Глоток свободы - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 27

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая

Делегация двинулась дальше. Перед ней тотчас появились три стража порядка. Криками и древками копий они бесцеремонно расшвыривали толпу, освобождая широкий проход для аланцев. Скорость перемещения была крайне низкой. До надетых на колья черепов парламентеры добрались примерно за двадцать минут до назначенного времени. Находиться на площадке для поединков без причины никто не имел права, а виновные подлежали суровому наказанию. Но сегодня, к удивлению Жака, посреди ристалища сидели Храбров и Аято. Не обращая внимания на оливийцев, наемники невозмутимо жевали куски жареного мяса, запивая их пивом.

– Хорошо устроились! – громко крикнул де Креньян. Воины резко обернулись.

– Перелезайте сюда, – воскликнул Тино. – Переговоры состоятся на этом живописном месте. И надо признать, Конгрессу не откажешь в изобретательности.

Повторять дважды маркизу не потребовалось. Год назад он уже посещал ристалище – по иронии судьбы, ему пришлось сражаться с гетерой.

Человек, который всю жизнь ухаживал за женщинами, оказался в весьма щекотливой ситуации – его вызвала на поединок мутантка из клана агрессивных гетер. Отказаться – значит унизиться. Пришлось убить несчастную женщину.

Перебравшись через частокол, наемник подошел к друзьям и бесцеремонно взял в руки кувшин. Сделав несколько глотков, он с удовлетворением вымолвил:

– Отличное пиво. Я о нем мечтал всю дорогу. Где вы его раздобыли?

– Сфин принес, – ответил Аято. – Хорошо иметь везде своих людей.

Тем временем, землян обступили члены делегации. Они с благоговейным ужасом смотрели на отполированные ветром черепа десятки полуистлевших скелетов на песке. Первым не выдержал полковник Моррисон.

– Веселенькое место, – проговорил Клей. – У них, что здесь, кладбище? Надо сказать, далеко не лучший способ погребения.

– Нет, – возразил Олесь. – Это место для поединков. По закону, в Нейтральном секторе запрещены любые убийства. К нарушителям применяют самую мучительную и жестокую казнь. Лидеры кланов обязаны выдать властям преступника. За исключением, конечно, клана Непримиримых. Но в диком варварском мире возникают часто споры и конфликты и их надо решать. И тогда воин вызывает соперника на поединок. Можно конечно отказаться, опозорив себя и свою семью. Противники выходят на площадку и с помощью оружия выясняют отношения. Один объявляется победителем, второй остается лежать в луже крови. Все очень просто.

– Гениально просто, – иронично рассмеялся командующий. – Если бы на Алане ввели подобные правила, можно было неплохо расчистить себе дорогу по карьерной лестнице.

– Но ведь от мертвецов дико воняет, – произнес Моррисон. – Представляю, какой запах на площади днем.

– Никаких, – вставил самурай. – Морсвилцы посыпают тела странным белым порошком, и те разлагаются, не выделяя трупных газов. Все предусмотрено. Они не так глупы – противника нельзя недооценивать.

Между тем, двадцать минут истекли. Стоило Возану оторвать взгляд от часов, как на противоположной стороне ристалища появились тасконцы. Они двигались, не спеша, изредка переговариваясь между собой.

Заметили представителей Конгресса и наемники. Быстро убрав завтрак, земляне начали поправлять одежду – в конце концов, это историческое событие, и надо выглядеть подобающе.

Большую часть морсвилцев Храбров знал лично. Впереди, важно ступая, двигался Юн Флоун. Рядом с ним, и это стало неожиданностью для русича, шел Нил Броун, владелец «Грехов и пороков». Русича связывали с оливицем почти дружеские отношения. Тасконец ни разу не обмолвился, что занимает столь высокое положение в Нейтральном секторе. Чуть сзади следовали еще два представителя Нейтралки. Один был вампиром, второй трехглазым. Для столь густо населенной территории – вполне нормальное явление.

Оливийцы носили самую лучшую одежду, которую только можно достать в Морсвиле – цветные рубашки и шорты, длиннополые пиджаки и брюки строгого покроя – все это производило неизгладимое впечатление на чужаков. Своего рода демонстрация мод Тасконы двухвековой давности.

На фоне аланцев, одетых в одинаковую желто-серую униформу, представители Конгресса выглядели гораздо респектабельнее. Трудно вообразить, что это представители разных цивилизаций, находящихся на диаметрально противоположных ступенях развития.

За делегатами Нейтральной зоны двигались лидеры кланов секторов города. Зенда Тиун, в короткой юбке и узкой, плотно облегающей тело куртке, шла рядом с Шолом Кроссом, лидером трехглазых. Это был высокий сильный мутант, пользовавшийся огромным уважением в городе.

Олесь познакомился с ним примерно год назад. Кросс оказался умным, смелым воином. Ему принадлежал почти весь сектор. На подчиненной территории Шол обладал неограниченной властью. Сейчас на нем были широкие бриджи и белая тонкая рубашка.

Совсем иначе выглядели Сток Неланд, а так же лидер чертей и главарь вампиров.

Первый надел доспехи убитого в ходе сражения землянина – тонкая изящная кольчуга, стальные наручи, на поясе висит длинный меч.

Вампир как обычно обнажился до пояса. Его тело было покрыто причудливой витиеватой татуировкой, а на груди оливийца мастер изобразил оскаленный череп. На плече гигант нес большой топор.

Представитель чертей, в длинном черном балахоне с низко опущенным на лицо капюшоном, держал в одной руке заряженный арбалет, в другой человеческий скальп.

Всем своим видом эта троица показывала, что морсвилцы готовы вести войну до победного конца. Смерть тасконцев не пугала.

– Живописная компания, – очень тихо прошептал Клей.

– Эти мерзавцы не знают жалости и пощады. Уничтожить сотню людей для них сущий пустяк, – добавил Аято.

Две противоборствующие группы быстро сближались. Они остановились в двух метрах друг от друга. Первым заговорил Флоун:

– Аланцы, вы двести лет назад уничтожили прекрасную цветущую страну. Но мы не будем предъявлять претензий. То время безвозвратно ушло. Сейчас ваша армия посягает на жизнь и свободу морсвилцев. Мы никогда не смиримся с унижением и будем воевать до последнего вздоха...

– В этом нет необходимости, – возразил Моррисон. – Алан – мирная и справедливая страна. Великий Координатор не хочет войны. На Тасконе много свободного пространства, а наша планета задыхается от перенаселения. Мы возродим на Оливии былую цивилизацию.

– Тогда зачем вы набрали наемников на Земле? – с ироничной усмешкой сказала Тиун. – Они ведь профессиональные солдаты и единственное, что умеют делать хорошо – убивать.

– Не пытайтесь нас обмануть, – вставил Кросс. – Вы сказали, здесь много свободного места... Так зачем могущественной расе разрушенный и погрязший в пороках город? Вокруг пустыня и ни клочка плодородной земли. Аланцы всегда лгут! Признайтесь честно: мы хотим уничтожить оливийцев и расчистить территорию для своих поселенцев.

– Замечательно подмечено, – кивнул головой Возан. – Колонисты действительно не хотят жить рядом с мутантами, уродами, убийцами и ворами. Нормальные люди могут ассимилироваться, если будут соблюдать наши законы и правила. Через два-три поколения аланцы и тасконцы станут единым народом, как было тысячелетия назад.

– Очень сожалею, но это невозможно, – вымолвил Юн. – У оливийцев за века сложился другой образ жизни. В Морсвиле сейчас мутантов больше, чем обычных людей. Добровольно на самоубийство они не пойдут.

– Тогда не стоит терять время на философские рассуждения. Война неминуема, и атаки на сектора продолжатся и впредь, – нагло произнес командующий. – Сил и средств у Алана более чем достаточно.

– В таком случае, полторы сотни свежих трупов сегодня пойдут на стол костлявой старухе Смерти, – рассмеялся вампир из Нейтралки. – А кое-кто окажется в виде отбивной в лучших заведениях города...

– Неужели вы каннибалы? – с ужасом воскликнул один из штабистов.

– У каждого свои вкусовые пристрастия, – спокойно ответил Неланд. – Двадцать пленных аланцев уже подготовлены к процедуре отсечения головы. Ничего не поделаешь, черти и вампиры обожают человеческие мозги.

• Предыдущая
• 27/44
• Следующая