Звезда гарема - Лей Тамара - Страница 73

• Предыдущая
• 73/93
• Следующая

– Я сделал это ради нее, а не для тебя.

– Это понятно.

Стремясь как можно быстрее вернуться на ристалище, где решалась судьба де Готье, Люсьен нетерпеливо толкнул дверь.

– Я ухожу.

– Почему ты не хочешь упростить себе жизнь? – спросил Джеймс. – Женись на моей дочери и во всем остальном отпадет нужда.

Его соперник по турниру взглянул на Александру.

– Ты предлагаешь ее?

Девушка почувствовала себя так, будто в нее попала молния – предшественница грозы. Неужели Люсьен действительно спросил это всерьез?

Джеймс согласно кивнул.

– Хотя я не хочу расставаться с ней сейчас, но если это принесет мир, я сделаю это.

– Нет, Джеймс, – проговорил Люсьен, не выразив никаких эмоций. – Я скорее пролью кровь, чем женюсь на Байярд, чтобы вернуть наши земли. – С этими словами он исчез в коридоре.

Александра уставилась на то место, где еще секунду назад стоял Люсьен. Она поняла, почему так была оскорблена Мелисса, и испытала непреодолимое желание догнать его и ответить ругательствами на английском и на арабском языках. Однако она крепко сжала в руках одеяло и молча прокляла де Готье.

– Ты ведь любишь его, да? – спросил Джеймс. Дочь изумленно взглянула на отца. Как он мог догадаться? Неужели это так заметно по ее лицу? Если так, то Люсьен это знает наверняка. Девушка почувствовала себя еще более униженной.

– Почему ты боишься епископа? – решила сменить тему разговора Александра.

Не думая о том, что может испачкать простыню, Джеймс уселся на кровать.

– Тайна, да? Ну ладно, храни ее, но не думай, что можешь меня обмануть, дочь Катарины. – Он похлопал ее по руке.

– А что с епископом?

Лицо лорда исказила кривая усмешка.

– Если только священник сочтет тебя...

– Что? Кем? Скажи мне! – перебила она отца.

– Еретичкой, исповедующей ислам... Александра вскочила на ноги, отбросив в сторону одеяло.

– Но ты же знаешь, что это не так. Я христианка и в некотором смысле гораздо больше, чем он.

– А это не имеет значения. Многие приверженцы истинной веры, чье преступление заключалось лишь в том, что они отличались от других, жестоко преследовались и даже были приговорены к смертной казни. Ты должна подавлять в себе все арабское, чтобы не возродить его подозрений.

– Но это же несправедливо.

– Да, несправедливо, но такой человек епископ Арми. Он весьма влиятельное лицо среди служителей церкви и очень вспыльчив.

Александра чувствовала, что упрямство не дает ей покоя и мешает соглашаться с отцом. Однако она сдержалась, чтобы не расстраивать Джеймса своим непокорством. Прикинувшись совершенно смирившейся, она опустила глаза и вздохнула.

– Я понимаю, но это будет нелегко.

В тот же вечер о победе Люсьена в турнире было много разговоров в огромном зале дворца Байярда. И хотя он не присутствовал на пиру, его славные подвиги были у всех на устах. Пели ему дифирамбы и рыцари, потерпевшие от него поражение и в пешем бою, и в конном, заплатившие за это немалый выкуп.

Выпрямив спину, Александра сидела рядом с братом Агнессы, Кейтом, и старалась не думать о Люсьене и о его ранах. Снова и снова она повторяла себе, что ей все равно, что сталось с де Готье, уверяла себя, что он недостоин ее, но в глубине души знала, что это неправда.

Девушка притопывала ногой в такт музыке. Ее движения скрывала длинная юбка, которой она нашла неожиданное применение. Мягкий перезвон колокольчиков, привязанных к лодыжке под юбкой, немного снял напряжение. И хотя она делала невинный вид каждый раз, когда кто-нибудь обращал на нее внимание, хмурясь от недоумения, девушка продолжала слегка топать ногой.

Это был откровенный вызов. Если епископ обнаружит источник звука, это станет смертельно опасным для нее. Но риск щекотал ей нервы, к тому же Александре хотелось отомстить англичанам за обиды. В ее жилах текла английская кровь, но думала и чувствовала девушка по-арабски.

– Тебя, однако, обнаружат, – прошептал Кейт прямо ей в ухо. Пересиливая удивление, Александра взглянула ему в глаза.

– О чем ты говоришь? Дядя улыбнулся.

– Может, я и ошибаюсь, но думаю, что слышал перезвон колокольчиков, раздающийся из-под твоей юбки.

– Конечно, ошибаешься, дядя Кейт, – ответила девушка, сильнее топнув ногой.

Улыбка мужчины стала еще шире, еще очаровательнее.

– Прости меня. Мне всегда казалось, что такую штучку могла выкинуть только твоя мать.

Услышав это, Александра застыла.

– Расскажи мне о ее молодости.

– А, сейчас они замолчали, – проговорил Кейт, прислушиваясь.

– Вероятно, человек с колокольчиками ушел из зала.

Александра топнула ногой, потом еще раз.

– Нет, она здесь и, что самое удивительное, совсем рядом.

– Ты говоришь о Катарине, я полагаю? Девушка топнула еще раз.

– Да, о ней.

Кейт начал оживленно рассказывать о детстве Катарины. Забыв о еде, он рассказывал о молодых годах ее матери, становился серьезным, говоря о ее, печалях, когда она после смерти родителей пришла жить в их семью, смеялся, вспоминая проделки маленькой девочки, и гримасничал, изображая в лицах вражду между ней и Агнессой. Заговорив о своей последней встрече с Катариной через несколько месяцев после ее свадьбы с Джеймсом, Кейт чуть не заплакал.

– Я всегда думал о ней, как о родной сестре, – сказал он, – и я привязался к ней больше, чем к Агнессе.

Александра улыбнулась.

– Спасибо за рассказ. Мне стало легче, когда я узнала, что мама считала тебя своим другом.

– Да, но тем не менее она не упомянула обо мне ни разу, – сказал он, и в его глазах промелькнуло что-то, похожее на обиду. Кейт моргнул, и тень обиды исчезла.

Девушка ощутила жалость к нему.

– Уверена, что мама часто о тебе думала. Рассказывая об Англии, она упоминала только период после замужества и никогда не говорила о детстве. Так, иногда, очень редко.

Кейт откинулся на спинку кресла.

– Расскажи теперь ты о Катарине, своей матери.

Девушка уже было открыла рот, чтобы начать свой рассказ об их жизни в Алжире, когда объявили конец ужина.

– Может быть, мы поговорим позже, – сказал Кейт, вставая.

Александра тоже поднялась.

– Я у тебя в долгу, сэр Кейт. Ты был очень добр ко мне.

Мужчина учтиво поклонился, затем направился к очагу, где собрались старшие рыцари.

Повернувшись, чтобы разыскать Мелиссу, девушка лицом к лицу столкнулась с разъяренной краснолицей Агнессой.

– Ты сейчас же снимешь эти варварские колокольчики! – потребовала она.

Решив выстоять в трудном поединке, не потерпеть поражение от женщины, которая постоянно ставила преграды на ее пути, Александра скрестила руки на груди и высоко подняла голову.

– Не понимаю, о чем ты.

– Нет? – мачеха ухватилась за юбки девушки, намереваясь высоко их поднять и выставить на всеобщее обозрение ее лодыжки. Тут же внимание всех окружающих, в числе которых был и епископ Арми, переключилось на Александру и Агнессу.

Быстрота реакции спасла падчерицу. Сжав кисть мачехи в своей руке, она предотвратила неминуемую беду.

– Неужели ты откроешь мои ноги в то время, как епископ требует, чтобы они оставались закрытыми? – насмешливо спросила Александра.

– Я открою то, что ты прячешь под юбками, – отрезала Агнесса, вырывая руку.

– Там у меня лодыжки, колени, бедра, – перечисляла девушка, – и ничего из этого не надо показывать в зале, это недостойно внимания окружающих. – Ее резкие движения заставляли колокольчики позвякивать. Стараясь, чтобы они звучали как можно тише, Александра отошла от опозоренной мачехи и направилась к Мелиссе. Та стояла перед группой менестрелей, настраивавших свои инструменты.

Наблюдавшая за стычкой сестра издала при приближении Александры короткий смешок.

– Несомненно, мама опять запретит мне общаться с тобой. И вновь я обращусь к отцу, который отменит приказание мамы.

– Не хотела бы я, чтобы она так меня ненавидела. Но твоя матушка ведет себя так, будто я специально ее чем-то оскорбила.

• Предыдущая
• 73/93
• Следующая