Выйти замуж за Феникса - Форш Татьяна Алексеевна - Страница 64

• Предыдущая
• 64/91
• Следующая

Но тетя заверила:

— Будь спок, племяшка! — И тут же вновь заставила занервничать: — Нет, осечки, конечно, были… но что касается Кудыки, сработает на все сто!

— Точно? — Я пытливо прищурилась.

Тетя снова бросила быстрый взгляд себе через плечо и заторопилась:

— Не дрейфь! Все получится! Ну а если не получится, ты знаешь, к кому обратиться. Пока-пока!

Я поморщилась, разглядывая отразившееся в зеркальной глубине темнеющее небо, и едва не выронила зеркало, увидев в нем нечто невероятное. Аккуратно сложенные пирамидой камни, невероятным образом обретя способность левитировать, плавно воспарили и зависли над вершиной горы, затем, словно заметив конечную цель, медленно поплыли к руинам дома. Вслед за ними в зеркале отразилась крылатая фигура Змея.

Сообразив, что именно он — автор чуда, я очнулась, сунула зеркало за пазуху и поспешно обернулась. Змей, будто дирижер, плавно покачивая руками в такт слышимой только ему одному музыке, вел летающий груз прямиком на руины.

С опаской пропустив проплывшую над головой груду камней, я бросилась к Змею, пытаясь убедить его не трогать ведьмин домик, пока я не закончу все приготовления. Мало ли! Что для призрака горка камней? А вот травка и слова, пусть даже и тетина отсебятина — реально могли Кудыку упокоить.

— Нет, Афанасий! Я же еще не нашла баюн-траву!

Но Змей то ли не услышал, то ли не захотел медлить. Груда камней достигла руин, Змей распростер лапы и что-то выкрикнул. Каменный дождь тотчас накрыл злосчастное строение, оставив о нем только память.

— Впрочем, думаю, что нам уже ничего искать не нужно. Твой могильный курган получился очень милым. Надеюсь, ведьме он тоже понравится. Особенно способ его возведения.

Ладно, не беда! Запихну травку в какую-нибудь расщелину и скажу тетины слова. Попытка не пытка. То, что извратили замысел — плохо, но вдруг сработает?

Афанасий грузно приземлился и устало выдохнул. Будто и не магией вовсе, а на горбу притащил гору здоровенных валунов. Попросить его разобрать этот могильник — язык не поворачивается.

— Не волнуйся, принцесса. — Змей будто прочитал мои мысли. — Разбирать — не строить. Сейчас сделаю небольшое окошечко в мир мертвых, и засунем туда твою травку.

Я с тоской взглянула на разразившееся мелким дождем потемневшее небо и вздохнула.

— Тогда приступай! Я сегодня хочу ночевать не на горе, а в теплой пещере!

— Нет проблем! — Змей поплевал на крепкие лапищи, подошел к валунам и легонько, будто камни ничего не весили, принялся доставать их один за другим и складировать рядом. — А ты травку ищи!

Легко сказать! Впрочем…

Через минуту поисков я наткнулась на весьма подозрительный в своем описании куст. Лебеда лебедой…

— Кажись, нашла! — Я отломила несколько веточек и почувствовала, как мои ладони довольно резко запахли свежим лимоном. Все как тетя описывала.

Теперь бы еще не помешало проверить, поможет нам эта травина или нет. Где бы для начала взять одного неупокоенного духа в количестве одна штука? А этот гербарий точно не нужно упаковать вместе с костями ведьмы?

— Нашла — неси! — обрадовался Змей и отбросил последний валун, демонстрируя хваленое окошечко. — Засовывай!

Легко сказать! Не знаю, был ли там призрак, но темнота, поджидавшая меня в этом «окошечке», явно была живая!

— А может, лучше ты? — Но отводя глаз от темноты, я с готовностью протянула ему лебеду.

Змей покосился на куст, взглянул на «окно в мир мертвых» и решительно помотал головой:

— Не. Я так подумал… рано еще. Маленькая дыра. Или давай вообще по периметру наделаю? Что бы уж наверняка тебя эта ведьма больше не нервировала.

Боясь выказать облегчение, я небрежно передернула плечами:

— Давай.

Шутка ли, такая охрана будет! Да если верить тете, призрак свои вредительские свойства и от одного куста растеряет, а уж от той клумбы, которую предложил «посадить» Змей, и подавно!

Отойдя подальше, я какое-то время смотрела, как он работает. Даже за этим непропорциональным, неказистым, да чего там греха таить — безобразным, чешуйчатым с зеленцой телом я видела ловкость и грацию молодого человека. И голос его выдавал юность возраста в своих взволнованных, страстных нотках и звучании. Вот интересно, что за тайна объединяла их с Ником?

Мне вдруг до мельчайших подробностей вспомнился разговор, подслушанный мной в норе у Змея. Он, будто занозами, зацепился за память непонятыми словами и болел нарывами недосказанных тайн.

Хм…

Я взглянула на коренастую фигуру Змея с еще большим любопытством. А ну как получится у него хоть что-нибудь узнать?

— Афанасий… — Как бы еще начать издалека? — Мм… вот смотрю я на тебя и думаю… Каким ты был, пока Белоглазый не превратил тебя в Змея? И зачем он это сделал? — И словно осознав, какую бестактность я сказала, тут же поспешила его успокоить: — Конечно, если тебе неприятно об этом вспоминать, прости. Я больше ничем не напомню тебе о твоем прошлом. Просто пойми… я совершенно не знаю своего мужа и очень хочу о нем хоть что-нибудь узнать. Хотя бы для того, чтобы, когда придет пора, быть сильной. Ведь недаром говорят — кто предупрежден, тот вооружен!

Какое-то время Змей упорно молчал, только камни, послушные его когтистым лапам, глухо падали в траву, словно выполняя какой-то тайный ритуал. Наконец, когда я уже отчаялась получить ответ, он лениво, будто делая мне одолжение, заговорил:

— Принцесса, а зачем ты сначала спросила обо мне? Только для завязки разговора? Ну и говорила бы напрямую… Спрашивай, что конкретно ты хочешь узнать о Белоглазом?

От такой проницательности я почувствовала смущение и досаду. А еще — как наливаются жаром мои щеки. Но крыть было нечем. Мне действительно наплевать на то, что когда-то произошло с Афанасием, плевать на Белоглазого, но нежно скрываемые тайны Ника хотелось узнать так, что сводило скулы. Вот только, если уж я хочу вызнать их у Змея, нужно подкупить того неподдельным вниманием и интересом, и в первую очередь к его персоне.

— Белоглазый меня интересует только как пособие по самообороне. На тот случай, если фишка с поиском кольца не увенчается успехом.

— Значит ли это, что ты не веришь, будто мы найдем «Султан желаний»? — Змей даже перестал прокладывать окошечко в «загробный мир» и, сложив лапы на мощной груди, уставился на меня выпуклыми жабьими глазами.

— Найти колечко как раз не проблема. Оно в сокровищнице шамаханского шаха, ждет своего часа. — Я отмахнулась так небрежно, будто колечко ждало своего часа уже у меня в кармане. — Не-эт! Меня больше волнует то, что будет потом.

— Ты это о чем? — Выпуклые глаза Змея превратились в щелки.

Пришлось пояснять:

— О том, что мой муж может и передумать раздаривать подарки направо и налево, и вместо желаемого вас будет ждать какая-нибудь пакость.

— Например? — Змей уверенно изображал тугодума, предоставив мне живописать ему всевозможные кошмары.

— Например, не станет Феникс тебя превращать в человека, и что тогда?

— Фе… Белоглазый? — Змей почему-то упорно не желал называть главного злодея по имени. — Это еще почему?

— А вот, например, потому, что не захочет муженек облагодетельствовать такую ораву. Отпустит меня с богом, а вас…

— Что «а нас»?.. — Мне на миг показалось, что Змей сейчас перекрестится, так убедительно выглядела его вскинутая лапа.

— А вас предпочтет не заметить! — Что-то его неуверенные переспросы начинали меня откровенно злить. — Но все может быть куда более печально, а я вам даже помочь не смогу. Потому что я не знаю, ни кто мой муж, ни что он такое, ни как с ним бороться! Хорошенькая перспектива?

— Знаешь, хорошо бы тебе и дальше ничего не знать, — вдруг осадил меня Змей, скинул еще один булыжник в траву и посоветовал: — Лучше ведьму нашу упокаивай, чтобы сегодня крепче спать.

Я стиснула зубы так, что они скрипнули, и звук этот в сгущающемся вечернем сумраке показался мне весьма устрашающим. Не зная, что хочу больше — бояться или злиться, я прошла к бойнице, возле которой стоял Змей, и не глядя сунула порядком измочаленную травину в полумрак получившегося могильника. Так… что же там сказать-то надо было?

• Предыдущая
• 64/91
• Следующая