Гнев Льва - Джоблинг Кертис - Страница 13

– Благодарю за то, что возвратили мою дочь целой и невредимой, капитан.

К Харкеру подошел Дрю.

– Когда вновь соберетесь в поход, я сочту за честь, если вы позволите мне отправиться с вами.

Прежде чем Харкер успел что-либо ответить, лорд из Брекенхольма громко заявил:

– Этого не будет.

Дрю обернулся, чтобы посмотреть на Бергана:

– Простите? Вы не распоряжаетесь мной, герцог Берган.

– Главная обязанность Лорда-протектора – следить за безопасностью Семиземелья Лиссии. Это включает в себя безопасность наследника трона Вестланда. Будущий король не должен подвергаться опасности. Я не могу позволить вам идти в поход.

– Не позволите? Но вы не мой отец. Если я решу пойти, я пойду.

– Тогда увидите, что я загородил вам дорогу.

– И я, – сказал Микель. – Ваше обучение еще не закончено.

– Не закончено обучение? – Дрю чувствовал, как его все сильнее охватывает гнев. – Простите, Микель, но мой наставник в настоящее время находится под присмотром врачей, борющихся за его жизнь. Вряд ли он способен в таком состоянии давать мне уроки фехтования.

– Зато я могу, – вспылил Микель, не сдерживая больше своего раздражения. – Вы просто мальчишка! Я не позволю вам рисковать будущим Лиссии ради какого-то дурацкого приключения.

– Это не дурацкое приключение, – прорычал Дрю. – Друг собирается пойти на помощь своей подруге. И я вам больше не мальчишка. Сегодня вы превозносите меня как героя, который сверг тирана, а назавтра считаете меня неразумным дитем!

– Позвольте нам использовать другие ресурсы для поиска Гретхен, – сказал Броган. – Неужели вы сами не понимаете, насколько это глупо – участвовать в этих поисках самому?

Кровь Дрю вскипела. Весь последний месяц лорды-старейшины только и знают, что диктовать ему, куда идти и что делать. Он посмотрел на графа Вегу, ища у него поддержки, но того почему-то именно сейчас ужасно заинтересовал эфес его шпаги.

– А вы ничего не хотите сказать? – спросил Дрю адмирала Вегу. – У вас, мне помнится, всегда имеется собственное мнение по любому вопросу.

Граф поднял на Дрю глаза и улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Я полностью поддерживаю Дрю, – к всеобщему изумлению сказал он. – Дайте ему пойти и найти ее. До сих пор ему всегда везло, почему бы и не на этот раз?

Берган насмешливо похлопал в ладоши:

– Великолепно. Как всегда, полагаетесь на случай, дорогой граф? Очень умно.

– Говорю что вижу, – пожал плечами Вега. – Дрю прошел через все испытания: Дайрвуд, Змею, мое собственное предательство, о котором я искренне сожалею. Этот парень способен шлепнуться в бочку с тухлой треской и вылезти из нее благоухая духами.

Дрю благодарно кивнул.

– Этот вопрос не обсуждается, – заявил Медведь и грохнул кулаком по столу так, что все подпрыгнули. – Я обещал народу и вам, Дрю, что обеспечу вашу безопасность. Вы останетесь здесь, пока все не закончится.

Дрю накинул на плечи свой плащ, быстро заколол его у ворота застежкой.

– Куда вы? – спросил Берган, с подозрением глядя на Дрю прищуренными глазами.

– Предпочитаю находиться в компании друзей, – выразительно подчеркнул слово «друзей» Дрю. – Можете не волноваться, герцог Берган. Я не собираюсь прыгать со стен. Успокоить мои нервы может только общение с Борлордом и леди из Брекенхольма. Я чувствую себя… на грани.

Он отвесил поклон всем сидящим в зале.

– Дрю, – негромко сказал Берган. – Ты должен понять. Я делаю это в общих интересах, включая твою мать, королеву Амелию. Она только что нашла тебя после стольких лет разлуки. Не заставляй ее вновь оплакивать тебя.

Дрю моргнул. Такого удара со стороны Бергана он не ждал. Будущий король повернулся и вышел из зала, громко хлопнув за собой дверью.

Спустившись по лестнице примерно до половины, он столкнулся с поднимавшейся навстречу ему Уитли.

– Дрю! – закричала она, и лицо ее засветилось от радости. При виде Уитли мрачное настроение Дрю мгновенно испарилось. Он раскинул руки, Уитли раскинула свои, и они закачались, стоя на соседних ступеньках.

– Как я рад видеть тебя, Уитли, – сказал Дрю, отодвигаясь назад на расстояние вытянутой руки, чтобы лучше рассмотреть девушку. За последний месяц, что он не видел ее, Уитли стала немножко повыше – или ему это просто показалось? Она выглядела повзрослевшей, была одета в усыпанную металлическими шипами кожаную куртку и длинные, до колен сапоги. Кожаные напульсники на запястьях, охотничий кинжал на поясе. Густые каштановые волосы туго стянуты на затылке толстым шнурком и не заслоняют лица. Запыленная от проведенных в дороге недель, но с той же, прежней, ослепительной улыбкой.

– И я тебя, Дрю. Я шла к отцу – думаю, капитан Харкер слегка опередил меня. Там у ворот такая толпа, стражники. Что происходит? Что я здесь пропустила?

Дрю взглянул вверх, туда, откуда спустился, и пожевал губу. Гектор, наверное, уже добился некоторых результатов. Можно ли настолько довериться Уитли? Пропустив мимо себя поднимавшихся по лестнице охранников, Дрю решился и прошептал, наклоняясь к Уитли:

– Пойдем со мной. Я хочу кое-что обсудить с тобой.

Они шли по коридору, шлепая по лужам. С того момента, когда власть перешла к Совету Волка, этот бывший тюремный блок полностью опустел, в то время как при Леопольде все камеры были переполнены. Став главой Совета, Берган немедленно принялся опорожнять три подземных этажа – «Яму», в которую никогда не проникал солнечный свет. На поверхность из Ямы принялись выводить заключенных – многие из тех, кто просидел под землей десять, а то и больше лет, успели за это время повредиться в рассудке. Вскоре Совет Волка принял решение засыпать подземную тюрьму камнями так, чтобы туда больше не попал ни один человек, независимо от того, какое преступление он совершил. Выполнение этого решения пока что откладывалось из-за более неотложных дел, главнейшим из которых была осада замка Леопольда.

Когда они достигли конца коридора, Дрю поднял выше свой факел и оглянулся назад, на пустые тюремные камеры.

Внутри них, на нарах, виднелись хорошо узнаваемые, завернутые в белые простыни фигуры. Здесь, под землей, было холодно и промозгло, эта атмосфера напоминала Дрю подвал мясника в Такборо, где тот хранил свои туши. Мак Ферран регулярно продавал этому мяснику своих животных, а Дрю навеки возненавидел тот подвал.

Сзади никого не было – внутренняя охрана в Доме Изменников не отличалась строгостью. Массивные двери при входе в саму башню охранялись постоянно, но внутри можно было передвигаться достаточно свободно. После вывода заключенных Яму приспособили под временный армейский морг, поэтому живые люди теперь появлялись здесь только тогда, когда им нужно было перевозить мертвецов.

– Вот и все? И никакой охраны? – спросила Уитли, когда они остановились в конце коридора. Три каменные ступени вели к низкой деревянной двери со стершимся от времени значком, указывающим, что когда-то за этой дверью находилось караульное помещение.

– А что здесь охранять? – сказал Дрю.

Уитли поежилась и потянулась к ручке двери, но Дрю схватил девушку за руку и остановил.

– В чем дело?

– То, что ты можешь увидеть за дверью… – сказал Дрю, – не хочу, чтобы ты пришла в ужас.

– Что такого я могу там увидеть? Только то, как медитирует Гектор, разве нет?

– Боюсь, что картина, которую мы застанем, будет более… оживленной.

– Ты говоришь загадками, я не понимаю, – сказала Уитли и, неожиданно засомневавшись, отдернула руку.

– Я полагаю, ты все сама увидишь. – Дрю взялся за ручку в виде железного кольца, повернул ее и толкнул дверь.

Она заскрипела на ржавых петлях, и Дрю прошел внутрь, приглашая кивком головы Уитли следовать за собой. Она пошла, осторожно ступая мелкими шажками.

Комната была обставлена со спартанской простотой. По обе стороны двери горели два настенных факела – Дрю сразу же вставил и свой факел в свободную железную скобку в стене. Вдоль каждой из трех стен стояли двухъярусные кровати, а у той стены, в которой была прорезана дверь, примостился письменный стол с лежащей на нем старой, покрытой плесенью учетной книгой и давно высохшей чернильницей с торчащим из нее обгрызенным пером. Посреди комнаты стоял второй стол – более массивный и крепкий, чем письменный. За этим столом, вне всякого сомнения, проходила большая и лучшая часть караульной смены – здесь охранники ели, пили и резались в карты или кости. Но сейчас на столе лежал труп, прикрытый белой, с коричневыми пятнами от просочившейся крови простыней.