Скитальцы - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 36

В роли неведомой силы выступила орка, безжалостно затянувшая шнуровку корсета. Возразить мне было нечего, поэтому я старался притерпеться.

— Ну вот, — удовлетворенно констатировала Мара, — теперь ты выглядишь убедительнее. А это что такое? — Она протянула мне два черепаховых гребня, украшенных самоцветами.

— Кажется, это сюда. — Пыхтя, я принялся старательно пристраивать гребни в волосах.

Соорудить высокую прическу у нас не хватило ни умения, ни сил. Мы просто расчесали волосы, посыпали их эльфийской жемчужной пудрой, придающей блеск, и оставили распущенными.

Мара протягивала мне новые и новые безделушки. О назначении одних я помнил еще со времен жизни в Даллирии, о других догадывался, но попадались и совершенно таинственные штуки. В итоге я приобрел, по моему мнению, абсолютно непотребный вид и чувствовал себя соответствующим образом. Корсет сдавливал тело и мешал дышать, от красок чесалось лицо, от пудры хотелось чихать, а лучше — кого-нибудь убить.

Когда я был полностью экипирован, орка достала из тюка расшитые золотом башмаки на высоком изогнутом каблуке.

— Не-э-эт! — взмолился я.

— Да! — кровожадно ухмыльнулась Мара.

Наверное, поставщики всего этого великолепия догадывались, что женские шмотки потребуются для маскарада, поэтому подобрали обувь размером побольше. Спасибо им, земля пухом, и пусть Десид сойдет с ума, примет их за праведников и отправит их души в Тихую долину… И все же башмаки жали. Я попытался сделать пару шагов и едва не рухнул. Мара подхватила меня, поставила на ноги:

— Попробуй еще.

И еще, и еще, и еще… Пока я не научился кое-как ковылять на этих жутких приспособлениях. Зачем только женщины их носят?!

Настал черед Мары. Утянув грудь и раздраженно морщась от неприятных ощущений, она обрядилась в новую одежду. Большой разницы я не заметил: орка никогда не отличалась особой женственностью. Поверх одежды Мара напялила толстую кольчугу и спинные ножны с парными клинками.

— Двуручник и шпагу придется замаскировать под поклажу. Фламберг — слишком заметная и редкая штука, — сказал я орке.

— Я тоже об этом думала, — ответила Мара.

Она сунула свой старый костюм и тонкую кольчугу в сундук под сиденьем кареты.

— И еще кое-что. Ты ведь собираешься играть роль охранника при богатой аристократке, правильно?

Мара кивнула, подтверждая мои слова.

— Что принято у ваших воинов делать с волосами?

— Воины собирают волосы в хвост, как это делаю я.

— Но людям неизвестны обычаи орков, для них твои длинные волосы будут яркой приметой.

— И что? — с глуповатым видом переспросила Мара, не понимая, к чему я клоню.

— Предлагаю сбрить тебе волосы. Это сделает тебя неузнаваемой. Ты выше и в плечах шире большинства людей, с утянутой грудью и лысиной тебя любой примет за мужчину.

— Но кожа под волосами бледная. Будет сразу видно, что они сбриты недавно, — нахмурившись, сказала орка, которой моя идея пришлась не по душе.

Улыбнувшись, я покопался в коробке с красками и выудил оттуда баночку болотно-зеленого цвета.

— С этой мазью бритая голова будет выглядеть естественно, будто ты всю жизнь так ходила.

Орка нахмурилась. Долго и внимательно изучала баночку, лежащую на моей ладони. В душе Мары происходила борьба между разумностью и приверженностью древним обычаям. На мгновение мне показалось, что старые привычки возьмут верх, но через несколько мгновений орка произнесла:

— Приступай…

Она протянула мне острый как бритва кинжал и повернулась спиной.

Изначально я воспринимал эту затею как маленькую месть зеленой, которая придумала переодеть меня в женщину. Но, видя ее сомнения, понял, что для нее это действительно важно — это не каприз и не женское тщеславие. Очевидно, волосы были для Мары каким-то символом. Я молча принялся брить ее голову — подшучивать расхотелось.

В мужской одежде и с бритой головой орка выглядела устрашающе. Мара была не лишена своеобразной дикой красоты, а теперь красота исчезла, осталась одна дикость. Передо мной стоял звероподобный мужик.

Ехать решили перед самым рассветом, до первых петухов. В это время нормальный люд крепко спит по домам. А стражники, досиживающие ночное дежурство в ожидании смены караула, не обратят внимания даже на кавалькаду всадников… Не говоря уже о маленькой карете, запряженной двойкой лошадей.

Мы подъехали к воротам и остановились.

Нам навстречу из каморки вылез сонный молодой офицер.

— Кто такие, с какой целью въезжаете в город?

Орка, сидевшая на козлах, молча протянула ему бумаги. Из подорожной следовало, что я знатная эльфийка, путешествую с дипломатической миссией и никто не должен чинить мне препятствия.

Увидев документ, парень слегка растерялся. Но через пару мгновений взял себя в руки и громко сказал:

— Разрешите заглянуть внутрь кареты, леди Илионира Дэй'Аллиэльская?

— Да как ты смеешь!.. — зарычала орка.

— Спокойно, Гекир. Офицер просто исполняет свой долг, — осадил я орку, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно мелодичнее и мягче.

Отодвинув занавеску, я посмотрел прямо в глаза стражнику. Парень как вкопанный застыл на месте и молча уставился на меня. «Раскрыли!» — кольнула тревожная мысль. Но во взгляде офицера я увидел лишь искреннее восхищение и откровенный мужской интерес. По спине пробежал неприятный холодок. «Ну, Мара, удружила», — подумал я, а вслух с чарующими интонациями произнес:

— Благодарю за службу, офицер, — и протянул парню несколько серебряных монет. Взяв их, человек низко поклонился и сказал:

— Проезжайте, леди, не смею вас задерживать.

Прежде чем уехать, я спросил у офицера, где находится самый дорогой постоялый двор. Парень охотно объяснил, как проехать к пансиону с вычурным названием «У монарха за пазухой».

Вскоре наша карета остановилась у дверей красивого здания. Дом был каменным, трехэтажным, с большими арочными окнами и монументальным крыльцом. Мара соскочила с козел, открыла дверцу кареты и подала мне руку. Как должен действовать телохранитель, орка знала отлично — видно, неплохо училась в так называемой «школе мордобоя», о которой она с такой любовью рассказывала. Ступив на землю, я медленно поплелся к входу в здание, стараясь при этом двигаться грациозно и непринужденно. Ходить в женской обуви было ужасно неудобно, да еще и подол платья норовил запутать ноги.

Мара распахнула передо мной двери, и мы вошли в просторный зал, освещенный магическими светильниками, — трактир при постоялом дворе. Здесь было чисто и красиво: пол был выложен мраморными плитами, блестящими и надраенными до идеальной чистоты, стены задрапированы красивой тканью и украшены картинами, на окнах стояли вазы со свежими цветами. Слева от входа за стойкой дежурил слуга.

— Госпоже что-то угодно? — спросил он, кланяясь.

— Снять комнату.

— Сию же секунду, позову управляющего, — сказал слуга и быстро удалился, скрывшись за боковой дверцей.

Ждать пришлось недолго, буквально через несколько мгновений перед нами предстал пожилой мужчина в опрятном дорогом костюме.

— Самую лучшую комнату, и чтобы для моего телохранителя было место, — высокомерно произнес я, не дожидаясь, пока он что-нибудь скажет.

— Цена…

— Не имеет значения, — холодно перебил я.

— Как вам будет угодно, госпожа, — залебезил управляющий. — Что-нибудь еще изволите? Все, что бы вы ни пожелали, мы постараемся устроить со всей возможной быстротой.

— Позаботьтесь о лошадях и багаже. Завтрак подадите в комнату через пять часов.

— Желаете что-то особенное? — спросил управляющий.

Я неопределенно махнул рукой — мол, сами постарайтесь удивить меня.

— Будет исполнено! Позвольте проводить вас, госпожа…

Человек отвел нас на третий этаж, показал нашу комнату, открыл дверь, подал ключи и раскланялся.

Хоромы оказались поистине огромными и великолепными. Пол был устлан дорогими мягкими коврами, стены обиты шелком, окна задрапированы красивыми шторами из бархата. У стены стояло огромное ложе с балдахином. Еще в комнате был большой стол с приставленными к нему мягкими креслами, ширма для переодевания. У окна располагался высокий трельяж с большими зеркалами, на которые мы с оркой сразу бросили полные ненависти взгляды. На зеркалах не было занавесок — видно, здесь не верили в старинные легенды. Слева в дальней стене я заметил дверь, которая должна была вести в небольшую комнатку для слуги.