Богам – божье, людям – людское - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 70

• Предыдущая
• 70/111
• Следующая

– Не так все было!!! – взвился Антон.

– Молчать всем!!! – рявкнул Мишка. – Что с Захарием?

– Его, видать, этой штукой придавило, – принялся объяснять Степан – а он изловчился и вон того ляха засапожником в ногу… а они его мечами… а этот… – Степан снова ощерился в сторону Мишкиного адъютанта.

– А этот остался в одиночку против двоих, – перебил Мишка Степана, – и одного уложил! Ты бы сумел лучше справиться?

– Я бы около тебя был! – почти истерически выкрикнул Степан.

С урядником явно творилось что-то ненормальное – обычно Степан был спокойным и здравомыслящим парнем, Мишка неоднократно убеждался, что Дмитрий очень удачно подобрал себе замену, а сейчас…

– А ну-ка, охолони! – прикрикнул он на урядника второго десятка. – Где должно находиться моему помощнику, решаю только я и никто больше! А вот ТЫ почему вдруг тут оказался? Тебе где было приказано быть?

– Так… а чего? – Зрачки Степана метнулись туда-сюда. – Там их сорок рыл осталось, а здесь моих ребят убивают… а по берегу под тыном уже можно было пройти, ляхи на вас отвлеклись… – Тональность голоса Степана снова полезла вверх. – И вообще… да вас бы тут всех поубивали, если бы мы не подошли!

«Да, сэр, последний аргумент не оспоришь, да и остальные тоже… на уровне, однако, готов поспорить: все они придуманы экспромтом, прямо сейчас! Унтер Степан, нарушая приказ, попер сюда явно по другой причине, о которой и сам не подозревает… Для десятника ратнинской сотни – поступок вполне допустимый, но для урядника Младшей стражи, мягко говоря, не характерно… не ощущаете ли руку графини Палий, сэр? Но Степан с Нинеей вроде бы не общался… или она через Красаву… черт побери, Настена же первой полусотне медосмотр устроила! Неужели внушила потребность защищать сотника любой ценой? Ну, бабы…»

Сразу же захотелось заорать, сломать что-нибудь… – опять умные дяди и тети решают за него! Мишка с трудом сдержавшись, выдавил из себя улыбку и ободряюще кивнул Степану:

– Все верно, молодец! На то ты и урядник, чтобы при нужде своей головой думать. Хвалю!

– Рад стараться, господин сотник!

На лице Степана отобразилось такое счастье, что даже стало неудобно.

– И тебя, – Мишка обернулся к Антону, – тоже хвалю!

– Рад стараться, господин сотник!

– Степ… Захарий точно убит? – спросил Мишка. – Вы смотрели?

– Да чего там смотреть-то? – Урядник мгновенно помрачнел. – Когда такой детина три или четыре раза мечом…

– Еще потери? – Мишке очень хотелось присесть, но под поваленной секцией стеллажа лежал убитый Захарий, а больше сесть было некуда.

– Еще двое, – совсем упавшим голосом сообщил Степан. – Иннокентия стрелой, наповал, и Исидор умер…

«Еще трое… Господи, уже одиннадцать… Исидор… нельзя, наверно, было копье из него вырывать… Копье! Ну, курва польска!»

– А ну-ка, пошли со мной!

Трупов в начале прохода между сараем и складом прибавилось – отроки, пришедшие со Степаном, добавили к куче убитых еще двух лучников.

– А ну-ка, посвети! – приказал Мишка Степану.

Того, кто метнул копье в Исидора, Мишка нашел почти сразу – у всех хвостовики болтов торчали из убойных мест, а у этого из верхней части бедра. Лях лежал неподвижно, с закрытыми глазами.

«Бледный… может, кровью истек? Проверим…»

Мишка пнул ляха по раненой ноге, тот дернулся, застонал и раскрыл глаза.

– А-а, живой, значит?

– Проше… пан… для бога…[36]

– Ты этой рукой копье метал?

– Для бога, пан!

– Н-на!!!

– Иезус!!!

Секира перерубила ляху руку выше локтя и, вырвавшись из Мишкиных пальцев, осталась лежать на трупах.

– Не добивать его! Пусть так подыхает… за Исидора!

Мишка вышел из-за угла склада, глянул на наполненный людьми и лошадьми двор усадьбы и почувствовал, что надо хоть на несколько минут сесть где-нибудь в уголке и расслабиться. На глаза попался стоящий возле сарая чурбак, Мишка опустился на него и, привалившись спиной к стенке сарая, закрыл глаза. Странное чувство – тело вроде бы и расслабилось, а внутри все натянуто, как струна… и смотреть ни на что и ни на кого не хочется.

«Два поединка, сэр Майкл… вы теперь опоясанный воин, можете открывать личный счет, до серебряного кольца восемь осталось. Хотя, сказать по чести, с первым – тем долговязым – вам просто повезло. Он вам за спину пялился не потому, что ребят боялся, а потому, что ждал, когда четверо из прохода в дом выскочат, а от вас такой шустрости не ожидал – надеялся на расстоянии удержать, пока те четверо не навалятся. Вот второй – ваш, без вопросов, спасибо лорду Корнею за науку: драться, даже лежа, учил вас он.

А теперь, сэр, пора подумать: какую пользу можно извлечь из вашей сегодняшней победы. Вашей, вашей, не надо скромничать, погостные ратники без вас и ваших «преторианцев» ни черта бы не смогли. Имидж, сэр Майкл, имидж! На Княжьем погосте ярмарки проходят, значит, здесь не только административный и торговый центр, но и информационный! Хватит от Нинеи зависеть в контактах с местным населением, пора свои каналы создавать. Да и «преторианцы» ваши, после внушения «доктора» Настены и сегодняшней победы, каждое ваше слово как откровение воспримут.

Вы обратили внимание на то, что нет никаких восторженных криков? Отроки еще не въехали в ситуацию, а погостные дурни кинулись разбросанный товар собирать. Десятник Кондратий, как последний дурак, такой выгодный шанс упускает – сейчас бы выехал на середину, махнул бы мечом да заорал: «Победа! Благодарю за службу!» или что-нибудь в этом роде. И все – он победитель, он командир, освободивший погост от захватчиков, он здесь хозяин, пока боярин Федор не вернется. А когда вернется, то будет принята именно та версия событий, которую изложит он, а не обгадившийся писарь, «оставленный на хозяйстве» и не оправдавший оказанного ему высокого доверия. Действуйте, сэр, действуйте!»

– Степан! – окликнул Мишка стоящего неподалеку десятника второго десятка. – Это ты Антону харю раскровянил?

– Нет, это его лях так в щит двинул, что Антохе полморды бармицей обшкрябало и зуб вроде бы…

Теперь, когда с сотником было все в порядке, Антон для Степана сразу же перестал быть «усерышем», и в голосе урядника даже проскользнуло сочувствие, что дополнительно подтвердило Мишкины подозрения насчет внушения, проведенного Настеной.

– А ногами зачем его пинал? Пинал, пинал, я знаю! Если уж ты так обо мне беспокоился, то сразу надо было посылать отроков на поиски. А вдруг я раненый лежу и кровью истекаю? Ты же, вместо того чтобы мне помочь, Антоху лягал – время зря тратил!

– Господин сот…

– Не говори ничего! Просто запомни: между возникновением желания и действием по его исполнению должен обязательно быть небольшой промежуток. И в промежутке этом всегда, запомни, всегда должна быть мысль: «А надо ли? На пользу ли?» Приучишь себя к этой мысли, сразу же намного меньше глупостей делать станешь. Понял меня?

– Так точно, господин сотник!

«Время теряете, сэр, время!»

– Так, Степан, теперь пошли кого-нибудь из отроков за урядниками Яковом и… – Мишка запнулся, так как все еще не привык, что первым десятком командует не Роська, – и урядником Андреем, да пусть не орут, а тихонько ко мне позовут. Еще одного пошли найти мои меч и самострел, они там где-то остались… и щит мне на замену подбери, мой-то, того и гляди, развалится.

Пока Степан отдавал распоряжения, потом помогал своему сотнику избавиться от разбитого щита и даже пытался высказаться насчет того, что опять, мол, левой руке досталось, Мишка безуспешно высматривал погостного десятника Кондратия. Того почему-то нигде не было видно, не было видно и второго погостного десятника Парфена.

Онемение в левой руке начало проходить, и она заныла от плеча до самой кисти. Мишка попробовал пошевелить пальцами, согнуть руку в локте – мышцы подчинялись, но как чужие, и ощущения, словно через вату.

• Предыдущая
• 70/111
• Следующая