Странники Гора - Норман Джон - Страница 49

Это именно он бросил в меня из-за фургона кайву и непременно всадил бы нож мне в спину, если бы его не выдала тень, мелькнувшая на стенке фургона. Слева от Сафрара расположился воин в кожаном одеянии тарнсмена, которое нарушали лишь усеянный драгоценными камнями пояс и сияющая бриллиантами нитка бус, с которой свисал шейный медальон города Ар с вычеканенным на нем летящим тарном.

Под рукой воина на ковре лежали щит, шлем и копье.

– Я польщен тем, что вы изволили посетить нас, Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба, – с издевкой произнес Сафрар. – Мы рассчитывали, что вы не обидите нас своим вниманием, но не предполагали, что вам известно о существовании прохода через систему городского водоснабжения.

По слабому рывку металлического штыря я почувствовал реакцию Гарольда. Очевидно, убегая несколько лет назад из города, он, сам о том не подозревая, наткнулся на проход, позволяющий проникать за городские стены, известный далеко не многим жителям Тарии. Тут мне пришло в голову, что благодаря наличию в их городе многочисленных бань и купален тарианцы в большинстве своем были хорошими пловцами.

Теперь мне постепенно становилось понятным присутствие среди нас человека, напоминавшего палача, который продолжал с безразличным видом вертеть в руках нож.

– Наш друг, – кивнул в его сторону Сафрар, предвидел ваше появление сегодня ночью через колодезный проход. С тех пор как мы с ним работаем вместе, он не раз подавал нам разумные советы. Вот и теперь мы сочли нелишним установить охрану у окружающей колодец стены. И как видите – мы не ошиблись.

– Интересно, кто является предателем народов фургонов? – процедил сквозь зубы Гарольд.

Человек в капюшоне напряженно затих.

– Судя по кайве, – продолжал Гарольд, – этот предатель должен быть из племени паравачей.

Пальцы человека, сжимающие рукоять кайвы, побелели от напряжения, и я испугался, что он сейчас вскочит с места и вонзит нож в грудь моего несдержанного товарища.

– А я все ломал голову над тем, – говорил Гарольд, – откуда у паравачей такие богатства.

С яростным криком человек в капюшоне вскочил на ноги и поднял над головой кайву.

– Ну, что вы, – вальяжным жестом пухленькой ручки остановил его Сафрар. – Зачем сеять ссоры между друзьями.

Дрожа от ярости, человек в капюшоне занял свое место.

Второй воин – крепкий, подтянутый парень со шрамом, протянувшимся через всю левую щеку, и с черными проницательными глазами – продолжал хранить молчание, наблюдая за нами оценивающим взглядом, как обычно воин наблюдает за своим врагом.

– Прошу вас извинить мою бестактность, – усмехнувшись, продолжал Сафрар. – Я с удовольствием представил бы вам нашего друга, сидящего с закрытым капюшоном лицом, но, к сожалению, даже я не знаю не только его имени, но и ни разу не видел его лица. Мне известно лишь то, что он занимает среди паравачей высокое положение и в связи с этим весьма для меня полезен.

– Ну, кое-что мне о нем известно, – вступил я в разговор. – Он следил за мной в лагере тачаков и пытался меня убить.

– Хочу надеяться, что всех нас ждет более счастливая участь, – ушел от прямого ответа Сафрар.

Я промолчал.

– А ты действительно из клана палачей? – поинтересовался Гарольд у человека в капюшоне.

– Ты это скоро узнаешь, – пообещал его скрытный собеседник.

– Ты считаешь, что сможешь заставить меня просить о пощаде? – спросил Гарольд.

– Если это мне понадобится.

– Может, заключим пари? – предложил Гарольд.

Человек сжал кулаки.

– Тачакский слин, – процедил он сквозь зубы.

– Не будем ссориться, – остановил их Сафрар. Давайте лучше я представлю вам Ха-Кила из Порт-Кара, командира наемных тарнсменов.

– А известно ли Сафрару, – обратился я к воину в кожаном одеянии, – что ты получал деньги от тачаков?

– Конечно, – ответил Ха-Кил.

– Ты, наверное, полагаешь, – хохотнул Сафрар, – что это может вызвать мое неудовольствие и тебе таким образом удастся посеять разногласие между нами, твоими врагами? Знай же, Тэрл Кэбот, что я – торговец и хорошо понимаю характер людей и власть денег. Я возражаю против сотрудничества Ха-Кила с тачаками не больше, чем возражал бы против того, что вода имеет свойство течь, а огонь – гореть. Как, впрочем, и против того, что никому больше не удастся оставить Желтый Бассейн живым.

Я не уловил никакой связи его слов с упоминанием о Желтом Бассейне, но, взглянув на Гарольда, заметил, как он внезапно побледнел.

– А как получается, – поинтересовался я, – что Ха-Кил из Порт-Кара носит на шее медальон Ара?

– Некогда мне пришлось побывать в Аре, – ответил тарнсмен. – Я даже помню тебя – хотя и под именем Тэрла Бристольского – ещё по осаде Ара.

– Много времени прошло с тех пор, – заметил я.

– Твой поединок с Па-Куром, предводителем убийц, был великолепен, – признал Ха-Кил.

Кивком головы я дал понять, что принимаю его комплимент.

– Ты, конечно, можешь спросить, – продолжал Ха-Кил, – как получилось, что я, тарнсмен из Ара, нахожусь на службе у торговцев Тарии?

– Нет, – покачал я головой; мне вдруг стало понятным, что меч, некогда поднятый в защиту Ара, теперь поднимается только ради звука золота.

– На груди у меня ты видишь золотой медальон Ара. Когда-то я не пожалел собственной шкуры, чтобы заполучить его и иметь возможность покупать шелка и благовония для одной женщины. Но она сбежала с другим. Я пошел по их следу и убил её избранника, получив этот шрам на щеке. А девчонку я продал в рабство. После этого я уже не мог вернуться в славный Ар. – Он потрогал висящий на груди медальон. – И иногда сознавать это очень тяжело.

– Ха-Килу хватило мудрости, – вставил Сафрар, – отправиться в Порт-Кар, чье гостеприимное отношение к таким, как он, общеизвестно. Именно там мы впервые и познакомились.

– Ха! – воскликнул тарнсмен. – Этот маленький урт попытался тогда срезать у меня кошелек!

– Значит, вы не всегда были торговцем? – обратился я к Сафрару.

– Здесь, среди друзей, мы можем говорить с полной доверительностью, – ответил тот. – Тем более что все сказанное, надеюсь, не попадет в чужие уши. Вот видишь, я знаю, что могу вам доверять.

– Почему, интересно? – спросил я.

– Потому что вас убьют, – ответил Сафрар.

– Тогда понятно, – согласился я.

– Некогда, – продолжал Сафрар, – я работал у одного парфюмера в Тиросе. Но однажды я вышел из его лавки, совершенно случайно забыв, что у меня под туникой в тряпице спрятано несколько фунтов ароматической смолы таленд. За эту маленькую провинность мне сделали позорный надрез на ухе и выгнали из города. Пришлось мне искать приюта в Порт-Каре, где в течение долгого времени мне пришлось вести довольно безрадостную жизнь, питаясь лишь отбросами, плывущими по каналам, да промышляя кое-какими мелочами, чтобы не протянуть ноги с голоду.

– И как же вам удалось стать богатым торговцем? – поинтересовался я.

– Мне встретился один человек, высокий, довольно-таки – прямо скажем – неприятной наружности, с серым, как камень, лицом и неестественно зелеными, как трава, глазами.

Мне тут же вспомнилось сделанное Элизабет описание человека, который – на Земле! – проверял, насколько она годится, чтобы носить ошейник со вложенной в него запиской.

– Мне никогда не встречался этот человек, – заметил Ха-Кил. – Но мне хотелось бы с ним познакомиться.

Сафрар невольно вздрогнул.

– Ты и без того богат, – пробормотал он.

– И когда вы встретились с этим человеком, ваша судьба изменилась? – спросил я.

– Круто изменилась, – подтвердил Сафрар. – Фактически именно он сделал мне состояние и много лет назад отправил сюда, в Тарию.

– И какой же город вы считаете своим? – спросил я.

Он усмехнулся.

– Наверное, Порт-Кар, – ответил он.

Это сказало мне обо всем, что я хотел узнать. Выросший на Тиросе и преуспевший в Тарии, Сафрар считал своим городом Порт-Кар. А этот город, подумал я, способен убить в человеке душу.