Под сенью короны - Коваль Ярослав - Страница 56

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая

— Зелёный — цвет невесты, — откомментировал Ильсмин. — Уместно.

— Хорошие, все хорошие, — авторитетно подсказал Ревалиш. — Уж я в этом понимаю, я родился на соседнем острове. Но я бы посоветовал вот эту нитку, здесь все перлы одинакового размера и одинакового оттенка, такой жемчуг ценится выше всего. Взвесь на ладони — чувствуешь? Высококачественный жемчуг.

— На эту нитку мне свободных денег не хватит. Предстоят большие расходы на свадьбу, об этом я не могу забывать.

— Тогда её куплю я. И подарю твоей супруге. — Мне припомнилось, что по имперским традициям такие подарки новобрачной от начальства её мужа вполне допустимы. Если начальник женат. — Надо же мне как-то извиниться перед госпожой Шехмин за своё некуртуазное поведение.

— Это очень любезно, — отозвался Аканш. — Кстати, командир не предполагает, сколько ещё продлится наш отдых? Хорошо бы как-то рассчитать свои финансовые возможности.

Мы все вместе посмеялись.

— Боюсь, что Генштаб и сам этого не знает. Пока что мятежники осаждены в замке Спирали. А ты же знаешь, что такое замок Спирали. Вокруг море, скалы, искусственные мели, штурмовать не так-то просто. Весь вопрос в том, удастся ли отыскать способ штурма, или придётся брать измором.

— Хоть бы и измором… Командир, ты ведь присутствовал при аресте господина Лагроя. Расскажи, как это было? В чём его обвиняют?

Я развёл руками. Выдавать тайны его величества мне никто не разрешал. Но и молчать незачем. Официальная версия причин ареста уже озвучена.

— Его величество, видимо, нашёл время ознакомиться с жалобами и фактами, и принял решение. Он объявил, что господин Лагрой обманул его ожидания и совершил множество преступлений против представителей имперской знати. Лагрою никто не дозволял казнить мятежников так жестоко, казнить женщин, не должных нести ответственность за семьи, беременных женщин, а также тех, кого можно было и не казнить, а наказать иным способом. Главнокомандующий, мягко говоря, перебрал в своих зверствах.

— Вот с чем точно не стану спорить, — заявил Ильсмин. — Но я считал, что всё совершаемое совершается по воле императора.

— У императора были на тот момент дела поважнее. Он доверил Лагрою решение этого вопроса, и тот подвёл государя. Да ещё как подвёл! За что и поплатится теперь.

— Думаю, не посочувствую ему даже в том случае, если его казнят так же, как он приказывал казнить.

— Сомневаюсь. Но казнь наверняка последует. Помилования не будет.

— А верно ли, что государь вернул золотой диск госпоже Солор?

— Это произойдёт так, как принято, в ходе победного парада. После того, как последний оплот мятежников рухнет. Пока же госпожа Солор (как и я сам, кстати) имеет возможность доказать, что она достойна диска.

— Мне кажется, её светлость давно уже это доказала.

«Дык, ёлы-палы!» — подумал я, но вместо этого произнёс то, что должен был:

— Его величество по каким-то известным ему причинам отстранил госпожу Солор от управления войсками. Они не были очень значимыми, однако же имелись. Так что, будем считать, у её светлости — испытательный срок. У меня — тоже.

— Испытательный срок?

— Работодатель смотрит, справится ли работник, и решает, оставлять ли его на порученном месте.

— Испытательный срок… Как сказано!

— Отлично сказано!

— Уверен, её светлость наилучшим образом справится, — с серьёзным видом произнёс Ревалиш, и я понял, что мои объяснения приняты. — Но, мне кажется, не слишком-то подобает звать его величество «работодателем».

— Я лишь объясняю, что у меня на родине называют испытательным сроком.

— Командир, там опять торговец! — На пороге появился мой адъютант. — Предлагает резные раковины, и вроде как по дешёвке.

— И как раковины? Красивые?

— Красивые, командир.

— Ладно, тащи его сюда. Посмотрим, ребята?

Раковины действительно оказались очень красивые. Среди них были и спиральные, и плоские, и искусно оформленные в шкатулки, каждая очищена до самого перламутра. Изысканная резьба украшала их, во многие вросли жемчужины, которые жемчужницы не просто создали, но и сделали своей частью. Чувствовалось, что каждое изделие мастер изготавливал без спешки, но с душой, с любовью к своему труду. Большинство этих вещиц можно было назвать произведением искусства, и если теперь приобрести что-нибудь, у семьи мастера появится возможность выжить, а у самого мастера — создать ещё что-нибудь эдакое.

И я выбрал одну из шкатулок, особенно изысканную на мой взгляд, отделанную резьбой как снаружи, так и внутри. В неё можно было положить купленный жемчуг и преподнести супруге, как единый подарок, оформленный со вкусом. Увлеклись и мои подчинённые. Когда торговца выталкивали из дома, на его лице расцветало идиотски-счастливое выражение лица. Судя по всему, на столь хорошую выручку он не рассчитывал.

— Полагаю, наша армия принесёт процветание этим островам, — сказал Ревалиш, разглядывая резной рапан с ажурным краем.

— Да уж, на нас местные заработают сразу лет на пять вперёд. Мы принесём им намного больше выгоды, чем съедим рыбы и хлеба. Иногда постой войск может быть полезен.

— Ага, а как демографию повышает! — не выдержал я.

— Что?

— Ну как «что»! На этих двух островах архипелага сейчас пять тысяч отборных парней, молодых, крепких и красивых. Как понимаю, через девять месяцев острова ждёт всплеск рождаемости, причём детки будут все как один крепкие и красивые. В пап.

Мои подчинённые переглянулись, Аканш неуверенно улыбнулся.

— Командир шутит. Разве это плохо? Женщины произведут на свет детей, чьи отцы являются представителями воинского сословия, и сами смогут служить в армии. И всем будет хорошо.

— Я же не утверждаю обратного.

Нам пришлось менять тему.

Было что обсудить — и перспективы смены власти в верхах, каковая, впрочем, должна была вернуть жизнь Генштаба на привычный путь, и наши собственные перспективы в роли высших командиров нового рода войск, и последнюю, как мы надеялись, боевую операцию этой войны. Первое время я о ней практически ничего не знал, но через четыре дня такого солнечно-безмятежного, почти туристического пребывания на островах меня вызвали в Ставку, под стены Спирали. И я воспринял это с облегчением.

Во-первых, вызвали только меня, а не все пять с лишним тысяч, а значит, будет время подготовиться к операции, если она планируется. А во-вторых, я наконец узнаю, как там идут дела.

Ещё на подлёте к третьему по величине острову архипелага я увидел замок с высоты и был поражён и даже отчасти восхищён. Он располагался на небольшом островке, как бы отколотом от основного скального массива довольно широким проливом. Строители возвели здесь могучие стены, похоже, заодно расширив и сам пролив, «обстругав» островок строго по размеру замка. В общем, с точки зрения обороноспособности эта твердыня была выше всяких похвал. И я, знающий только традиционные способы штурма, не представлял, что тут можно сделать.

Конечно, всё возможно, но вот каким образом… Даст бог, меня и моих парней не отправят штурмовать эти стены.

Вершник опустился у ворот замка-близнеца, расположенного на скальном массиве большого острова, не такого неприступного и потому оставленного мятежниками без боя. Этот назывался крепостью Раковины. Теперь его заняли армии императора, госпожа Солор расположилась в среднем замке со своим личным штабом, Генеральный штаб, которым она теперь управляла, устроился в верхней части крепости. Всюду было полным-полно войск, полевые кухни дымились прямо во дворах — значит, здешние кухни не справляются. Всё пахло рыбой — главным блюдом, приготовляемым тут и для солдат, и для офицеров.

— Ну, как вы? — спросила меня Аштия. — Чем занимаетесь?

— Изображаем из себя туристов, — ответил я. — Закупаемся сувенирами.

— Сувенирами?

— Жемчуга, ткани, ракушки, всё такое.

— А-а… Ну, этим тут, кажется, все развлекаются. — Женщина кивнула в сторону стола, украшенного перламутровым письменным прибором и изящной бутылочкой с пурпуром. — Официальные сообщения его величеству пишутся пурпуром на шёлке. Так что я очень кстати обзавелась и тем, и другим.

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая