Чужого поля ягодка - "Карри" - Страница 21
- Предыдущая
- 21/134
- Следующая
(Несчастная кучка поломанных заколок рядом с ними выглядела и вовсе сущим хламом…)
Всего лишь металл, кое-где потемневший, да разноцветные минералы — ничего невероятного. Но были вещицы эти прочны той прочностью, что отличает произведения гордых мастеров прошлого, создававших свои вещи на века. И каждая из них загадочным образом источала, казалось, некий тонкий аромат, который так хотелось непременно вдохнуть…
Миль не требовалось приближаться к шкатулке, чтобы почувствовать знакомый, как мамина колыбельная, и столь, оказывается, желанный фон… Он ненамного отличался от того, к которому она так привыкла с детства… Она улыбнулась ему, как дорогому другу. И будто даже дышать сразу стало как-то легче, и распрямилась спина…
Взгляды троих молодых мужчин немедленно погрузились в созерцание содержимого шкатулки, по их лицам, отражаясь в горящих детским восторгом глазах, побежали легчайшие радужные отсветы… Все трое сгрудились, наклонившись над этим таким притягательным мерцанием и подрагиванием…
И ни один из них уже не мог отвести затуманенного взгляда от маленьких шедевров.
Ни тот, кто в магию категорически не верил, ни тот, кто о ней и не знал, ни тот, кто просто не умел устоять перед ней…
Старый Мастер и Миль остались практически наедине. Встретив её ликующий взгляд, Мастер понимающе кивнул, слегка отодвинул от шкатулки ничего вокруг не видящих парней, вынул из сумрачных недр гребень… а скорее — Гребень… шпильки… ещё что-то… и положил всё это перед девушкой.
— Вот, попробуйте эти милые пустячки, деточка. Примерьте их, ну же, смелее! — с доброй улыбкой поощрил он её осторожную попытку. — Не бойтесь, уж эти вещи не сломаются, уверяю вас.
Миль провела пальчиками по Гребню, прислушиваясь к ощущениям. Гребень признал её, запросился в руки, обещая верную службу… И Миль, благодарно поклонившись Мастеру, приняла это обещание, как присягу, и взялась за свою гриву…
Волосы под Гребнем стали такими послушными, какими никогда не были. Прядь за прядью они легко расчёсывались, не путаясь, сплетались и укладывались почти сами собой… Миль даже не представляла, в какую причёску… просто как-то вдруг, очень быстро — оказалось, что все волосы убраны, осталось только воткнуть на место Гребень…
Который, как диадема, увенчал причёску, и гордо запереливался, вполне собой довольный…
По мере того, как Миль доставала из шкатулки предмет за предметом, мужчины выходили из транса, а к тому моменту, как причёска была завершена, очнулись окончательно — и уставились на причёсанную Миль.
А старик, склонив голову к плечу, полюбовался ею, как собственным произведением, и тихо произнёс:
— Угу… угу… Я так и думал. Рад видеть, что не ошибся… Зеркало госпоже, — в пространство добавил он, и зеркало не замедлило появиться.
Миль смотрела в него удивлённо и внимательно, узнавая и не узнавая себя в юной женщине с мягким овалом лица и ярко цветущими глазами; чётче обозначился разлёт тёмных бровей на высоком лбу. В отражении обнаружились и мягкость, и величавость, и ещё что-то… что, вероятно, называется женственностью…
— Ну, как я понял, вам нравится?
Ещё бы ей не нравилось!
— А раз так, забирайте шкатулку, душа моя. Вещи немного потемнели, но это оттого, что много лет их никто не носил. Эти вещи любят, когда их каждый день берут в руки, согревают их своим теплом. Тогда они оживают и дарят хозяйку добром и верностью… Сказал бы вам по секрету, — старик слегка наклонился к Миль и тихий голос его стал еле слышен, — но вы уже и сами, конечно, догадались: это очень, очень старые вещи… И металл этот непростой. Такого теперь не умеют делать, не-ет… Но ведь и женщин таких — теперь больше нет. Я же вижу, госпожа моя, всё вижу…
Он отодвинулся от Миль, прихлопнул сухонькой своей ладонью по крышке шкатулки и объявил:
— Этот набор ваш.
Продавцу плохело на глазах.
Бен с Джеем дружно почувствовали неуют от сомнений — а хватит ли им обоим денег на эту покупку… Однако оказалось, что запереживали они рано.
— Но… господин Фламмин… — всполошился продавец. — Это выставочный комплект… коллекционный…
— Надеюсь, тебе известно, Понк, что до этой минуты он принадлежал мне? — строго осведомился старик. — Следовательно, я мог распоряжаться им, как хотел. Я и распорядился: в присутствии двух… даже трёх свидетелей подарил свою собственность этой прелестной девочке. Только и всего.
— Только и всего? — продавец подавился. — К… королевский подарок… Что скажет директор…
— Ты мне льстишь, паренёк. Но в одном ты прав — королеве следует делать королевские подарки, — поклонился он Миль — …как, однако, вы очаровательно краснеете, душа моя… Надеюсь, вы его примете, госпожа.
Миль прижала к губам пальцы обеих рук, обошла прилавок и поцеловала Мастера Фламмина в сухую морщинистую щёку. Он рассмеялся — словно ветер прошуршал в опавших листьях:
— О, дитя, вот мы и в расчёте! Меня уже лет семьдесят никто не целовал. Надеюсь, вам больше не придётся сердиться на ваши удивительные волосы, — он ещё раз прикоснулся к ним, прощаясь. — А теперь извините. Если у вас больше нет претензий… меня ждут дела… Всего доброго, — Фламмин слегка склонил голову в поклоне.
— Всего доброго, господин Фламмин, — воспитанно поклонились в ответ Бен и Джей.
Старик пошаркал прочь. Но прежде, чем исчезнуть, обернулся:
— И один маленький совет напоследок… оставьте вы этот проклятый Город, душа моя, вернитесь к своим истокам. Здесь вам не уцелеть. Ну и — если я вам вдруг понадоблюсь, обращайтесь сюда, я покуда всегда здесь.
Лёгкая усмешка собрала морщинки-лучики у его глаз, и будто последний порыв ветра пронёсся в палой листве… Сгорбленный силуэт Мастера удалился куда-то в полумрак-полусвет, где неспешно рождалось очередное маленькое чудо из металла и камней.
«Какой милый старикан, — нежно и печально сказала Миль. — Правда?»
— Да, правильный дед, — согласился Бен. — Но, право слово, не будь ему за семьдесят…
Джей фыркнул.
…Уши у Понка, рывшегося в цветастой упаковочной плёнке, насторожились и, казалось, встали торчком…
«Неужели меня ревнуют?!» — восхитилась Миль.
Бен покосился на Понка и перешёл на менто:
«Мягко сказано».
«Ну да?! Может, ты мне ещё и сцену устроишь? …А заодно объяснишь, что там у тебя общего с некой Хейлой?»
«Объяснить? Непременно. А тебе правда интересно?»
«Не особенно», — призналась она.
Насупившийся продавец меж тем упаковал шкатулку и, хотя и с большим нежеланием, но всё же, наконец, расстался с ней. Бен взвесил её в руке:
— Ого, тяжёленькая… — Шкатулка как раз поместилась в так вовремя прикупленной сумке. Устроив её на плече, Бен предложил Миль руку:
— Ну что — домой?
Они поднялись этажом выше… и Бен, а следом и Джей, едва не налетели на резко остановившуюся Миль. Вопросы у них отпали сами собой, когда они увидели, как резва бывает мода: за время, потраченное ими внизу на выбор головных украшений для Миль, на этом этаже почти каждая дама успела обзавестись какой-либо имитацией длинных волос. Любых желаемых оттенков, волнистые и прямые, заплетённые в косы и свисающие свободно — искусственные гривы, выглядевшие, впрочем, очень нарядно, развевались вымпелами, вспенивались облаками, покачивались при ходьбе и даже элегантно влеклись по полу за своими обладательницами … И остановилась Миль, как раз постаравшись не наступить на такой шлейф.
— Ну вот — нет пределов совершенству… — выразил общее мнение Джей.
Бен, следуя за Миль к выходу, поглядывал по сторонам настолько благосклонно, что Джей, наконец, это заметил и спросил:
— А тебе это всё, — показал он рукой, — кажется, нравится?
Бен в ответ довольно кивнул:
— Вполне. И хорошо бы это поветрие распространилось и продержалось подольше.
— Ага, — задумался Джей. — Значит, где-то тут подвох… Ха! Понял! Среди этих попугаих Миль не так выделяется!
- Предыдущая
- 21/134
- Следующая
