Властелин Хаоса - Джордан Роберт - Страница 46

С другой стороны, не будь у него этих воспоминаний, его бы не окружало сейчас шеститысячное войско. Он был бы один, оставаясь при этом самим собой, то есть та’вереном, накрепко связанным с Возрожденным Драконом. Прекрасной мишенью для Отрекшихся. Кое-кому из них наверняка многое известно о Мэте Коутоне. Морейн утверждала, что он очень важен, прямо-таки необходим Ранду и Перрину, чтобы они одержали победу в Последней Битве. Если она права, он, конечно, сделает все от него зависящее, вот только поначалу свыкнется с этой мыслью. Сделать-то сделает, но становиться при этом каким-то там паршивым героем вовсе не собирается. Если бы еще удалось придумать что-нибудь дельное насчет этого растреклятого Рога Валир... Он вознес краткую молитву о душе Морейн, надеясь, что она все же ошибалась.

Они в последний раз достигли края свободного пространства. Мэт остановился, и Бетсе со смехом упала ему на грудь.

– О, это было чудесно. Мне казалось, что я на балу в каком-то королевском дворце. Может, мы повторим, а? Ну хоть разочек?

Госпожа Дэлвин несколько раз хлопнула в ладоши, но сообразила, что все служанки стоят без дела, и, энергично размахивая руками, принялась гонять их по залу, точно цыплят.

– Ты часом ничего не слыхала о Дочери Девяти Лун? Тебе это ничего не говорит?

Эти слова вырвались у Мэта сами собой, наверное потому, что он думал о тех тер’ангриалах. Он знать не знал, где найдет Дочь Девяти Лун, и хотя горячо надеялся, что это случится не скоро, однако не сомневался – их встреча состоится не за трактирным столиком в захолустном городишке, переполненном беженцами и солдатней. И опять же, кто может сказать, как и когда исполнится пророчество? А это, тут уж не поспоришь, было нечто вроде пророчества. Умереть и жить снова! Жениться на Дочери Девяти Лун! Отказаться от половины света мира, чтобы спасти мир! Трудно уразуметь, что все это значит, но ведь он и вправду умирал, болтаясь на той веревке. А раз сбылось одно предсказание, то, наверное, сбудутся и все остальные. Тут уж ничего не поделаешь.

– Дочь Девяти Лун? – переспросила еще не отдышавшаяся Бетсе. – Это гостиница? Таверна? В Мироуне такой нет, это я точно знаю. Может, в Арингилле, за рекой? Я никогда не была... – Даже запыхавшись, она тарахтела так же живо.

Мэт приложил палец к ее губам:

– Это не важно. Давай-ка лучше еще потанцуем.

Мэт решил, что на сей раз это будет простой сельский танец, для исполнения которого не потребуется никаких воспоминаний, кроме его собственных. Правда, теперь ему приходилось прилагать усилия, чтобы отличить одни от других.

Кто-то прокашлялся. Мэт обернулся через плечо и вздохнул при виде Эдориона, стоящего в дверях со шлемом под мышкой и стальными перчатками за поясом. Это был уже не тот пухлый розовощекий юнец, с которым Мэт сиживал за картами в Тире. Здесь, на севере, молодой лорд повзрослел и приобрел воинскую закалку. Шлем с ободком давно лишился плюмажа, некогда сверкавшую вызолоченную кирасу покрывали щербины и вмятины, а голубой в черную полоску кафтан с пышными рукавами изрядно поизносился.

– Ты просил в этот час напомнить про обход. – Эдорион прокашлялся в кулак, нарочито не глядя на Бетсе. – Но, если хочешь, я подойду попозже.

– Нет, чего уж там. Я сейчас иду, – отозвался Мэт. Проводить обход ежедневно и каждый раз проверять что-то новое было очень важно. К такому выводу он пришел на основе воспоминаний людей, опыту которых можно было доверять. И, коли уж взялся за эту работенку, надобно делать ее как следует – глядишь, таким манером и жизнь себе сбережешь.

Бетсе отступила в сторонку и пыталась утереть фартуком пот с лица да пригладить растрепавшиеся волосы. Восторженное выражение уже исчезло с ее лица, но Мэт полагал, что это не имеет значения. Такого танца ей не забыть. Спляши с девицей в охотку, самодовольно подумал он, и она наполовину твоя.

– Дай это музыкантам, – сказал он девушке, вложив в ее ладошку три золотые марки. Как бы плохо они ни играли, эта мелодия помогла ему на некоторое время забыть и о сегодняшних заботах, и о ближайшем будущем. И вообще, женщинам нравится щедрость. Пока все складывалось прекрасно. Он поклонился, чуть не коснувшись губами ее руки, и добавил: – Счастливо, Бетсе. Мы с тобой еще потанцуем, когда я вернусь.

К удивлению Мэта, она предостерегающе погрозила ему пальчиком и покачала головой, словно прочла его мысли. Впрочем, он никогда и не утверждал, будто понимает женщин.

Нахлобучив шляпу, Мэт взял стоявшее у дверей копье с черным древком – еще одно напоминание о том тер’ангриале. По древку вились письмена на Древнем Наречии, а чуть искривленный, похожий на короткий меч наконечник был помечен клеймами в виде двух воронов.

– Сегодня мы проверим питейные заведения, – сказал он Эдориону, и они вышли в безумную сумятицу улиц Мироуна.

Городок был маленький, даже не обнесенный стенами, хотя и раз в пятьдесят больше любого из тех поселений, какие Мэту случалось видеть в Двуречье. По здешним меркам – разросшаяся деревня, только и всего. Кирпичные или каменные дома встречались не часто, двухэтажные здания – еще реже, а уж в три этажа возводили только гостиницы. Дранка и солома на крышах попадались чаще, чем черепица. Улицы – мостовые здесь по большей части заменяла утрамбованная земля – были запружены народом. Люд в городке жил разношерстный, но главным образом кайриэнцы и андорцы. Хотя Мироун и располагался на кайриэнском берегу Эринин, его, как и всякий пограничный город, населяли жители и с той, и с другой стороны, и еще из полудюжины земель, а уж приезжие попадались невесть откуда. С тех пор как Мэт заявился в город, сюда наведались даже три или четыре Айз Седай. Несмотря на медальон, он старался держаться от них подальше. Впрочем, Айз Седай как пришли, так и ушли своей дорогой. Удача Мэту пока не изменяла, во всяком случае в важных делах. До сих пор не изменяла.

Горожане торопились по своим делам и, по большей части, не удостаивали вниманием оборванных мужчин, женщин и детей, бесцельно шатавшихся по городу. В основном то были кайриэнцы из расположенных поблизости лагерей беженцев. Немногие из них решались вернуться домой. Междоусобица в Кайриэне вроде бы и закончилась, но в стране все еще свирепствовали шайки разбойников. Еще больше люди опасались айильцев и, как понимал Мэт, Возрожденного Дракона.

Солдаты отряда, кто в одиночку, кто в компании, болтались по лавкам и тавернам. Арбалетчики и лучники носили кожаные безрукавки, обшитые стальными пластинами, а копейщики – мятые нагрудники. Зачастую пехотинцы подбирали брошенные лордами покореженные доспехи, а то и просто сдирали их с мертвецов. Повсюду разъезжали всадники в стальных доспехах, тирские латники в ребристых шлемах с ободком, кайриэнцы, чьи шлемы походили на колокола, и даже немногочисленные андорцы – те носили конические шлемы с решетчатыми забралами. Равин изгнал из королевской гвардии немало людей, выказывавших преданность Моргейз, и некоторые из них прибились к отряду. Уличные торговцы сновали в толпе с лотками, наперебой предлагая иголки, нитки, всякого рода целебные снадобья – от вытяжного пластыря до клизм, нержавеющие оловянные горшочки и кружки, шерстяные чулки, ножи и стилеты наилучшей андорской стали, за качество которых продавцы ручались головой, и все прочее, что требовалось или могло потребоваться солдату, с точки зрения торговца. Гомон стоял такой, что крики лоточников были слышны не более чем в трех шагах.

Разумеется, солдаты издалека узнавали Мэта и, завидя широкополую шляпу и диковинное копье, громко приветствовали командира. Мэт знал, что в отряде повсякому толкуют насчет того, почему он не носит доспехов. Одни считали это пустой похвальбой, другие же всерьез утверждали, будто он неуязвим для оружия, кроме выкованного самим Темным. Поговаривали, что шляпу ему подарили Айз Седай и покуда он ее носит, убить его невозможно. На самом деле шляпа была самой обыкновенной, а носил ее Мэт для холодка – широкие поля давали какую-никакую тень, – а также потому, что этот мирный головной убор напоминал ему о необходимости держаться подальше от тех мест, где могут потребоваться шлем и латы. О его копье, надпись на древке которого даже из дворян мало кто мог прочесть, тоже ходили всякие байки, впрочем, не шедшие ни в какое сравнение с действительностью. Клинок, помеченный воронами, был изготовлен Айз Седай во время Войны Тени, еще до Разлома Мира. Он не нуждался в заточке, и Мэт сомневался, что сможет сломать его, даже если пожелает.