Выбери любимый жанр

Виктор из светской бригады - Леблан Морис - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

— Кажется, мой шофер найден? — обратился он к господину Готье после обычных приветствий.

— Как? Молеон вам еще не сказал? Только сегодня этот человек увидел в газете фотографию барона д'Отрея и прочел, что полиция разыскивает шофера, возившего барона с вокзала на вокзал в пятницу, на следующий день после убийства. Он сразу же явился к нам. Ему предъявили для опознания барона д'Отрея, и он сразу же его опознал.

— Господин Валиду его уже допрашивал? Что-нибудь известно о перемещениях барона? Он поехал по названному им шоферу адресу?

— Нет.

— Значит, он делал пересадку в городе?

— Нет.

— Нет?

— Он почему-то поехал с Северного вокзала на площадь Этуаль и лишь оттуда проследовал на вокзал Сен-Клу. Так что он сделал совершенно бесполезный крюк.

— Нет, не бесполезный, — тихо пробормотал Виктор. И спросил: — А где этот шофер?

— Здесь, в одном из кабинетов. Так как вы говорили мне, что хотели бы его повидать и, больше того, через два часа после свидания с шофером вы собирались нам вручить похищенные боны, то я его задержал.

— С момента, как он здесь появился, он с кем-нибудь говорил?

— Ни с кем, кроме господина Валиду.

— Как его зовут?

— Николя. Это мелкий собственник. У него только эта машина. Он на ней и приехал. Она во дворе.

Виктор задумался. Начальник смотрел на него с таким интересом, как будто от поведения Виктора зависела судьба всего дела.

Наконец господин Готье не выдержал:

— Ну, что же, Виктор? Как ваше обещание? Вы нам что-нибудь скажете? Вы уверены в себе?

— Настолько, насколько можно быть уверенным в безупречной логике размышлений.

— Значит, дело всего лишь в цепи рассуждений и размышлений… В логических построениях…

— В полицейском деле, шеф, все зависит от правильного заключения… Если не от случая.

— Хватит рассуждать, Виктор. Объяснитесь!

И он объяснил.

— Мы следили за бонами, как они переходили из рук в руки, от Страсбурга до Бикока, то есть до того момента, когда д'Отрей положил их в карман. Как д'Отрей провел эту ночь, оставим в стороне. Впрочем, и об этом я позже выскажу свои соображения. Во всяком случае, утром в пятницу он явился к своей любовнице с богатой добычей. Чемоданы были наготове, и беглецы отправились на Северный вокзал. Сначала они как будто ожидали поезд, но вдруг, по неясным причинам, изменили свои намерения и отказались от отъезда. Это было в двадцать пять минут шестого. Д'Отрей отправил свою любовницу на вокзал Сен-Лазар в шесть часов вечера. В этот момент он узнал из вечерней газеты, которую только что купил, что его подозревают и что полиция его разыскивает. Конечно, его подстерегают на станции Гарт… Поедет ли он туда с бонами? Разумеется, нет. Ни в коем случае! В этом нет никакого сомнения. Значит, между двадцатью пятью минутами шестого и шестью часами он где-то надежно упрятал свою добычу.

— Но автомобиль нигде не останавливался.

— Да. Вот почему я выбрал одно из двух: либо он сговорился с шофером и передал ему пакет…

— Невозможно!

— Либо он оставил пакет в машине.

— Еще менее возможно!

— Почему?

— Но следующий пассажир взял бы пакет себе! Миллион не оставляют на сиденье такси.

— Нет, конечно. Но его можно спрятать там.

Комиссар Молеон расхохотался.

Но господин Готье нахмурился.

— Как спрятать? — удивился он.

— Отрывают сантиметров десять от бордюра, в отверстие под обшивку засовывают боны, опять прикрепляют бордюр, и дело сделано!

— Но на это нужно время.

— Вот именно, шеф. В этом-то и заключается причина, в силу которой д'Отрей заставил шофера сделать то, что вы назвали бесполезным крюком. И барон вернулся в Гарт абсолютно спокойный за свою добычу, зная, что в любой момент он розыщет по номеру того же таксиста и возьмет обратно ценности, которые спрятал.

— Тем не менее его подозревали.

— Да, но он был уверен, что боны мы не найдем. А подозрения останутся подозрениями… Однако он в этом просчитался.

— Как это?

— А очень просто. Ведь автомобиль сейчас во дворе префектуры?

Молеон пожал плечами. Начальник позвонил и потребовал, чтобы к нему привели шофера.

Через пару минут шофер вошел в кабинет.

— Покажите нам вашу машину, — попросил Готье.

Все находившиеся в кабинете спустились во двор префектуры, где стояла машина. Это был старый автомобиль, должно быть участвовавший еще в битве на Марне, когда все такси Парижа были мобилизованы для быстрой переброски французских войск и закрытия прорыва.

— Надо ехать? — осведомился шофер.

— Нет, друг мой, не беспокойтесь.

Виктор открыл дверцу и внимательно осмотрел левую сторону кабины, потом правую.

Над правым бортом, вдоль кожаного бордюра, обшивка слегка вздулась и была наскоро прикреплена нитками.

Виктор вынул перочинный нож, обрезал нитки и, запустив пальцы под обшивку, пробормотал:

— Здесь что-то есть!..

Он извлек из тайника кусочек картона… и сразу же издал крик ярости!

Это была визитная карточка Арсена Люпена с надписью:

«Примите мои извинения и заверения в лучших чувствах».

Молеон буквально затрясся от хохота и простонал:

— Забавно! Ох, забавно! Старый трюк нашего друга Люпена! Он опять появился и дает о себе знать. Вместо девятисот тысяч он посылает вам кусок картона. Виктор, вы ставите себя в смешное положение…

— Не думаю, — возразил господин Готье. — Скорее надо говорить о другом, о прозорливости Виктора.

Тот же спокойно заметил:

— Собственно говоря, шеф, нам известно, что Люпен тертый калач. Если у меня интуиция, то что же сказать о нем? Ведь у него нет того, что мы называем ресурсами полиции.

— Вы не отказываетесь от дела и не подадите в отставку, я надеюсь?

Виктор улыбнулся.

— Это задержит дело лишь недели на две, шеф. Спешите, комиссар, если не хотите, чтобы я оставил вас позади…

Он отдал начальству честь и, повернувшись на каблуках, удалился.

За обедом он просматривал газеты, где уже все было расписано в мельчайших деталях.

Отмечалась его проницательность. Но сколько лести расточалось газетами в адрес Арсена Люпена!

Вечером Виктор узнал о самоубийстве барона Максима д'Отрея. Исчезновение бон сломило того окончательно. Он перерезал себе вены осколком стекла. Это было чем-то вроде немого признания.

Что же касается Виктора, то он снова превратился в Маркоса Ависто, приехавшего из Перу и проживающего в отеле «Кембридж».

Вечером в его номере зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал знакомый голос:

— Господин Ависто? Простите, Ависто… Это княжна Александра Базилева. Если у вас не предвидится ничего лучшего, зайдите ко мне поболтать. Это доставило бы мне большое удовольствие…

— Зайти? Когда?

— Сейчас, если вы расположены.

Глава 7

Сообщники

1

Виктор потер руки.

«Так и есть! Клюнула! Но чего она от меня хочет? Найду ли я обеспокоенную, испуганную женщину, ищущую подмоги и готовую довериться? Маловероятно… Мы только на втором этапе, и будет, без сомнения, еще и третий и даже четвертый, прежде чем я достигну своей цели. Но неважно. Существенно то, что она испытывает необходимость повидаться со мной. Для остального нужно одно — терпение».

Он посмотрел на себя в зеркало, поправил галстук и вздохнул.

«Какая досада! Она воспринимает меня как старика… Конечно, взгляд еще живой, да и фигура в порядке, но… Но все же старик…»

Перед дверью княжны Виктор на минуту задержался. Она была полуоткрыта. Он вошел.

Александра ожидала его, стоя на пороге будуара. Она, улыбаясь, протягивала руку, как будто в светском салоне принимала высокого гостя.

— Благодарю за визит, — промолвила она, приглашая его садиться.

Пеньюар из белого шелка оставлял открытыми руки, прекрасные плечи и шею. На лице не было ни высокомерия, ни рассеянного безразличия — ее обычной маски. Во всем ее поведении сквозило желание понравиться. Она была воплощением любезности, дружелюбия, милой женщиной, которая покоряет вас сразу своей интимностью.

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело