Древо жизни - Жак Кристиан - Страница 33

• Предыдущая
• 33/72
• Следующая

— Случайность.

— Случайность, — повторил скептически генерал. — Не ищешь ли ты случайно кого-либо?

— Я приехал сюда исключительно для того, чтобы стать писцом.

— Ты кажешься мне таким решительным, что воодушевлять тебя должен какой-то особый огонь. То, что ты не говоришь мне сразу всей правды, я понимаю. Но если ты хочешь сделать карьеру в этой провинции, придется объясниться.

— Когда я смогу увидеть господина Джехути?

— Я скажу ему о тебе, а решит он сам. Одарен ли ты способностью ждать?

— В исключительной степени, если это необходимо.

Джехути[21], правитель богатой провинции Зайца, позабыл свой возраст. Верховный жрец таинств бога Тота, жрец богини Маат, он принадлежал к очень древнему роду, корни которого уходили в глубь эпохи пирамид. Повидав царствования фараонов Аменемхета II и Сесостриса II, ему нужно было теперь перенести и царствования Сесостриса, третьего по имени, о котором его советники и информаторы рассказывали самые плохие вещи. Почему монарх не ограничился рамками своего дворца в Мемфисе, где придворные расточают ему бесконечно льстивые речи? Если он на самом деле замышляет план уничтожения прерогатив правителей провинций, гражданская война будет неминуемой.

Но в чем тогда царь мог бы упрекнуть таких ответственных правителей, как Хнум-Хотеп или он сам? Их области прекрасно управляются, их многочисленные стада находятся в добром здравии, их ремесленные мастерские процветают. Конечно, у них есть хорошо вооруженные солдаты, но ведь малочисленная армия фараона была бы неспособна гарантировать безопасность провинций!

Ничего не нужно менять, и все тут! И Джехути обладает достаточным авторитетом, чтобы убедить своих коллег.

Одним из его мелких удовольствий было ежедневно менять портшез, который использовался для бесчисленных его перемещений. У него их было три — широкие и комфортабельные, с зонтиком; в них можно было почти лежать. Несколько команд по восемь человек работали по очереди, охотно распевая старинный напев: «Носильщики довольны, когда в паланкине есть седок. Когда хозяин здесь, смерть уходит, жизнь обновляется Сокарисом, управителем глубин, и мертвые воскресают».

Голова Джехути была гладко выбрита, и он почитал за честь не носить парик, что не мешало ему, тем не менее, выглядеть кокетливо. Он охотно носил элегантный платок, тканый с большой тщательностью, и длинную юбку, которая прикрывала ему ноги. Когда следишь за собой, старость отступает.

Выслушав положительные донесения от арендаторов земель, правитель решил позволить себе прогуляться за городом. Но как раз в тот момент, когда он выходил из своего дворца, ему повстречался его друг, генерал Сепи.

Лишь обменявшись с ним взглядами, правитель понял, что его друг пережил тяжелую потерю.

— Никто не может разделить твое горе. Я знаю, что ты не ждешь от меня успокаивающих слов. Если хочешь отдохнуть перед тем, как сделать мне доклад...

— Несмотря на кончину моей матери, я выполнил свою миссию. Новости невеселые.

— Сесострис попытался попробовать применить силу?

— Этого я не знаю, поскольку люди, с которыми я контактировал при дворе, внезапно замолкли.

— Другими словами, фараон взял дело в свои руки! Плохой признак, очень плохой признак... Что еще?

— Восстал город Сихем, его население перебило египетский гарнизон.

— Как отреагировал царь?

— Очень резко: он приказал генералу Несмонту провести массированную атаку. Сихем снова находится под египетским контролем.

— Итак, монарх, не колеблясь, применяет силу! Это было ясное послание тем правителям провинций, которые откажутся ему подчиняться.

Джехути повернулся спиной к своему портшезу.

— Пойдем, выпьем винца в тени. Сихем, говоришь... Сихем, с которым у нас торговые отношения, не так ли?

Сепи подтвердил наклоном головы.

— Такой воинственный царь обвинит меня в сговоре с бунтовщиками! Немедленно приведи наших военных в боевую готовность.

— Египтяне убивают египтян... Какая катастрофа в будущем!

— Знаю, Сепи, но Сесострис не оставляет нам выбора. Напиши Хнум-Хотепу и другим правителям провинций, что конфликт неминуем.

— Они подумают, что вы пытаетесь ими манипулировать, чтобы добиться союза, на который они ни за что не соглашаются.

— Ты прав. Тогда не пиши, и пусть каждый будет сам за себя!

Вино было превосходным, но Джехути счел, что оно неважное.

— Один чужак хотел бы вас повидать, — начал генерал.

— Надеюсь, не ханаанин из Сихема, по крайней мере?

— Нет, юноша, который приехал из провинции Орикса с рекомендательным письмом от Текхат.

— Это не в ее привычках! Обычно она рекомендует только себя. Отошли его, я не хочу сегодня никаких визитов.

— Я позволю себе настаивать.

Джехути был заинтригован.

— Что в нем такого необычного, в твоем протеже?

— Мне бы хотелось, чтобы вы сами это определили.

Генерал не относился к сочинителям и никогда не был приверженцем незаконных льгот.

— Приведи ко мне этого парнишку.

Только взглянув на Икера, Джехути понял тот интерес, который к нему питал Сепи. Несмотря на свою подчеркнутую скромность, молодой посетитель был озарен внутренним огнем, который пылал в нем так жарко, что потушить его не смог бы даже сам нильский паводок.

Рекомендательное письмо от Текхат было хвалебным.

— В нынешних условиях, — сказал Джехути, — мне больше нужны военные, чем писцы.

— Но я, господин, приехал сюда, чтобы стать писцом. Где лучше можно выучиться этому, если не в провинции бога Тота?

— Почему такая амбиция?

— Потому что я уверен, что секрет жизни кроется в формулах знания. И только углубленная практика в иероглифах позволит мне получить к нему доступ.

— Не слишком ли многого ты хочешь?

— Я готов работать день и ночь.

— Докажи это безотлагательно. Мой интендант займется тобой, ты поселишься в квартале учеников писцов. Постарайся не слишком выделяться, мне претят смутьяны. Если преподаватель не будет тобой доволен, тебя изгонят с моей земли.

Икер удалился.

— Упрямый, смелый, независимый... Ты не ошибся, Сепи. Этот парень необычный.

— Как и я, вы поняли, что у него не только закаленный характер.

— Ты считаешь, он достоин войти в храм?

— Пусть докажет это.

Хорошо подготовившись к гневу Хнум-Хотепа, Текхат дала пройти грозе.

— Почему вы позволили этому мальчишке уехать?

— Что в нем было такого особенного, господин?

— Мы сделали из него блестящего военного, а мне нужны прекрасные солдаты, чтобы отстоять собственную независимость.

— Без сомнения, но Икер хотел стать писцом.

— Не писцы же будут сражаться с солдатами Сесостриса!

— Но один он не одержал бы победы!

Хнум-Хотеп с недовольным видом скрестил руки на груди.

— Я повторяю свой вопрос: почему вы разрешили этому мальчишке уехать?

— Потому что он показался мне чрезвычайно одаренным для его будущей профессии, и потому, что провинция Орикса не могла дать ему соответствующую подготовку. Провинция Тота, напротив, даст ему то, чего он хочет. Ведь вы сами, господин, сказали ему, что вам не нужны новые писцы, не правда ли?

— Возможно, возможно... Но решения принимаю именно я и никто другой!

Текхат улыбнулась.

— Если бы я не занималась мелкими служащими, господин, вы были бы перегружены работой. Как и я, вы знаете, что Икер должен следовать своей судьбе.

— А вам-то откуда ведомо, что его судьба проходит через провинцию Зайца?

— Простая интуиция.

— Этот парнишка странный. Он выглядит настолько решительным, что, кажется, его ничто не может отвлечь от цели. Мне бы хотелось узнать его лучше.

— Может быть, мы его еще и увидим.

Плотно позавтракав, пока Икер стоял в сторонке, ученики писцов отправились в учебную комнату, где расселись по своим циновкам.

• Предыдущая
• 33/72
• Следующая