Любовь сильнее меча - Легостаев Андрей - Страница 51

• Предыдущая
• 51/74
• Следующая

Линксангер хотел бросить что-нибудь язвительное, чтобы подразнить заклятого врага, но сдержался. Не слова сейчас нужны и важны. В бой! Один лишь точный удар — нанести любую рану ненавистному врагу и дальнейший исход поединка уже не имеет никакого значения, Вольфангер будет отомщен. А если погибнет Линксангер, то тоже. Поскольку меч герцога пропитан тем же ядом, что свалил отца Радхаура. Ядом, от которого в мире нет противоядия, даже Фоор с этим своим дружком Ансеисом ничего не могли поделать. Лишь бы нанести рану!

Радхаур, словно почувствовал это, отпрянул когда потерявший уже после удара силу клинок Линксангера чуть не коснулся левой руки.

Граф шагнул назад не сводя взгляда с врага. Успокоил и так почти ровное дыхание.

Неожиданно увидел, что губы герцога беззвучно зашевелились и почувствовал как непонятная сила, словно оковами, сковывала члены, что еще мгновение и он превратится в подобие каменного изваяния.

И, уповая на чудесную силу Алвисида, полученную от торса, отчаянным усилием Радхаур заставил себя броситься вперед. Поскольку отступать было некуда.

Линксангер, несколько удивленный недействием заклятия, не стал принимать на себя отчаянную атаку, резко отступил, рассчитывая, что чары все-таки спеленают смертельного врага и герцог пронзит его сердце, отомстив за любимого брата. Или, Радхаур просто оступится, увлеченный своим порывом и можно будет всадить смертоносный клинок ему в спину.

Радхаур действительно потерял равновесие, но опыт и жажда жизни подсказали единственный выход — упав, он резко перекатился несколько раз, остановившись у самого края моста, едва не рухнув в застоявшуюся тухлую воду крепостного рва.

Гуул, не сводивший, как и все прочие, взгляда с моста, подал вперед лошадь.

— Куда? — резко остановил его в спину вопрос короля Этварда.

— Наследник Алвисида может погибнуть.

— Это честный рыцарский бой и никто не имеет право вмешиваться!

— Наследник Алвисида не должен погибнуть! — зло повторил Гуул.

— Я тебе приказываю остановиться!

— Ты не мой король, — сказал алголианин и тронул коня.

— Арбалеты наизготовку! — крикнул король и тотчас бойцы подняли оружие. — Цельтесь в него. Гуул, или ты немедленно возвращаешься на место, или тебе в спину полетит дюжина стрел!

Гуул обернулся, оценивая угрозу. Лицо короля ясно показывало, что он делом подтвердит свои слова. Бойцы вскинули арбалеты и без сомнений спустят болты по первому знаку повелителя.

Гуул повернул коня и вернулся на место. Вид его был мрачен как никогда.

— Ты думаешь я не хочу встать на этом мосту рядом с ним? — не поворачиваясь к алголианину произнес Этвард.

Герцог Линксангер, не попав в лежавшего врага, выдернул клинок из досок моста, и повернулся к чуть не упавшему с моста Радхауру. Миг расплаты был так близок…

И, совершенно неожиданно для всех, между смертельными врагами вспыхнула вспышка дыма. Вспышка, знакомая обоим противникам.

Ветер быстро развеял дым. Между Линксангером и Радхауром стоял Белиал. Как всегда безукоризненно одетый, но бледный и чуть встревоженный — прядь черных волос упала чуть ли не на глаза, но Князь Тьмы не замечал этого.

— Зачем ты здесь? — Линксангер чуть не вонзил от злости пропитанный ядом каурры клинок в ближайшего приближенного Владыки Зла.

— Вы заключили договор с Силами Тьмы не причинять зла Наследнику Алвисида, — сухо и жестко произнес Белиал.

Радхаур вскочил на ноги и хотел крикнуть, что не нуждается ни в чьей защите, что… Он сдержался. Сейчас все эмоции — только на бой!

— Не я заключил договор, а Иглангер, — Линксангер тяжело дышал, не от боя — от обиды, ведь победа была так близка! — В любом случае, у нас честный рыцарский поединок, я не мог не ответить на брошенный вызов!

— Честный поединок? — словно беседуя о чем-то неважном, поднял бровь Белиал.

— У Радхаура тоже магия! — в сердцах, понимая, что оправдываться глупо, выкрикнул Линксангер. — Его не взяло пленное заклятие!

— У него — Сила Алвисида, — улыбнулся Князь Тьмы. — А вот у тебя…

Он вдруг сделал шаг к Линксангеру и схватил обеими руками его клинок, совершенно не боясь порезаться об остро отточенные кромки. И закрыл глаза, словно напрягаясь пред решительным действием, требующем полной отдачи сил и внутренней энергии.

Линксангер попробовал выдернуть меч из его рук, но клинок будто был зажат в каменных тисках.

Наконец Белиал отпустил меч Линксангера и сделал шаг вбок, подобно герольду, ведущему схватку на турнире.

— Все, — сказал Белиал, — теперь будет честный бой. И пусть с каждым из вас пребудут Силы Космические. Я ничего больше сделать не могу.

И, так и не взглянув на Наследника Алвисида, он исчез, оставив после себя едкий запашок потухшего костра.

Радхаур уже стоял с Гурондолем в руке, готовый к бою, готовый убивать. Он видел перед собой не просто противника — человека, который виновен в смерти братьев и отца. Виновен! Как и Берангер.

Пред глазами юного графа встало улыбающееся спокойное лицо Педивера, старшего брата; синяк, который подставил Мориансу сам Уррий незадолго до роковой поездки брата в Камелот; золотые монеты на глазах мертвого отца…

Мышцы напряжены, все тело устремлено лишь на одно, нет других мыслей сейчас, нет других желаний. Словно волна изнутри вырывается наружу, концентрируясь в ударе меча.

Будто дикий ураган из града ударов обрушился на Линксангера. Он едва успевал их отражать, и если бы Радхаур не торопился довести бой до завершения как можно раньше и не совершал бы почти не заметных неточностей движений, он достиг бы цели гораздо раньше.

Линксангер был поражен, потрясен, он потерял силу воли, он уже не верил в победу, но руки знали дело — пока его меч отбивал яростный натиск Радхаура.

Последним усилием воли герцог попытался было выйти на магический уровень и понял, что это ему не удается. Лишь услышал вдали мысль Берангера, приближавшегося со своим отрядом к Бервуду.

« Отомсти и за меня, брат!» — успел мысленно крикнуть Линксангер и, заметив просвет в мелькании Гурондоля, попытался максимально использовать возможно единственный и точно последний шанс.

Меч Линксангера был выбит из рук и покатился глухо стуча по доскам настила к краю моста, упал вниз.

Радхаур замер, последним взглядом уставившись в глаза обезоруженному врагу. Что он в них хотел увидеть? Он сам бы не смог сказать, но жаждал прозреть в них ответ на свой какой-то вопрос, который был не в силах облачить в слова.

— Ты сейчас умрешь! — выцедил убийца Вольфангера.

И тут, как всегда в жуткой ситуации, герцог придумал, что делать.

— Пусть! — выкрикнул Линксангер. — Но ты не когда не увидишь больше свою Марьян! Ты даже не узнаешь ее, если и найдешь! Она заколдована, и кроме меня никто не сумеет снять чары!

Герцог рассмеялся, жалея в душе, что его слова ложь, что он действительно не наложил на Марьян какое-нибудь сложное и сильное заклятие. И, с огромным трудом, через неведомо кем поставленное сопротивление, послал мысленный сигнал Дайрону, чтобы забирал немедленно Марьян и Крафф и уходил по подземной реке в Бервуд.

Гурондоль блеснул в последнем ударе, Линксангер чуть привстал на носках, будто хотел подобно птице вспорхнуть вверх, но был подбит на взлете.

— Я буду отомщен! — прохрипел он.

Радхаур выдернул меч. Герцог, зажимая рукой рану, сделал несколько шагов назад и рухнул с моста.

Одновременный выдох облегчения вырвался у Этварда, который хотел его сдержать, и у Ламорака, который своих чувств сдерживать не собирался. На лице Гуула, казалось, ничего не отражалось.

— Молодец! — довольно крякнул сэр Таулас. — Но можно было закончить все и раньше…

Радхаур подошел к краю моста и осторожно посмотрел вниз.

Тинные гнилушки, разорванные упавшим телом, вновь затягивали черную дыру воды, накрывшей Линксангера.

С окровавленным мечом в руке Радхаур подошел к воротам и ударил в них кулаком.

— Ваш хозяин мертв! Открывайте ворота! Мы заберем Марьян и уйдем, иначе возьмем замок штурмом!

• Предыдущая
• 51/74
• Следующая