Древо жизни - Жак Кристиан - Страница 16

• Предыдущая
• 16/72
• Следующая

Секари протянул Икеру веревочку с надетыми на нее маленькими амулетами из сердолика, изображавшими соколов — птиц бога Хора, и павианов — животных, символизировавших бога Тота, покровителя писцов.

Юноша долго гладил их пальцами, потом надел на шею.

— И прекрасно. Теперь — идем, иначе накажут.

Кривая Глотка был волосатым чудовищем, ему был нипочем жар медеплавильных печей.

С первого взгляда он возненавидел новичка.

— Здесь, парень, нет невиновных. Веди себя тихо, иначе раздавлю. И никто мне ничего не скажет. Только порадуются, что на один рот меньше кормить.

Икер выдержал тяжелый испытующий взгляд Кривой Глотки.

— Ты сильнее меня, но я тебя не боюсь.

— Начнешь с выравнивания слитков. А дальше посмотрим.

Пустая порода оставалась на поверхности, а расплавленная неочищенная медь находилась в печи, выливаясь оттуда по желобам. Полученный металл переплавляли в тиглях и разливали в формы, а затем били молотами. Металл превращался в слитки, которые перед отправкой в Египет заносились в инвентарь и пронумеровывались.

Через месяц Икер все еще продолжал выравнивать слитки. Кривая Глотка не сделал ему ни одного замечания.

— Это странно, — заметил Секари, надкусывая фигу. — Обычно он не выказывает такой сговорчивости.

— Я слушаюсь его и помалкиваю: видно, это ему нравится. А, кроме того, ты дал мне очень верный амулет.

— Тем лучше для тебя, но сохраняй бдительность.

— Скажи, Секари, ты слышал здесь какие-нибудь разговоры о двух моряках по имени Черепаший Глаз и Головорез?

Секари задумался.

— Нет, эти имена мне ничего не говорят.

— Ты не мог бы поспрашивать других заключенных?

— Если хочешь. Эти двое — твои друзья?

— Я потерял их из виду и хотел бы узнать, откуда они родом. А также я хотел бы разузнать, где можно найти того, кто выдавал себя за стражника и пытался меня убить.

— Выдавал за стражника? А ты уверен, что...

Икер описал того, кто на него нападал.

— Ладно, я займусь им. Но я тебе ничего не обещаю.

Розыски Секари оказались безрезультатными. Никто из заключенных ничего не знал.

Превозмогая свое разочарование, Икер исправно выполнял свою работу, которая действительно была не слишком тяжелая.

— Хорошая работа, малыш, — почти дружелюбно сказал Кривая Глотка. — Ты заслуживаешь лучшего. По крайне мере того, чтобы твое пребывание здесь было полезным. Ты должен знать о меди все, начиная с печей. Завтра мы с тобой вместе займемся их чисткой. Это, знаешь ли, огромная привилегия. Я даю ее тебе, потому что ты понимаешь, как надо вести себя, и знаешь свое место. Это редкое качество, и его нужно поощрить.

И, тяжело ступая, Кривая Глотка удалился. Он больше не мог выносить этого щенка, который, по всей вероятности, был соглядатаем, отправленным стражей, чтобы узнать, как работает система управления заключенными.

А главной целью слежки был, конечно, он — Кривая Глотка!

Этот Икер его выдаст, и тогда его снова отправят в рудники.

Единственным решением было зажарить его голову в печи и заставить поверить в то, что это несчастный случай.

Встало солнце.

Секари потянулся и зевнул.

— Сегодня я помогаю повару. А ты?

— Я чищу печи вместе с Кривой Глоткой, — ответил Икер.

— Он к тебе действительно хорошо относится! Можно подумать, что он хочет научить тебя своему делу, чтобы ты мог занять его место.

Выходя из своей хижины, Икер и Секари натолкнулись на управляющего рудниками и целую группу стражников.

— Вы оба, Кривая Глотка и трое других каторжников переводитесь в другое место.

— Куда это? — спросил Секари.

— В бирюзовые копи богини Хатхор.

— Почему?

— Приказ сверху.

— Но мы себя хорошо вели, не получили ни одного замечания, мы...

— На бирюзовых копях острая нехватка людей. Слушайтесь начальства и прилежно работайте, не то вас опять переведут сюда. И тогда уж вам не поздоровится, поверьте, я об этом позабочусь.

Все наземные пути, которые вели в Абидос, бдительно охранялись солдатами, не пропускавшими ни души. Чтобы попасть на священную землю Осириса, оставалась лишь одна возможность — пристань, за которой было устроено постоянное наблюдение. Именно сюда пристала флотилия, во главе которой был корабль фараона.

Он видел, как моряки разгрузили каменные блоки, цоколи колонн и плиты для мощения. Затем высадилась группа ремесленников из провинции Кобры — начальник работ, ваятели и плотники. Все принесли клятву хранить молчание о своей работе. Все знали, что близких они смогут увидеть лишь по окончании всех работ.

Верховный жрец Абидоса склонился перед монархом в приветственном поклоне.

— Акация?

— Все в том же состоянии, Великий Царь.

— Я прибыл возвести храм, вечное жилище и город, — объявил Сесострис. — К югу от этого места будет выстроено селение Уат-Сут, «Терпеливое ожидание». Каждый день туда будут доставлять мясо, рыбу, овощи. Там будут жить повара. Жрецы и мастера будут иметь все.

— Что и как надлежит исполнить нам?

— Согласно моему последнему приказу ни один из участников ритуала в Абидосе не может быть переведен в какое-либо другое место. Ни на одном из них не будет лежать сельскохозяйственных обязанностей, ни одно учреждение не будет вправе отнять хотя бы пядь земли Осириса. Туда допускаются два вида жрецов: постоянные и временные. Когда группа временных жрецов будет уезжать, освобождая место другой, ее задача по совершенствованию должна быть выполнена — под страхом санкций. Постоянными будут: Безволосый — который отвечает за ритуалы Дома жизни; Служитель Ка — который воздает почести и поддерживает духовную энергию; тот, кто возливает жертвенное вино на жертвенные столы; тот, кто бдит над целостностностью великого тела Осириса; тот, чье действие тайно и кто читает тайны; семь жриц, которые воспевают божественный Дух; тот, кто держит золотую дощечку, на которой записаны формулы знания. Ее я поручаю тебе.

Царь вручил старику драгоценный предмет.

— Я постараюсь быть достойным Вашего доверия, Великий Царь. Когда Вы назовете исполнителей других функций?

— Выбери самых знающих жрецов. Но перед тем как идти дальше, я должен узнать, благоприятствует ли нам дух этого места.

Сесострис отправился один в пустыню.

Несмотря на бесчисленные предостережения, Собек-Защитник получил приказ остаться и не следовать за фараоном.

С самой зари времен за Абидосом следило таинственное божество — «Тот, кто возглавляет существа на Западе». Пройдя с другой стороны теней, он пролетал над землей живых, когда открывались врата невидимого.

Без его одобрения предприятие фараона было бы обречено на провал.

Фараон остановился точно у места, где будет воздвигнуто святилище его храма. Здесь земля особым образом входила в резонанс с небом.

Вся природа затихла.

Ни пения птиц, ни шепота ветра.

Внезапно, возникнув ниоткуда, появился Он — Анубис.

Черный шакал — высокие ноги, огромный хвост и очень большие прямые уши.

Он недоверчиво остановился на значительном расстоянии от пришельца. Сесострис понял знамение. Воплощение Первого из Западных требовало открыть перед ним свои намерения.

— Я должен прекратить угасание акации, — объявил фараон. — Чтобы сделать это, я построю храм, в котором ежедневно будут исполнять ритуал для поддержания жизненных сил этого места. Однако он ничего не принесет, если не будет здесь вечного жилища, где будет совершаться таинство смерти и воскресения. Не ради моей славы ремесленники выстроят эти здания, но для того, чтобы и впредь жизнь всего Египта питалась силой Осириса. Прочти планы этого дела в моем сердце и скрепи их своей печатью. Без этого они не осуществятся.

Шакал сел на задние лапы, поднял голову к солнцу и завыл свою протяжную песню — такую громкую и глубокую, что она заставила вздрогнуть всех живущих на великой земле Абидоса.

Провозвестник и его спутники только что пересекли известняковое плато, которое сменилось целой серией каменистых долин, разделенных горами. Порой встречались неожиданные островки зелени, и они несколько часов отдыхали перед тем, как пуститься снова в путь через пустыню.

• Предыдущая
• 16/72
• Следующая