Фоторобот - Лебрэн Мишель - Страница 8
- Предыдущая
- 8/23
- Следующая
— В конце концов, мне нечего бояться. Я прекрасно знаю, что никогда никого не убивал!
— Мяу! — отозвался Ферзевый Слон.
Жильбер устроился за своим столом, взял шахматные таблички, отпечатанные на плотной бумаге и погрузился в составление задач. Он наклеивал на миниатюрные шахматные поля необходимые фигуры, которые вырезал из другого места. Но ему никак не удавалось сосредоточиться на работе. Стоящий перед ним фоторобот, казалось, насмехался над ним. Он промучился таким образом до пяти часов, затем решил пойти прогуляться, чтобы развеяться.
Консьержка беседовала у себя внизу с двумя сплетницами из дома. Три женщины что-то оживленно обсуждали. При приближении Жильбера они резко оборвали разговор. Жильбер заметил движение консьержки, которым она попыталась спрятать газету у себя за спиной, и нарочито небрежно сделал широкий приветственный жест. Своей спиной он почувствовал враждебные взгляды и вздохнул с облегчением, оказавшись на шумной улице.
Маленькие девочки выходили из школы монахинь, такие миленькие и нарядные. Жильбер замер, глядя на них, и вдруг вздрогнул. «Если кто-то меня увидел бы, то подумал бы что…»
Он украдкой оглянулся вокруг себя и заметил какого-то мужчину, наблюдавшего за ним, который в свою очередь тоже вздрогнул и сразу же изобразил на лице безразличие. Мужчина держал свернутую газету. Через пару минут он, наверное, бросится вверх по улице к почте и сообщит в полицию по телефону: «Я только что видел садиста из Медона, приезжайте быстрее!».
Пожав плечами, Жильбер вновь двинулся по направлению к Марсову Полю. Хотелось пить. Он заскочил в бистро, которое обычно посещали завсегдатаи и куда он заходил иногда выпить кофе и поиграть в электронный бильярд. Хозяин, здоровенный мулат, улыбнулся во весь рот.
— Кружку пива.
— Сделаем.
Хозяин со знанием дела дал подняться пене в стакане и пододвинул его Жильберу. Кружка скользнула по стойке, как на Диком Западе, и замерла перед Жильбером. Тот стал пить пиво большими глотками. Волнение иссушало его организм. Он попросил монет по двадцать сантимов и устроился перед игральным автоматом. Пока он играл, в кафе зашел торговец газетами. — Самый последний выпуск.
— Дай-ка, — сказал хозяин.
Жильбер скользнул взглядом по стойке. Мулат развернул газету и просмотрел первую страницу. Жильбер следил за его реакцией. Мулат не шелохнулся. Газета не дрожала у него в руках. Он ее спокойно читал, прежде чем поднять глаза и как бы случайно посмотреть в сторону своего посетителя. И вновь как бы случайно его глаза обратились к фотороботу.
В этот момент Жильбер достиг в игре счета, дающего право на бесплатную игру и звонкий сигнал раздался из аппарата. На этот раз мулат вздрогнул. Жильбер вернулся к стойке и безразлично спросил:
— Хорошие новости?
Хозяин положил газету позади себя, закрыв первую страницу, перед тем как ответить:
— Не слишком плохие. Обещают жару этим летом.
— Ну, тогда отдохнем. Жильбер отпил пива и указал пальцем на газету, до которой он не мог дотронуться. — Вы позволите?
На этот раз мулата охватила паника. Он стал отчаянно искать отговорку, чтобы не давать газеты, и, не найдя ее, безропотно протянул Жильберу. Тот развернул газету, посмотрел на фоторобота и показал его своему собеседнику, лицо которого приобретало медный оттенок.
— Странно, — сказал Жильбер, — это мне напоминает кого-то знакомого.
— Вот как? — отозвался хозяин, изобразив великое изумление. — Не может быть!
— Ну да, точно. Хотя, подождите! Он похож на меня, как брат, этот убийца!
— Вы смеетесь, — сказал мулат без всякой уверенности.
— Вы не находите?
— Может быть… отдаленно… трудно сказать…
Внезапно Жильберу надоела эта комедия. Он положил газету и сказал:
— Вы знаете, я не убийца. Если бы я был убийцей, то не показывался бы на людях вот так просто! Я бы уже давным-давно смотался!
Он заплатил за пиво и вышел, оставив несыгранной свою бесплатную партию. Пройдя мимо участка полиции, где его проводил безразличным взглядом полицейский, он вышел к саду. Солнце садилось, и немки-гувернантки созывали детей, брызгавшихся водой у фонтана. При каждом шаге с земли поднималось легкое облачко пыли. Дети, уставшие от послеполуденной беготни и гвалта, крича ли уже не так громко.
Жильбер Витри шел долго. Никогда он не встречал столько людей, читающих вечерние газеты. Впервые он обратил на это внимание. Казалось, весь Париж читал «Ля Капиталь». Это ему напомнило серию юмористических объявлений, публикуемых в американских журналах: «В Филадельфии практически каждый читает „Бюллетень“.
Каждый раз, когда он встречал прохожего с газетой, он инстинктивно выпрямлялся и вызывающе придавал лицу характерное, по его мнению, для преступника выражение. Утомленный, он оказался на набережной и решил зайти к Клотильде, хотя они об этом не договаривались. Он взял такси, водитель которого читал — никуда не денешься — «Ля Капиталь» и на протяжении всей поездки занимал Жильбера разговором о преступлении в Медоне.
— Вы знаете, у меня у самого девчонка шестнадцати лет. И если вдруг такая вот сволочь убьет ее, я даже не знаю, что с ним сделаю! Да я ему отрезал бы… Ну давай же, ты, любитель хрена! К счастью, благодаря этой задумке, фотороботу, эта тварь не долго погуляет на свободе. Можно сказать, что он уже за решеткой, этот мужик. Послушайте, вообще-то я не люблю фараонов. А стукачей и подавно. Но если бы ко мне в машину сел этот тип, у меня не было бы угрызений совести, никаких. Я бы его сдал прямо в Префектуру. Когда я думаю, что моей девчонке шестнадцать лет и что она могла бы нарваться на такого подонка!… Ну давай, двигай, чудак! Ты что, на танке водить учился?… К счастью, с моей малышкой ничего такого случиться не может. Она очень серьезная девочка. В этом году она сдает выпускные экзамены. Ну, за нее я спокоен; Она никогда не ходит ни на танцульки, ни на какие вечеринки, ничего. Только в кино два раза в неделю с друзьями… Ну вот, приехали, с вас два семьдесят.
«Если бы все парижане были такими физиономистами, как этот водитель такси, — подумал Жильбер, — то убийце нечего было бы бояться. Вот тоже еще один из тех, кто блюдет свою дочь, будучи уверенным в ее безгрешности. Точно, как та молочница!»
Он толкнул дверь магазина. Клотильда вздрогнула, завидев его, но ничего не сказала. Она обслуживала одного посетителя в очках. Когда он ушел, она заговорила голосом, который старалась сделать естественным:
— Какими судьбами?
Жильбер перегнулся через прилавок, увидел газету, выглядывавшую из ящика, и вытащил ее. Газета была свернута таким образом, что фоторобота не было видно.
— Вот какими судьбами, — сказал он.
— Жильбер… я… ты неосторожно… Он взорвался:,
— Неосторожно? Что неосторожно? Неосторожно вышел на улицу и пришел к тебе, в то время как моя рожа убийцы красуется в газете? Подозреваю, что если я тебе скажу, что я невиновен и что этот рисунок похож на меня по самой что ни на есть чистой случайности, ты мне все равно не поверишь.
Клотильда захлопала ресницами. Он почувствовал ее смущение и от этого пришел в неописуемую ярость.
— Да нет, я тебе верю. Я прекрасно знаю, что ты не убийца. Но люди настолько глупы, что могут запросто тебя линчевать, раньше чем ты успеешь объясниться. Садясь, он громко расхохотался.
— И тем не менее! Мы же не среди дикарей живем. И я не собираюсь ничего никому объяснять. Я ничего не сделал. А этот рисунок, эта недоделанная карикатура, на меня едва похожа. Смотри!
Схватив газету и шариковую ручку, он быстрым движением нарисовал на портрете квадратный подбородок. Сходство сразу же исчезло.
— Ты видишь? У меня круглый подбородок и низкий лоб. Эти отличия становятся очевидными для каждого через пять минут. Я пришел к тебе, чтобы услышать слова сочувствия, чтобы посмеяться вместе с тобой над этой идиотской историей, а ты меня подозреваешь, как моя консьержка! Как в бистро на углу!
— Не горячись, дорогой. Ты же знаешь, что я тебе верю!
- Предыдущая
- 8/23
- Следующая
