Восемь ударов стенных часов - Леблан Морис - Страница 17

• Предыдущая
• 17/35
• Следующая

Дальбрек стоял перед ней на коленях. Он был одет в охотничий костюм и смотрел на нее с восхищением. Роза улыбалась, счастливая, довольная, и водила своими белоснежными руками по его волосам. Два раза она поцеловала его в лоб, а затем впилась в его рот жадным поцелуем. Глаза ее выражали истому и страсть.

Полная сладострастия сцена! Они как бы слились взорами, губами, руками. Их соединяло непреодолимое желание молодости, чувство исключительной и горячей взаимной любви. Ясно было, что в мирной и уединенной обстановке этой комнаты для них, помимо их страсти, их взаимного влечения, их поцелуев и ласк, ничего не существовало.

Гортензия не могла отвести глаз от этого неожиданного зрелища. Эти ли люди несколько минут назад играли со смертью? Была ли это действительно ее сестра? Она ее не узнавала. Они видели совсем другую женщину, обновленную, преображенную силой своей любви, всю глубину которой Гортензия ощущала всем существом своим.

— Боже, — прошептала она, — как она любит его! И такое чудовище! Возможно ли это!

— Надо ее предупредить, — сказал Ренин, — и с ней сговориться.

— Да, да, — согласилась Гортензия, — нельзя, чтобы она была замешана в скандале и аресте… Пусть она уйдет… Надо, чтобы об этом никто ничего не знал.

К несчастью, Гортензия была так возбуждена, что поторопилась. Вместо того чтобы тихо постучать в окно, она с силой ударила по раме. Оба влюбленных с испугом вскочили, прислушиваясь. Ренин попытался вырезать стекло, чтобы объяснить им положение, но на это у него не хватило времени. Роза-Андрэ, зная, что полиция ищет ее возлюбленного, и думая, что она в опасности, толкнула его к дверям.

Дальбрек подчинился. Роза, видимо, хотела, чтобы он спасся бегством через кухню. Оба они исчезли.

Ренин ясно предвидел, что должно было произойти. Беглец должен был попасть в засаду, которую Ренин же ему устроил. Вероятна борьба, быть может, даже смерть кого-нибудь.

Он соскочил на землю и бросился вокруг дома. Но путь был длинен, дорога темная, с препятствиями. События развивались стремительно. Не успел он добежать, как услыхал звук выстрела и крик.

На пороге кухни при свете двух электрических фонариков Ренин нашел Дальбрека с перебитой пулей ногой. Он стонал, и его держали трое полицейских.

Роза-Андрэ в страшном волнении пыталась что-то объяснить.

Гортензия привлекла ее к себе и прошептала ей на ухо:

— Это я… твоя сестра… Я хотела тебя спасти… Ты узнаешь меня?

Казалось, что Роза ничего не понимала. Ее глаза блуждали, как у безумной.

Она подошла неровными шагами к полицейским и начала:

— Это отвратительно… Ведь этот человек ничего не совершил…

Ренин не колеблясь подхватил ее и, обращаясь с ней, как с больной, увлек ее в соседнюю гостиную, куда прошла и Гортензия.

Она яростно отбивалась и прерывающимся голосом протестовала:

— Это же преступление… По какому праву?.. Зачем его арестовывают? Да, я читала об убийстве ювелира Бургэ, но это ложь… Он может доказать свою невиновность.

Ренин уложил ее на диван и твердо сказал:

— Будьте спокойны. Не говорите ничего такого, что может вас скомпрометировать… Что вы хотите? Этот человек все же похитил автомобиль и 25000 франков.

— Мой предполагаемый отъезд в Америку заставил его потерять голову… Но автомобиль ведь нашли… Деньги же будут возвращены… Он их не тронул. Нет, нет, никто не имеет права с ним так поступать. Я здесь по доброй воле. Я люблю его… больше жизни… Так любят лишь раз… Я люблю, люблю его…

Несчастная не имела сил продолжать. Она говорила, как во сне. Наконец она не выдержала, упала и потеряла сознание.

Час спустя Дальбрек лежал в отдельной комнате с крепко связанными руками. Доктор, приглашенный из соседнего города, перевязал раненую ногу и предписал своему пациенту полный покой до следующего утра. Морисо и его люди сторожили пленника.

Ренин же ходил по комнате, заложив руки за спину. У него был веселый вид и временами он с улыбкой поглядывал на обеих сестер, как бы любуясь тем зрелищем, которое они представляли.

— Что такое? — спросила Гортензия, заметив его настроение.

Он проговорил, потирая руки:

— Это смешно!

— Что именно вам кажется смешным? — с упреком спросила его Гортензия.

— О, Господи! Ведь все смешно в этом деле! Роза-Андрэ занимается свободным флиртом с этим лесным человеком, обнимает его, покрывает страстными поцелуями, а мы в это время ищем ее в разных пещерах и чуть ли не гробницах. Умора! Возможно, что в первую ночь она действительно была пленницей. Но утро застало ее живехонькой. Одной ночи было достаточно, чтобы Дальбрек приручил ее. Он показался ей принцем из сказки. В одну ночь!.. И они решили, что созданы один для другого, и удалились сюда, чтобы отдаться своей любви. Но этого им показалось мало! Они решились завоевать себе будущее путем кино. И вот происходят репетиции тех фильмов, которые они совместными усилиями создают. Мы с ужасом присутствовали на этих репетициях, думая, что это не игра, а жуткая действительность. Признаться, я кое-что подозревал, кое о чем догадывался, но никогда не думал, что «Счастливая принцесса» предпочла бесчестие смерти.

Видимо, все это приключение забавляло Ренина. Он продолжал:

— Все здесь произошло наоборот, не так, как в фильме. Ничего подобного. Роза-Андрэ избирает совсем другой путь и в несколько часов превращается во влюбленную принцессу. Дальбрек, эта каналья, нас ловко провел. Ведь мы думали, судя по фильму, что это грубое животное, человек-зверь. А на деле оказывается, что он Дон Жуан, сердцеед и женский обольститель.

Ренин опять стал потирать руки. Но он не продолжал, так как заметил, что Гортензия его не слушала. Роза очнулась. Гортензия ее обняла и нежно проговорила:

— Роза, Роза!.. Это я… Не бойся!

Она стала тихо ее успокаивать. Но Роза, хотя и стала приходить в себя, оставалась неподвижной и углубилась в свои собственные мысли. Видимо, она бесконечно страдала.

Ренин понял все ее горе, понял, что это горе надо уважать и бережно с ним обращаться. Он подошел к ней и тихо сказал:

— Я вам вполне сочувствую. Ваша обязанность, ваш нравственный долг защищать того, кого вы любите, и доказать его невиновность. Но, уверяю вас, не надо торопиться. Пусть лучше думают еще некоторое время, что вы его жертва. Завтра утром я сам дам вам совет, как действовать. А пока идите с сестрой в вашу комнату, соберитесь в дорогу, пересмотрите свои бумаги, чтобы следствие ничего не обнаружило против вас… Доверьтесь мне, право!

Ренин долго говорил еще, и в конце концов ему удалось убедить молодую женщину. Она согласилась ждать.

Расположились в усадьбе на ночь. Провизии было достаточно. Один из полицейских приготовил обед.

Гортензия расположилась в одной комнате со своей сестрой. Морисо и два агента поместились в гостиной. Двое других полицейских остались при раненом.

Ночь прошла спокойно.

Рано утром жандармы, предупрежденные Клемоном, прибыли в усадьбу. Было решено, что Дальбрека отвезут в госпиталь местной тюрьмы. Ренин предложил свой автомобиль, который Клемон подал к дому.

Обе сестры спустились вниз. Роза-Андрэ имела выражение лица человека, готового на все. Гортензия смотрела на нее с некоторым страхом. Ренин казался довольным.

Все было готово. Оставалось только разбудить Дальбрека и его сторожей.

Морисо сам отправился к пленнику. Он мог только удостовериться, что оба полицейских крепко спали, а Дальбрек исчез.

Ни полицейские, ни жандармы этим обстоятельством не смутились. Они были уверены, что раненого с перебитой ногой немедленно найдут. Никого не интересовали подробности этого бегства. Дальбрек, очевидно, спрятался в саду.

Начались поиски. Результаты этих поисков казались настолько очевидными, что Роза-Андрэ направилась к главному инспектору.

— Молчите! — шепнул ей Ренин, наблюдавший за ней.

Она пробормотала:

— Но его найдут… застрелят…

— Его не найдут, — проговорил Ренин.

• Предыдущая
• 17/35
• Следующая