Камчак, – тарианские рабыни красивы – ну, примерно такие, какой будешь ты.

– Ты, конечно, понимаешь, – произнесла Африз, – что, если бы ты не был послом народов фургонов, я приказала бы тебя убить?

Камчак рассмеялся.

– Совсем разные вещи – приказать убить тачака и убить его.

– А ведь я думаю, можно устроить и то и другое, – заметила Африз.

– Я буду рад получить тебя, – рассмеялся Камчак.

Девушка тоже рассмеялась.

– Ты – дурак, – сказала она и едко добавила: – Но поберегись. Если ты перестанешь меня забавлять, то вряд ли покинешь этот зал живым.

Камчак как раз заглатывал очередной бокал паги, и часть напитка сбегала из уголка его рта.

Африз развернулась к Сафрару.

– Без сомнения, нашим гостям понравится видеть тех, других, – предположила она.

Я не понял, о чем она.

– Ой, Африз, я умоляю тебя, – затряс Сафрар своей большой пунцовой головой, – не надо проблем, не надо проблем.

– Ха! – вскрикнула Африз, подзывая церемониймейстера к себе. – Других рабынь для развлечения гостей!

Слуга покосился на Сафрара. Тот, сокрушенно вздохнув, кивнул.

Церемониймейстер дважды хлопнул в ладоши, останавливая танцующих девушек, и они быстро покинули комнату. Затем он ударил в ладоши третий раз, чуть подождал и – ещё два раза. Послышался нежный перезвон других колокольчиков. Из задней комнаты цепочкой появились девушки.

Мои руки стиснули кубок. Африз была поистине бесстрашной. Мне показалось, что Камчак устроит войну прямо в этом зале.

Эти девушки, застывшие перед гостями в шелках рабынь для наслаждений, были девушками народов фургонов, под шелками легко угадывались тарианские клейма. Ведущая их рабыня, к нескрываемому раздражению церемониймейстера, завидев Камчака, преклонила перед ним колени. Вслед за ней так поступили и другие.

Церемониймейстер выхватил бич и приблизился к ведущей девушке.

Его рука отошла назад, но удар так и не пал, потому что с криком боли старик отскочил в сторону рукоять канвы торчала из его предплечья, а стальное лезвие вышло с другой стороны.

Даже я не заметил, как Камчак успел метнуть кайву. Теперь в его пальцах лежал следующий клинок. Несколько человек, включая Камраса, бросившихся было к нему из-за столов, застыли, по-видимому не ожидая, что Камчак так вооружен. Я тоже вскочил на ноги.

– Оружие, – сказал Камрас, – запрещено на наших пирах.

– Д-а-а-а?.. – с поклоном выразил удивление Камчак. – Я не знал…

– Давайте сядем и продолжим развлекаться, – предложил Сафрар. – Если тачак не хочет видеть этих девушек, пусть их уберут.

– Я хочу видеть их танец, – заявила Африз. Она жаждала ссоры.

Глядя на нее, Камчак рассмеялся, а затем, к моему облегчению и к облегчению многих сидящих за столами, спрятал кайву в ножны и уселся на место.