Гнев Льва - Джоблинг Кертис - Страница 2

Теперь юноше нужно было спешить. Он торопливо набросил на спину лошади седло, затянул подпругу.

– Прости, – негромко сказал он неподвижно лежащему на земле старому конюху, переступая через него и уводя с собой лошадь.

Переведя лошадь через лежащего старика, юноша легко вскочил в седло, и в эту секунду сзади раздался крик пришедшего в сознание конюха:

– Держите его! Вор!

Юноша сильно пришпорил лошадь, вылетел из дверей конюшни и увидел перед собой прибежавших на крик стражников с выставленными вперед алебардами.

– Стой!

За спинами стражников темнел угольно-черный проем ворот – спасение было так близко! «Оказаться так глупо пойманным в двух шагах от свободы? – криво усмехнувшись, подумал юноша. – Ну уж нет!» Он развернулся на лошади, отбивая наставленные на него алебарды лезвием меча. С улицы послышались крики спешивших на помощь своим товарищам патрульных.

– Стой, я сказал, – повторил один из стражников. – Именем Волка!

Эти слова подстегнули всадника, и он послал свою лошадь вперед, сминая стражников. Они растерялись, расступились, давая возможность всаднику на взбешенной лошади прорваться сквозь их строй. Этого секундного замешательства хватило, чтобы юноша отбил наставленную на него алебарду справа, моментально ударил по шлему стражника слева и словно ветер вылетел сквозь ворота Хаммергейт.

В погоню стражники не пустились, решили, что перед ними еще один трусливый предатель, служивший Льву, а теперь пытающийся ускользнуть от правосудия Лорда-протектора. Сколько таких беглецов они уже выловили, охраняя эти ворота? Одному удалось сбежать – ну и ладно. Стражники посмотрели на то, как исчезает во тьме всадник, послушали, как стихает, удаляясь, цокот копыт, и спокойно заперли ворота.

Никто из них никогда не узнает о том, как важна была миссия сбежавшего от них всадника.

Сапоги герцога Бергана прогрохотали вверх по спиральной лестнице Дома Изменников. Герцог ненавидел лестницы, особенно каменные. Они всегда напоминали ему о том, как далеко он от своего любимого Брекенхольма. Да, там тоже имелись лестницы, но их было мало. Дом Берлорда находился высоко в ветвях одного из пяти Великих Деревьев – благодаря этим деревьям небольшой лесной Брекенхольм считался одним из чудес Семиземелья. С земли в дом и сам хозяин и его посетители попадали в подъемнике, крепкой плетеной клети, возносившей их на высоту ста двадцати метров к могучим ветвям Великого Дуба. По легенде, которой охотно верил Берган, пять Великих Деревьев Брекенхольма были древними прародителями всех деревьев в Лиссии.

С тоской по дому герцог умел справляться, но необходимость ежедневно подниматься и спускаться по лестницам Дома Изменников выводила его из себя.

Если бы Лев не заперся в своем замке Хайклифф, эта необходимость отпала бы. Но пока что, за неимением другого подходящего помещения, ему и другим членам Совета Волка приходилось собираться здесь, в этой старой башне с таким неподходящим названием. Дом Изменников изначально был построен как гарнизонная крепость и тюрьма. Хотя позднее его намного превзошел по величине замок Хайклифф, башня Дома Изменников продолжала выделяться на фоне остальных городских сооружений. В последние несколько десятилетий башня использовалась исключительно как тюрьма, в которой содержались воры, мошенники и храбрые, но глупые идеалисты, рискнувшие критиковать короля и его правление. Хотя в тюремных камерах все еще оставалось много преступников, Берган, став Лордом-протектором, позаботился о том, чтобы как можно скорее выпустить на свободу политических заключенных, полагая, что если они были противниками Льва, то, разумеется, станут сторонниками Медведя.

С того момента, когда с трона был низвергнут король-лев Леопольд, мир разительно изменился. На несостоявшуюся свадьбу сына Леопольда, принца Лукаса, и леди-лисицы Гретхен съехались Верлорды со всех концов страны, и теперь они выступали на стороне герцога Бергана и его союзников Манфреда и Микеля, верлордов-оленей из Бейрбонса. Все они дружно поддерживали Дрю Феррана, юношу, явившегося буквально ниоткуда, воспитанного обычными людьми и до последнего времени ничего не знавшего о том, что он является последним в роду Вервольфов и имеет полное право на трон короля Вестланда. Юноша был очень неопытным, не подготовленным к своей новой роли и, казалось, мог сбежать при первой же возможности. Помочь Дрю привыкнуть к роли наследника престола старались члены Совета Волка – опытные, знающие и тактичные Верлорды. Дрю нужно было не только свыкнуться с тем, что он станет новым королем, ему нужно было смириться с тем, что он является оборотнем, таким же, как все аристократы Лиссии. И трудно сказать, что пугало его больше – перспектива занять трон или способность трансформироваться в дикого зверя.

Когда Берган наконец забрался на самый верх, лестница вывела его на каменную площадку перед тяжелой деревянной дверью, по сторонам которой стояли солдаты – преданные, уцелевшие еще от старой гвардии Вергара. На них были надеты рыцарские плащи с изображением серебряной волчьей головы на черном фоне – этот герб был памятен старому герцогу. При виде его Берган невольно перенесся мыслями в прошлое, припоминая старинные походы, в которых он сражался плечом к плечу с Вергаром. Этот парень, Дрю, совершенно не походил характером на своего отца.

Вергар – целеустремленный и волевой – был вместе с тем человеком предсказуемым и упрямым, Дрю же выглядел порой слишком задумчивым и умудренным для своих юных лет. Впрочем, Берган полагал, что, если бы Дрю вырос в Хайклиффе и был воспитан кровными родителями, он стал бы двойником своего отца. Но Дрю воспитывался в фермерской семье на Холодном побережье. Его приемный отец в свое время служил в старой Волчьей гвардии и с раннего детства обучал Дрю обращаться с мечом – искусству, которое совершенно неизвестно большинству крестьян. Приемная мать Дрю была горничной королевы Амелии и очень любила мальчика. Под влиянием этих факторов Дрю вырос необычным, уникальным Верлордом – способным с одинаковой легкостью покорять сердца и умы как обычных людей, так и равных себе оборотней. Берган не сомневался в том, что когда-нибудь Дрю станет великим, быть может, даже величайшим королем.

Стражники широко распахнули перед Верлордом дверь, и он вошел в зал заседаний Совета Волка. Берган пока что жил прямо в одном из помещений этой башни, в то время как остальные члены Совета поселились в больших домах в пригороде Хайклиффа.

Дрю со своей матерью, королевой Амелией, жили в доме верлорда-оленя герцога Манфреда и его семьи. Манфреду принадлежал красивый особняк Бак Хаус в богатейшем районе Хайклиффа, в последние пятнадцать лет простоявший практически необитаемым, поскольку Лорд Стормдейла предпочитал держаться подальше от короля Леопольда. После свержения Льва Манфред распорядился проветрить и прибрать свой старый особняк и набрал полный штат прислуги. В этом доме можно было спокойно, без помех со стороны, готовить Дрю к его новой роли, которую ему предстоит сыграть, как только повстанцам удастся выкурить Льва из его каменной норы, замка Хайклифф. Но Леопольд без борьбы не сдастся, это ясно.

– Что тебя задержало? – спросил герцога граф Микель, Лорд Хайуотера и младший брат Манфреда. Верлорд-олень стоял возле круглого стола в центре зала Совета, перелистывая пачки лежащих на нем документов. Рядом с Микелем находился Гектор, юный Борлорд и наследник престола в Редмайре. Гектор держал в руках доску для письма с прикрепленным к ней листом бумаги, на котором он делал пометки пером, записывая вопросы, которые предстояло решить на сегодняшнем заседании Совета. Гектор был самым молодым членом Совета Волка. Годы ранней юности он провел при дворе Льва, где был учеником магистра, передавшего ему столько знаний о Семиземелье, что сейчас Гектор сделался незаменимым в тех случаях, когда Совету нужно было восстановить старые связи с былыми историческими союзниками, разбросанными по всей разодранной на клочья стране. Нужно признать, что учителем Гектора был известный злодей, верлорд-крыса Ванкаскан, инквизитор короля Леопольда, практиковавший, помимо всего прочего, еще и черную магию. Берган был очень рад, когда узнал, что Гектор уклонился от изучения древней магии и сосредоточился вместо этого на медицине, с особым интересом изучая целебные свойства трав и растений.