Властелин Хаоса - Джордан Роберт - Страница 48

– Люди поговаривают, – обронил на ходу Эдорион, когда сопровождаемая ротозеями колонна прошагала мимо, – что скоро мы двинемся на юг. Слухи всякие, то да се... – Краешком глаза он присмотрелся к Мэту, оценивая его настроение, и продолжил: – Я вот приметил: кузнецы и шорники проверяют упряжь, колеса да тележные оси.

– Когда надо, тогда и двинемся, – ответил Мэт. – Незачем предупреждать Саммаэля о наших намерениях.

Он украдкой пригляделся к Эдориону. Вот малый не промах, хотя и лорд. Налесин тоже не дурак, но больно уж усердствует, а у Эдориона, тут уж ничего не скажешь, голова на месте. Налесин нипочем не обратил бы внимания на каких-то там кузнецов. Жаль, что Дом Алдиайя переплюнул Дом Селорна, а не то Мэт назначил бы Эдориона на место Налесина. Но куда там, все лорды встали бы на дыбы, они ведь помешаны на своих титулах. А Эдорион здорово соображает. Смекнул, что, как только отряд выступит на юг, речные суда, а может и почтовые голуби, повсюду разнесут эту новость. Мэт медяка не поставил бы против того, что город полон лазутчиков, но в то же время необычайно остро чувствовал, что ему сопутствует удача. Ощущение было таким сильным, что у него чуть голова не лопалась.

– А еще толкуют, что вчера в городе побывал Лорд Дракон, – промолвил Эдорион настолько тихо, насколько позволял уличный шум.

– Вчера мне удалось наконец помыться, – сухо отозвался Мэт. – Это было самым значительным событием за весь день. Давай-ка лучше о деле, а то так мы с тобой и до вечера не управимся.

Мэт готов был выложить кругленькую сумму, лишь бы дознаться, кто распускает такие слухи. Прошло всего полдня со времени появления Ранда, и никто, кроме самого Мэта, его не видел. Было раннее утро, когда в комнате Мэта в «Золотом олене» появился яркий вертикальный луч света. Мэт откинулся на кровати и выхватил нож, прежде чем сообразил, что перед ним не кто иной, как Ранд, выходящий из этой паршивой дыры в пустоте. Наверное, он явился из дворца в Кэймлине – Мэту показалось, что, пока щель не закрылась, за ней виднелись колонны дворцового зала. Неожиданное появление Ранда чуть ли не ночью, без айильской стражи, прямо посреди комнаты не могло не напугать Мэта. Ведь окажись он в том месте, эта щель, или как там ее назвать, разрезала бы его пополам. Он не любил Единую Силу и все, что с ней связано.

– Поспешай медленно, Мэт, – сказал Ранд, меряя шагами комнату. На собеседника он не глядел. Губы Ранда были поджаты, лицо блестело от пота. – Он должен увидеть, как все готовится. Иначе не выйдет.

Усевшись на постели, Мэт стащил наполовину натянутый сапог и бросил его на половичок, постеленный у кровати госпожой Дэлвин.

– Знаю, – пробормотал он, потирая лодыжку, ушибленную о столбик, поддерживающий над кроватью балдахин. – Я ведь сам помогал составить этот поганый план, если ты помнишь.

– Мэт, а как ты узнаёшь, что влюблен в женщину? – неожиданно спросил Ранд, не переставая мерить шагами комнату, причем с таким видом, будто этот вопрос как-то согласовывался со сказанным прежде.

Мэт заморгал:

– Чтоб мне в Бездну Рока провалиться, коли я знаю. Благодарение судьбе, мне еще не случалось угодить в эту ловушку. А что случилось?

Ранд пожал плечами, словно отмахиваясь:

– Я покончу с Саммаэлем, Мэт. Я поклялся и выполню свое обещание. Таков мой долг перед умершими. Но где остальные? Я должен уничтожить их всех.

– Само собой, но, наверное, все-таки по одному, а не чохом.

– Мэт, и в Мироуне, и в Алтаре есть Принявшие Дракона. Люди, присягнувшие мне. Когда я овладею Иллианом, Алтара и Муранди упадут сами, как перезрелые сливы. Я свяжусь с Принявшими Дракона в Тарабоне, в Арад Домане – и пусть только Белоплащники попытаются преградить мне путь в Амадицию. Я сокрушу их. Я слышал, что Пророк распространяет свое учение не только в Гэалдане, но и в Амадиции. Можешь представить себе Масиму в роли Пророка? Салдэйя последует за мной – Башир в этом уверен. И Салдэйя, и все Пограничные Земли. Другого выхода нет. Я добьюсь этого, Мэт. Объединю все земли перед Последней Битвой. Я добьюсь этого! – В голосе Ранда зазвучали лихорадочные нотки.

– Само собой. Ранд, добьешься, – медленно произнес Мэт, ставя второй сапог рядом с первым. – Но ведь не всего сразу, верно?

– Нельзя допускать в свою голову чужой голос, – пробормотал Ранд, и руки Мэта, стягивающие шерстяной чулок, замерли.

Странное дело, Мэт как раз поймал себя на мысли, хватит ли этой пары чулок еще на день носки. Ранд знал кое-что о том, что случилось внутри того тер’ангриала в Руидине, знал, что Мэт каким-то образом приобрел полководческий дар, но ему было известно далеко не все. О воспоминаниях других людей он и не догадывался. Конечно же нет, сказал себе Мэт. Ранд, похоже, вообще не замечает вокруг себя ничего необычного.

Взъерошив волосы пятерней. Ранд продолжил:

– Саммаэль всегда мыслит прямолинейно, но вдруг мы что-то упустили? Вдруг оставили щель, в которую он сможет проскользнуть? Малейшая наша оплошность повлечет за собой гибель тысяч людей. Десятков тысяч! Сотен смертей нам все одно не избежать, но я хочу сберечь тысячи жизней...

Вспоминая этот разговор, Мэт скривился так, что потный лоточник, вознамерившийся продать ему кинжал с рукояткой, усыпанной «драгоценными камнями» из цветного стекла, чуть не выронил свой товар и нырнул в толпу. Вот так и Ранд – постоянно перескакивает с одного на другое. Со вторжения в Иллиан – на Отрекшихся, с тех – на женщин; видит Свет, Ранд всегда умел найти подход к женщинам, он, да и Перрин тоже. То он заводил разговор о Последней Битве, то о Девах Копья, а то и вовсе о таких вещах, что Мэт и понять его не мог. Похоже, он говорил сам с собой – ответов Мэта почти не слышал, а иногда даже не дожидался. А послушать, как Ранд говорит о Саммаэле... И ведь рано или поздно Ранд обречен сойти с ума. Что, если безумие уже проникает в...

И какая участь ждет тех несчастных глупцов, которые прибились к Ранду, чтобы научиться направлять Силу? – И Мазрима Таима, который уже умеет? Об этом Ранд обмолвился лишь мимоходом – вроде бы Таим, Лжедракон, теперь учит этих болванов, Рандовых учеников, или как их там назвать. Вот будет заваруха, когда все они спятят. Мэт предпочел бы оказаться не менее чем в тысяче миль от этой компании, но понимал, что выбор у него не больше, чем у листа, подхваченного вихрем. Он та’верен, и Ранд тоже, но Ранд гораздо сильнее. В Пророчествах о Драконе ничего не говорилось про Мэта Коутона. Он угодил в ловушку, ровно горностай под забором. О Свет, лучше бы ему никогда не видеть этого проклятого Рога Валир!

В таком мрачном настроении он заглянул еще в добрую дюжину кабаков, почти ничем не отличавшихся один от другого. Всюду было полно народу; люди пили, играли в кости и мерились силой на руках. Гвалт стоял такой, что музыкантов почти не было слышно. Кое-где завязывались драки, но «краснорукие» быстро охлаждали горячие головы. В одной таверне менестрель декламировал «Великую Охоту». Хотя Охотников в этом заведении не было, принимали его хорошо – видать, тема вызывала интерес. В другом трактире невысокая светловолосая женщина распевала слегка скабрезную песенку, казавшуюся еще более непристойной в сочетании с ее круглым личиком и невинными, широко раскрытыми глазами. Этот «Серебряный рог» – вот уж поистине идиотское название – Мэт покинул, по-прежнему пребывая в скверном расположении духа. Возможно, именно по этой причине, заслышав крик, он устремился на шум. Необходимости в его вмешательстве не было. Он знал: если расшумелись солдаты, «краснорукие» живо их урезонят. Просто ему хотелось отвлечься. Ведь Ранд не иначе как уже спятил и бросил его на произвол судьбы. Саммаэль подстерегает в Иллиане, остальные Отрекшиеся одному Свету ведомо где, и все они только и ждут возможности заполучить между делом голову Мэта Коутона. А что будет, если он снова угодит в лапы Айз Седай? Уж они-то слишком много знают. И все вдобавок невесть почему ждут от него подвигов, будто он и вправду какой-нибудь растреклятый герой!