Рыцарь без ордена - Легостаев Андрей - Страница 34

• Предыдущая
• 34/62
• Следующая

Граф сидел в седле и никакой силой его было не выбить из него. В этот момент Роберт ловко заставил коня отскочить, чтобы не попасть под молот огромной лапой и сам нанес удар мечом — но этот выпад, скользнув по толстой коже мог разве что разозлить монстра, чем нанести реальный вред. Бить нужно в уязвимую точку.

Монстр, раненый Найжелом, уже не помышлял ни о нападении, ни о помощи товарищу, ни о чем другом — боль захватила его целиком, он стал заваливаться на бок и толстой тушей уже начала овладевать пока что едва заметная глазу дрожь. С этой стороны больше проблем не будет.

Но другой враг уже освоился с телом дракона, оправился от первых неудач и рвался в бой, понимая, что обратного пути нет. Безумный страх порой оборачивается столь же безумной храбростью и мальчишка решил погибнуть, но утащить за собой в могилу хоть одного из заклятых врагов. И даже лучше, что перед ним именно убийца учителя, граф Роберт Астурский.

Нападки дракона становились все быстрее, ловчее и яростнее.

Роберт может и не выдержать усиливающегося натиска обезумевшего от вида гибели товарища монстра.

И, еще раз убедившись, что его бывший враг занят лишь предсмертными страданиями, Найжел бросился к графу, обегая его противника по широкой дуге. Он вознамерился повторить маневр, уже приведший к успеху. Но поскольку ушибленные места болели (не до них правда сейчас, чтобы это чувствовать) да и ошибки дважды не повторяют, он решил рубить голову. Шея дракона, конечно, толстовата, в полный его обхват руками, да ничего, он постарается отсечь с одного маха.

Когда первые успехи вбивают в душу кураж, убеждают, что ничего страшного, кроме разве что синяков да царапин, с тобой просто ничего случиться не может, получается все. Даже судьба уступает перед бесшабашно-веселым напором.

Словно на горку взбежал Найжел на спину гриадского дракона.

Роберт увидев его за головой чудовища замер с занесенным мечом.

Монстр, почувствовав что-то на спине, взбрыкнул, пытаясь избавиться от досадной помехи.

А Найжел, ожидавший этого, словно на коня уселся, свесив ноги с двух сторон шеи.

Усмехнулся, внутренне собирая силы. И могучим ударом наотмашь рубанул по столбу плоти, заканчивающемуся плоской змеиной головой, готовый вновь лететь на землю, в случае, если меч увязнет в шее.

Но остро отточенный клинок, прошел сквозь мясо и кости дракона, будто через толстую восковую свечу, что в храмах на континенте ставят.

Найжел заскользил вниз, не удержавшись, словно с горки съехал и спрыгнул, попав ногами прямо на отрубленную голову чудовища.

— Тебе бы в палачи идти, — усмехнулся Роберт, спешившись с коня и протянув другу руку, чтобы помочь подняться. — Больно уж ловко у тебя ловко получается.

За спиной Найжела с шумом ломались крылья, чудовище горой мяса обмякло, лишь дергалась от посмертной судороги передняя лапа.

Найжел провел рукой по лбу, потом по лицу — пальцы были в крови. Совсем забыл, что расшиб нос. Но вроде кости все целы.

— Бывало и хуже, — самодовольно сказал Найжел. — Сопляки!

Роберт кивнул и повернулся в сторону другого чудища.

Дракона там не было!

— А этот-то куда задевался? — удивленно спросил орней. — Не улетел же!

— Да вон он валяется, — пояснил Роберт. — Обратно в человека превратился.

— Пойдем, добьем!

— Не торопись, — удержал его за рукав граф. — Может, он жив, тогда я хочу с ним поговорить.

— Да что с ним рассуждать, все уже сказано!

— Как знать, — усмехнулся Роберт, тайный Блистательный Эксперт ордена, не имеющего имени. — Как знать…

Он уверенно направился корчившемуся в луже крови голому человеку.

Некрасивый черноволосый юноша, с искаженным от боли лицом, скорчившийся в три погибели, вызывал не жалость, а брезгливое презрение.

Окровавленный меч Найжела валялся рядом.

— Откуда ж с него столько крови? — подивился орней. — Столько в человеке и не будет.

— Это натекло, пока не метаморфировался обратно, — объяснил Роберт. — Магия — штука такая… Кровь его — и не его… Трудно объяснить.

— И не надо. Мне все это совершенно ни к чему. Был бы со мной перстень…

— Было б то же самое, можешь не сомневаться, — заверил Роберт и склонился над раненым.

Без всякой жалости перевернул его на спину. Тот посмотрел широко раскрытыми глазами, но в них не отразилось никакой мысли — только боль. Он жалобно прискуливал. Граф ударил его — резко, без излишней жестокости, в известную ему болевую точку, и тот, потеряв сознание, замолк.

— Странно, — сказал Найжел, — я попал точно в шею, а у этого разворочена ключица.

— При метаморфировании тело… — начал было Роберт.

— Да, ладно, не объясняй, — оборвал его друг.

— Если б он не превратился обратно в человека, то уже бы издох. А так — будет калекой, но рана для жизни опасности не представляет.

— Не будет он калекой, не беспокойся, — произнес Найжел, вынимая кинжал милосердия.

— Нет, — сказал Роберт.

— Что — нет? — удивился друг.

— Когда он придет в себя я поговорю с ним. — Он снял с бесчувственного тела чародейский амулет и внимательно всмотрелся в него. — У тебя веревка есть?

— Должна быть у седла привязана.

— Пожалуйста, принеси, — попросил граф. — Да заодно прикончи ты своего коня, надоело его ржанье! Неси веревку, свяжем его.

— Да что он нам сделает голый! Ты бы лучше подумал, что дальше делать будем.

— Я об этом и думаю, — ответил граф. — Они-то сами не собирались погибать, так ведь? И как-то, покончив с нами, намеревались уйти отсюда, чем угодно могу поклясться. Эти не отдадут свои жизни ради высокой цели или мести, насмотрелся я на таких. Но как они думали вернуться домой? Может, отсюда есть тайный выход?

Это я и хочу у него выяснить, когда он очнется.

— А если не скажет?

— Скажет! — усмехнулся Роберт. — А не захочет — поговоришь с ним ты. Как тогда, в княжестве Уралда. Помнишь молчаливого монаха, который не хотел говорить, куда отвели похищенных девушек?

— Да, упорный оказался. Пришлось отстричь ему все пальцы, — кивнул Найжел и направился к коню, чтобы прекратить страдания бедного животного и взять веревку.

Граф снова поднес поближе к глазам трофейный амулет. Уже смеркалось — как незаметно пролетело времени. И еще надо решить до полной темноты, как отсюда выбираться; ночь на орнейских островах наступает стремительно. В крайнем случае, хоть Найжел и бурчит недовольно, что мол не мальчик уже, на сырой земле спать, на крайний случай, ночь можно будет провести и здесь, а утром попробовать пробраться через завал или поискать другой выход.

Роберт выпрямился и свистом подозвал своего коня. Из седельной сумки вынул флакон с каким-то зельем.

— Опять магия? — спросил подошедший с мотком веревки в руках Найжел.

Роберт рассмеялся.

— Нет, настой целебных трав, хорошо выводит из обморока. Да и раны лечит.

Дай-ка я им твое лицо сперва оботру, а то смотреть страшно.

— Да уж, — согласился орней. — Находиться в священном запретном месте, да еще в таком виде. И это… — он кивнул в сторону огромного трупа дракона, — здесь тухнуть будут. Что я теперь скажу предкам?

— Успеешь еще придумать, — улыбнулся Роберт, обтирая другу кровь с лица. — До встречи с ними тебе еще очень далеко.

— Да ты что, не знаешь, где мы оказались?

— Что ты хочешь сказать, Найжел?

— Ты не слышал о том, что наши предки?.. Хотя да, это тайна нашего народа. Но ты — мой брат, мы клялись на верность кровью, тебя я скажу. Так или иначе мы отсюда до ночи уже уйти не успеем и ты все сам узнаешь.

Он помолчал, точно собираясь с мыслями; граф не торопил.

— Если орней умирает не на поле битвы, а в своей постели от старости, то жрецы приносят его сюда, в эти священные горы, и оживляют силой первопредка, — наконец произнес Найжел. — И умерший орней живет здесь, разум его чист и светел, он все помнит. Когда надо воспользоваться их мудростью, то жрецы спрашивают у мертвых предков совета. Другие орнеи сюда ходят очень-очень редко, в самых исключительных случаях — предки не любят, когда их тревожат. Им не нужно ни воды, ни пищи, только покой. Они не терпят света, но едва солнце скроется — они выйдут вдохнуть горного воздуха и поговорить с луной. Они увидят нас и вот это… И что я им скажу?

• Предыдущая
• 34/62
• Следующая