Чужого поля ягодка - "Карри" - Страница 11

• Предыдущая
• 11/134
• Следующая

Власти либерально не усердствовали в пресечении слухов, просто присматривали за активистами и делали своё дело по принципу «А Васька слушает, да ест». Видимо, считали, что какие-то развлечения и иллюзии народу всё же иметь полагалось. Патруль лишь следил, чтобы обходилось без кровопусканий и заметного ущерба Городу. Должно же преимущественно мужское население как-то стравливать пар… А то всё работа да бизнес… Семей у большинства нет — и нет даже шансов таковыми обзавестись… Большинство это рождалось, жило и умирало, так и не коснувшись реальной женщины. А куда девать заложенные природой инстинкты? Потребность самовыражения? Массовые игры, военно-спортивные и интеллектуальные, конечно, хороши, но оставалась потребность любить, защищать, беречь, быть кому-то надеждой и опорой…

И Медконтроль шёл настречу, если горожанин (не белого класса) заявлял о намерении стать горожанкой. Закрывал глаза на процветание гомосексуализма. Удачные женские особи, помимо деторождения, регулярно сдавали яйцеклетки, на основе которых производилось многочисленное, здоровое и красивое потомство — за что им, донорам, очень недурно платили. Широко пропагандировалось суррогатное материнство, когда неспособные зачать просто вынашивали чьё-то потомство. Центры репродукции создавали массы клонов и искусственников, которые от зачатия до рождения выращивались без участия женщин. В общем, Город, в отличие от Племён, как-то выкручивался. Во всяком случае, уличные человекопотоки его не сильно отличались от привычных глазу Миль, разве что детей, особенно маленьких, на улицах почти не было. Ещё бы. Такая ценность.

Миль без восторга смотрела на это кипение местной жизни. Неужели ей придётся провести весь остаток лет в подобных условиях? И пора начать приучать себя к мысли, что отныне этот Город — и её тоже? Чем больше Миль его узнавала, тем меньше он её устраивал. Она пыталась представить, что она — не гостья, а его гражданка, постоянная жительница, что ежедневно ходит по его улицам, привыкает к его домам, к его людям. Что любит небо этого густого оттенка, этот воздух с этими запахами, эти странные растения и страшных животных… эту их нелепую выпуклую Луну… Что обучается одной из нужных Городу профессий, выходит замуж за одного из мужчин Города и рожает Городу детей…

А вот фиг! Не могла она этого вообразить! Всё нутро переворачивалось от такой мысли! Хотя… за то, что в этом Городе есть Бен, она многое готова была ему простить…

Отсюда, с высоты, Город, конечно, вполне красив. И даже воздух уже не столь странен, во всяком случае, он чист и свеж. И свет солнца, хотя и чуть ярче, чем она привыкла, но всё же почти так же золотист. И небо, хотя чуть темнее и ниже, но всё-таки синее. И, если чувства ей не врут, а сила тяжести совсем на чуть-чуть, но меньше. То-то они тут такие все высокие… И Бог с ней, с их громадной медно-жёлтой Луной и её пятнами. Но вот рожать этому Городу детей она не желала. Не верила она ему настолько, не чувствовала себя здесь ни хозяйкой, ни гостьей, ни дочерью… А вот пленницей — да, такое ощущение было. И ещё казалось порой, что и Город всматривается, чего-то ждёт насторожённо и недоверчиво…

Вот попадись ей сейчас Гор — живым бы не выпустила…

Мутантская весёлая или откуда берутся драконы

…Умная автоматика квартиры, в том числе входное запорное устройство, была настроена на обоих мужчин. И только внутренние пульты на панелях переключили на сенсорное управление, чтобы Миль могла ими пользоваться. Таким образом «братья» исключили возможность её незапланированных прогулок. В принципе, Миль и не возражала. Но уже надоели и развлекательные, и обучающие программы, и игры с настолько полным эффектом присутствия, что попервости Миль оттуда днями не вылезала в ущерб здоровью… А из-за непонимания и неразделения местных страстей она не воспринимала всерьёз и местные фильмы, равно как и местные сплетни в связывающей весь Город путанице компьютерных коммуникаций — это были не её интересы, не её друзья, не её жизнь… Быстро надоело играть с мебелью, вызывая её из стен и пола и загоняя обратно, надоело издеваться над приспосабливающимся к позе креслом. Ещё быстрее приелось создавать в домашнем синтезаторе бельё и платья — как ни старайся, а ничего интересного с ним не создашь, всё стандарное, и ткань из него выходит одного типа, с заданной структурой и свойствами, вещи получаются цельными, без швов — именно так, добротно и без изысков, её и одели…

Надоело готовить. Надоело разрисовывать и перекрашивать послушные интерьеры. Надоело смотреть из окна на меняющие окраску и рисунок дома напротив.

…И надоело отгонять печаль и воспоминания о так внезапно оставленном доме и какой-никакой, а семье: как оказалось, она всё же скучала и по дядьке, и по двоюродному деду, и даже по Лицею и его урокам… Просыпаясь порой среди ночи от сосущей сердце тоски, она уже не удивлялась мокрой подушке… Как и тому, что, оставив после очередного такого сновидения постель, и отправляясь среди ночи побродить по квартире, находила за порогом Бена, которому её мучительные сновидения тоже не давали ни сна, ни покоя…

И Миль, наконец, решила, что уже может попробовать свои силы, к которым, во избежание разочарования, не обращалась почти с самого пробуждения. Она знала за собой некую особенность, когда после больших потрясений её Дар на какое-то время глох, пугая почти полным своим отсутствием. И на этот раз она дала себе очень долгую передышку… Слишком уж боялась, что, забросив её чёрт-те куда, Судьба посмеётся более жестоко, чем обычно, и в этом новом мире вовсе лишит её Дара…

Хотя… Миль не льстила себе и не воображала, что так быстро адаптироваться в новых условиях и усвоить местный язык ей удалось просто в силу недюжинного интеллекта — чего не водилось, того не водилось. Пора было прислушаться к себе внимательней и признать, что переход спровоцировал её способности к изменениям, подтолкнув их к следующей ступеньке. Миль помнила голубоватое свечение в пещере и дикий холод, сковавший пространство — и оба парня это подтверждали. Призыв удался, как никогда…

Джея удалось склонить на свою сторону… И редкое взаимопонимание между нею и Беном — тоже не рядовое явление… Миль улыбнулась и постаралась отстраниться от приятного воспоминания, чтобы не отвлекать Бена от его дел в Городе.

Признаться, её порядком достала как необходимость набивать сообщения для «братьев» на клавиатуре, так и писать ручкой в блокнотах… Надоело постоянно зажимать внутри ту немалую часть своей сущности, которая содержала в себе столько силы… Как надоедает держать втянутым живот после обильной трапезы. Поэтому она, ещё минуту посомневавшись, расслабилась внутренне, отпустила свою свёрнутую суть и та, ликуя, расправилась… заняла подобающее ей место, как пальцы в перчатке по размеру… до самых кончиков ногтей и волос…

• Предыдущая
• 11/134
• Следующая