Любовь сильнее меча - Легостаев Андрей - Страница 63

• Предыдущая
• 63/74
• Следующая

Все повернулись. Глаза у отрубленной головы колдуньи открылись, губы были искривлены злобной усмешкой.

— Все! Игл пронзил сердце Радхаура. Вольф, Бер и Линкс отомщены. Я могу умереть спокойно.

— Ты снова врешь! — закричала Аннаура, чтобы успокоить подруг.

И вдруг ноги у Марьян подкосились и она упала без сознания.

Герцог ожидал, что тут же появится в магическом поле огромный серый монстр тайлорса, но ничего не случилось — хваленый маг прозевал вход Иглангера в магическое пространство и теперь уже не в силах вмешаться. Иглангер смог передохнуть, успокоить мысли, придти в себя.

Он видел замершее, искаженное лицо Радхаура, вонзающего ему в грудь меч.

Это был конец. Герцог Иглангер умер, ничто уже не могло спасти его неизбежной гибели. После того, как он выйдет из магического подпространства, где бестелесно обитал сейчас его дух, ему останется жить несколько мгновений. Все. Точка. Конец. Братья останутся неотомщены.

И тут же Герцог сообразил, что может увести за собой в смерть и его, Радхаура.

Мгновения, что судьба (или Силы Космические?) отпустила ему на жизнь, хватит на месть. Хватит, если он все сделает четко и спокойно.

И Иглангер решил не торопится с выходом из магического пространства, успокоится, мысленно сотни раз прокрутить движение — второго шанса у него не будет.

Вода течет плавно и уверенно, ничто не заставит ее повернуть вспять. Вот и Иглангер в последнее мгновение жизни сделает то, что должен.

Обидно будет промахнуться. Не обидно даже, а…

Герцог не мог подобрать слова. И не надо подбирать. Он не промахнется. Он успокоится и сделает все как надо. Пусть ему осталось жить одно мгновение.

Ненавистному врагу, убившему теперь уже не только братьев, но и его самого, осталось жить тоже не больше нескольких мгновений.

Но надо успокоиться. Успокоиться, чтобы не совершить непростительной ошибки.

И надо торопиться, пока этот хваленый тайлорс не заметил, что герцог вошел в магическое пространство и… Впрочем, нет — ерунда. Даже тайлорс не войдет в это мгновение. Сидит где-то на коне там, за спиной. Может и почувствовал что-нибудь, но уже не успеет вмешаться.

А он, герцог Иглангер, успеет. Он отомстит за братьев.

Радхаур увидел как застыли в ужасе глаза Иглангера и подумал: вот и все. В который раз.

Сколько таких глаз уже видел он в своей жизни? Да разве упомнишь? И как ни старайся, ничего кроме ужаса и недоумения — очень редко: досады — он в них прочитать не мог. Даже ненависти к себе, он не видел в подобные мгновения в глазах умирающих врагов.

Радхаур еще по инерции всаживал Гурондоль в тело убийцы отца, но уже думал, что надо выдергивать клинок, вытирать от крови и возвращаться в замок, где его ждет… Марьян.

И вдруг почувствовал как что-то обжигающе острое и тонкое раздирает грудь и входит в сердце; в горле захлебнулся последний вдох.

Радхаур не ужаснулся. Но удивился. Ему не понадобилось магии, чтобы растянуть последнее мгновение в вечность — целую вечность он понимал, что все, он умер.

Он был удивлен. Предсказание не сбылось. Значит, он наказан Силами Космическими за то, что отказался собирать Алвисида. Что ж, рыцарь принимает смерть достойно.

Прощай солнце, которое освещало такую недолгую жизнь. Прощайте боевые друзья, прощай Эмрис, названный брат.

Прощай, Марьян, которую так и не смог полюбить, прости, за то что обманывал тебя и себя, что мучил обоих. Теперь ты свободна от любви, ты молода, прекрасна, ты еще найдешь взаимную любовь… Да и далеко искать не надо… Прости, прости за все. Живи, Марьян.

Прощай, Рогнеда, тебе я мог бы отдать лучшие порывы души, прощай и прости за то, что дрогнул и отступил.

Прощай, барон Ансеис, не помогла твоя магия. И снова будет ждать шах Балсар рождения нового Наследника Алвисида и страдать от того, что нет наследников собственных.

И нет наследников у него, Уррия. Род графов Маридунских прервется…

Как несовершенен этот мир, но как прекрасен. Жаль, что понимаешь это только в последнее мгновение своей жизни, в мгновение, растянувшееся в вечность.

Две женщины быстро склонились над Марьян.

— Надо освободить ей грудь, — взволнованно сказала Аннаура. — Ей нечем дышать! Это от волнений… обморок, я такое уже видела.

Она с силой рванула тонкие кружева платья, обнажая Марьян грудь.

И вдруг отшатнулась — под левой грудью у Марьян вдруг на ее глазах образовалась крохотная треугольная рана, словно от узкого кинжала.

Показалась капелька крови.

— Что это с ней? — удивленно спросила Рогнеда.

— Ансеис, помоги! Тут явно магия! — воскликнула Аннаура и обернулась.

Стражник сидел на плитах, широко расставив ноги и изумленно протирал глаза.

— Что случилось? — голосом, словно только очнулся ото сна, спросил он.

Аннаура поняла, что Ансеис вернулся в свое тело.

— Скорее, беги вниз за лекарем, тут беда.

— А это кто? — караульный указал на обезглавленное старушечье тело.

— Беги за помощью! — звонким от волнения голосом выкрикнула Рогнеда. — Тебе приказывает сестра короля! Видишь, госпоже дурно?

— Все-все, уже бегу.

Стражник поспешил к лестнице вниз.

— Она умерла? — тревожно спросила Рогнеда.

— Не знаю, — ответила Аннаура. — Я вообще не понимаю, что происходит.

На лице лежавшей перед ними женщины появилась огромное фиолетовое пятно, покрывшее всю левую половину. А правую обезобразили два жутких застарелых шрама. На месте правой груди была сплошная зарубцевавшаяся рана; тело Марьян изогнулось и маленький подбородок задрался вверх.

Она умерла, потому что погиб человек, подаривший ей неземное чувство любви и ради которого она жила. Без него для нее нет жизни.

Два смертельных врага стояли мгновение — издали казалось, что они просто разговаривают — и рухнули оба, чуть ли не обнявшись.

Смерть примирила их.

Король Этвард соскочил с коня и помчался к названному брату.

С другой стороны подбежали тевтонцы с обнаженными мечами.

Еще не осознавший происходящего Этвард выхватил Экскалибурн, готовый рубить и колоть, мстить за последнего человека, оставшегося у него из детства.

— Подождите, ваше величество, — раздался спокойный, громкий голос сэра Бламура.

Этвард остановился.

Тевтонцы тоже.

За спиной Бламура были все воины замка.

— Где здесь сэр Кардок, что приезжал с вызовом к нам? — спросил сенешаль. — Вы здесь?

— Да, я здесь, — вышел вперед сэр Кардок. — Мы не позволим вам убить герцога, если он еще жив.

— Давайте вдвоем подойдем к упавшим рыцарям и посмотрим: можно ли кому-нибудь из них еще помочь, — предложил сенешаль. — Вряд ли вы хотите проливать свою кровь, если герцог погиб в честном бою. А если он жив, то вы просто заберете его, мы препятствовать не станем.

— Хорошо, — согласился тевтонец. — Подойдем только вдвоем — вы и я.

Они пошли к упавшим. Все смотрели на сенешаля и Кардока, никто не произносил ни слова.

Этвард вложил Экскалибурн в ножны, в голове пронеслась мысль, что Радхаур только тяжело ранен. Он не может погибнуть, не может! Ведь по предсказанию… Этвард очень хотел верить в предсказание.

Сенешаль с первого взгляда понял, что его молодой хозяин мертв. И герцог — тоже, любые лекари здесь бессильны.

— Все, — сказал и сэр Кардок. — Это конец.

Сэр Бламур встал над погибшими на колени и молча выдернул кинжал из сердца последнего графа Маридунского.

Рядом заклубился столб черного едкого дыма.

Даже сэр Бламур от неожиданности вздрогнул и выронил из рук кинжал, унесший жизнь его хозяина.

Из дыма вышел рыцарь в черных одеждах. Быстро склонился над погибшими, коснулся пальцами лбов того, потом другого и, ни к кому не обращаясь, произнес:

— Поздно, ничего нельзя сделать. О, Силы Космические, но почему всегда так глупо получается?!

Не глядя на ошарашенных сенешаля и тевтонца, Белиал шагнул в неразвеявшийся еще столб дыма и исчез.

Солнце садилось за деревьями, сумерки сгущались. Воинам из замка казалось, что это сама земля графства Маридунского надевает траур по погибшему хозяину.

• Предыдущая
• 63/74
• Следующая